- Жалко, жалко человека... Завтра будет тяжелый день, - говорит копщик могилы мэра Сергей, которому придется опускать гроб в могилу и затем забрасывать его серым холодным песком.
По серьезному, одухотворенному лицу Сергея было видно, что он многое пережил в жизни, но перестал сочувствовать чужому горю.
- Да Владимир Николаевич мне и не чужой человек... Я уже многих из его семьи похоронил... В прошлом году я рыл могилы и для его матери, и для сестры...
Сергей идет быстрым и каким-то нервным шагом по заснеженной дороге, мы еле поспеваем за ним. Лопата с большим блестящим от постоянной работы лезвием, у него на плече раскачивается в разные стороны. Как маятник на часах жизни.
24 февраля на Черницком пять похорон, поэтому услуги копщиков очень востребованны и мы общаемся быстрыми отдельными репликами, которым мешают завывания ветра.
- Хороший мужик был. Часто приезжал к нам на кладбище, всегда за руку здоровался, по-простому. Люблю таких людей. 16 лет был хозяином города...
Сергей печально смотрит в сторону сторожки и березок, где на следующий день состоятся похороны. Место, где обретет свое последнее пристанище мэр, находится рядом с администрацией кладбища.
24 февраля за день до похорон свеженаметенный снег на Черницком кладбище походил на саван. Потом пять бульдозеров разгребут сугробы для прощания с мэром. 50 сантиметров сырого мерзлого грунта могилы уже были сняты.
- Грунт свежий, если его сейчас выложить весь, он за ночь колом встанет, - поясняет Сергей, - Мы полтора часа землю долбили. А завтра мы за полчаса могилу выкопаем. Успеем! А он многое не успел...
25 февраля Владимира Николаевича похоронят рядом с сестрой и матерью, которых он потерял в прошлом году. 20 февраля, за два дня до смерти, Баварин приезжал к ним на могилки.
- Постоял грустно 15 минут и уехал, - вспоминает Владимир Калинкин, директор кладбища.
Могилы родных Владимира Николаевича утопают в цветах. Венки, венки, венки. Зелень, чернота, краснота... Редко какая могила на Черницком может похвастаться такой ухоженностью.
В последнее время у родных могилок он почему-то стал говорить: "Вот наш дом." Жена его одергивала, говорила: "Плохая примета", - вспоминает Калинкин.
- Когда мать его и сестру хоронили, мы просто работали, как обычно, -признались и копщики, и директор кладбища. - А здесь душа замирает. Как будто с членом своего коллектива прощаемся.
- Своего коллектива?
- А как же, - заметил копщик Сергей. - Он же здесь часто бывал, заботился о благоустройстве кладбища, следил за строительством часовни. Благодаря ему кладбище преобразилось и стало престижным. Жаль мужика. Хороший был хозяин...
У одноклассника Владимира Баварина, его хорошего друга и начальника всех барнаульских кладбищ Александра Роднина, на глазах были слезы. И непонятно - то ли плакал мужчина, для которого чья-то смерть уже перестала быть большим событием, то ли ветер сильно дул в лицо...
- Владимир Николаевич был очень скромным человеком, - добавил потом директор Черницкого кладбища. Место для могилки сестры он сам выбирал. Я ему предлагал более престижное, наотрез отказался. Нет, только здесь...
Мы вышли на улицу, работа по подготовке к похоронам продолжалась. Люди знали, для кого они стараются. Было холодно.
Материалы подготовили Евгений БОБРОВ и Марина КОЧНЕВА.
P.S. Когда мы печатали фотографии с могил сестры и матери Владимира Николаевича и с его будущей могилы, сотрудница фотоателье не взяла с нас деньги за срочность. "Это наше общее горе", - печально пояснила она.
Самое важное - в нашем Telegram-канале
