Кстати, хорошо помню дикие времена, когда некурящие уважали курящих и во всем шли у них на поводу. В разгар девяностых журналисты, например, редакции "Молодежь Алтая" приходили в свои кабинеты, заваривали растворимый кофе, закуривали и начинали писать – тогда говорили "ваять", казалось остроумно. Какой-нибудь одинокий некурящий сидел в уголке смирно, не роптал да еще и оправдывался: "Эх, нельзя мне, а то бы тоже курил". Писали авторучками на серых листах бумаги, стряхивали пепел, щурились, потому что дым лез в глаза, хлебали кофе. Выходили в коридор, закуривали у окна на лестнице новую сигарету. Давали прикурить товарищу. Завязывался разговор.
– Ну что, наваял про Рубцовку?
– Двести строк наваял, пойду наборщицам отдам.
Все такие прокуренные были, все время покашливали, не вылезали из больничных. Приходили посетители, смотрели на слой дыма под потолком, не удивлялись – творческая атмосфера же, богема. Охотно закуривали сами – тогда, кстати, у воспитанных людей в ходу был такой оборот: "Садитесь, закуривайте".
Потом курение как-то вдруг стало архаичным занятием, нелепым, что ли, как будто пишешь от руки, когда у всех остальных уже лет двадцать есть компьютеры. Курилки повсеместно устраивают на холодных
лестницах, в темных клетушках, тесно, вонюче, никакого удовольствия. Мои знакомые курильщики в одной крупной сибирской издательской компании попробовали было отстаивать свои права, но им ответили
так: слушайте, курильщики, может, вы сразу на героин перейдете? Может, вам еще уютный притон построить?
Началось, конечно: "Корпоративный фашизм! Безобразие!" А мне кажется, в стране, где ежегодно 400 тысяч человек помирает от болезней, связанных с курением, где курят 45% беременных женщин, а
дети пробуют первую сигарету в восемь лет, каждый сознательный и ответственный человек должен не по курилкам ошиваться, а решительно плевать сигаретной пачке в лицо.
Надеюсь, и вы, дорогой читатель, уже перешли на сторону добра.
Самое важное - в нашем Telegram-канале
