Недавно он принимал участие в уникальной операции по разделению сиамских близняшек Эвелины и Виолетты, родившихся с одной на двоих брюшной стенкой, печенью и частью желудочно-кишечного тракта. Вместе девочки весили не больше трех килограммов, но это далеко не самые маленькие пациентки доктора Тена. В прошлом году к нему на операционный стол попадали даже 800-граммовые дети. Профессор убежден: с развитием неонатологии частота таких случаев будет только расти.
Жизнь
– Центр хирургии новорожденных на базе краевой клинической детской больницы был создан еще в 1990 году, задолго до введения новых стандартов рождения. То есть вы уже 20 лет назад оперировали детей с экстремально низкой массой тела. Что изменилось с тех пор?
– Сейчас оперировать приходится совсем крошечных. Что труднее, конечно. Поэтому в России по сравнению с прошлыми годами выросла летальность. Насколько мне известно, Алтайский край далеко не в самых лучших по показателю младенческой смертности. Конечно, здесь сыграло роль и то, что у нас относительно большая территория, но если взять общую детскую летальность в крае, 80% смертей приходится именно на новорожденных.
К нам в хирургическое отделение их поступает около 60–70 в год. Чаще всего это дети с пороками развития, самые распространенные – патологии желудочно-кишечного тракта. Когда я начинал работать, у нас рождалось более 90 тысяч детей в год, сейчас втрое меньше, а число операций возросло. Так что на Алтае частота пороков развития новорожденных выше средней по стране. Также у нас больше младенцев с опухолями, чем в соседних регионах.
– И какие прогнозы можно сделать в связи с этим?
– За рубежом с введением новых стандартов через несколько лет резко выросло число инвалидов. У нас это еще новшество, однако тоже, наверное, должны к чему-то подобному готовиться. Я не думаю, что имею право судить, правильно ли это. Мне кого дали, того и буду спасать. Вот сделаю операцию по пластике пищевода – ребенок сможет есть. А как он будет расти? Мы же это уже не отслеживаем... Тем более у младенцев с пороками развития, как правило, сочетание различных патологий. В общем, конечно, если я лет через десять увижу, что мои пациенты, которым я спас жизнь, инвалиды, я не очень обрадуюсь. Но это очень тонкий, философский вопрос. Жизнь сложнее, чем кажется.
Методики
– Юрий Васильевич, расскажите о наиболее интересных операциях и новых методиках лечения.
– Ну, недавний случай, сиамские близняшки, очень интересный. Их нужно было обязательно разделить, поскольку они были сращены животами и, соответственно, не смогли бы нормально жить, если бы не вмешательство. Последний похожий случай был около десяти лет назад, но там пришлось сложнее: один из детей был так называемым паразитом – жил за счет сердца другого. Спасти не удалось. В данном случае у каждой девочки были свои органы. Дай Бог, дальше все у них будет хорошо.
Вообще, за последние годы мы получили множество патентов. Научились спасать тех, кого еще десять лет назад считали безнадежными. Многие методики усовершенствовали. Например, сегодня делаем операцию на пищеводе одним доступом. Раньше нужно было разрезать грудь, живот, шею. А сейчас – прокол и все. Это уменьшает количество затрачиваемого времени в два раза. Также научились делать однорядные швы на органах пищеварения во избежание непроходимости кишечника. За 20 лет вылечили 646 мальчиков с крипторхизмом (отсутствием яичек) – это очень большая цифра. Если бы не помогали, никто из них не смог бы стать отцом. Сейчас и так больше половины бесплодных пар не могут иметь детей по причине проблем у мужчины. Но медицина не стоит на месте. Вообще, сегодня большинство пороков можно вылечить. Однако мы по-прежнему невсесильны. Природа всегда оставляет что-то человеку не подвластное. Мне, конечно, трудно насчет Бога говорить, но что-то такое там есть.
Надежды
– Уровень хирургии в Алтайском крае называют одним из самых высоких в России. Согласно отчетам, появляются новое оборудование, новые методики, растет рождаемость... Но на недавней региональной конференции по детской хирургии в числе прочего поднимался вопрос нехватки кадров.
– Да, детских хирургов не так много. По последним данным, всего 62 человека, хотя еще недавно было 90. Средний возраст моих коллег – 58 лет. Это, конечно, в первую очередь связано с падением рождаемости в 90-е и последующим сокращением штатов. Сейчас демографическая ситуация меняется – кто будет лечить этих детей?
Вот буквально пару недель назад мне пришлось уговаривать коллегу из Рубцовска пока не уходить на пенсию. А он меж тем рассказывает, каково это – работать, когда на весь город всего три хирурга. Ему однажды даже пришлось дежурить три дня подряд... Такая нагрузка же не выдерживает никаких нормативов! А куда деваться, если врачей нет?! То же самое в Бийске, в других городах края. А в районах вообще нет детских хирургов. Там малышей оперируют хирурги общей практики. Чтобы вы поняли, разница между хирургом общей практики и детским такая же, как между мной и гинекологом, например...
Закрывают стационары, ФАПы, участковые больницы, все потому, что денег не хватает. Мы, конечно, сложных пациентов берем, но не поедут же ко мне с перитонитом или аппендицитом, скажем, из Солонешного! Не хватает специалистов на местах, и тем не менее мы твердим об улучшении...
Впрочем, люди, которые работают, они действительно профессионалы, получившие идеалистическое воспитание. Они на самом деле фанаты своего дела. И надо бы их как-то удержать.
– Как?
– Сегодня для улучшения ситуации в здравоохранении делается много. Правда. Я это вижу в том числе со стороны властей. Но загвоздка в том, что проблем накопилось еще больше.
Молодые хирурги появляются, но их недостаточно. Я считаю, проблему надо решать системно, в том числе за счет повышения зарплат. Вот я со всеми своими регалиями получаю зарплату 22 тысячи. Другие хирурги нашего отделения – десять. Это нормально? Но, говорят, к 2018 году зарплата у врача будет выше, чем средняя по экономике региона.
– Верите?
– Ну, я помню, в коммунизм тоже когда-то верил… Нет, наверное, что-то должно измениться. Потому что, ну, не возможно же уже: в нашей сфере на 50 вакансий претендует один человек. При этом популярность медицинского образования не падает. Это явление мне хорошо объяснила одна студентка. "Я не хочу быть врачом, я хочу быть студенткой меда", – сказала она.
Впрочем, что я говорю? Я простой рабочий. Смотрю со стороны, делаю выводы. Это как в шахматах: со стороны всегда виднее кажется.
Второе рождение Виолетты и Эвелины
Близнецы Эвелина и Виолетта Ячменевы появились 18 ноября 2012 года в краевом перинатальном центре. У девочек была общая брюшная стенка, печень и часть желудочно-кишечного тракта. Операции по их разделению предшествовало длительное выхаживание.
17 января Эвелину и Виолетту прооперировали в краевой детской клинической больнице. Близнецам разделили печень и грудины, отдельные участки кишечника, а также провели пластику передней брюшной стенки. Особая проблема заключалась в наличии у пациенток общего кровотока. Медики успешно справились с ее решением. 7 февраля девочек и их маму выписали домой.
Близняшек оперировали хирурги Владимир Кожевников, Юрий Тен, Александр Юров, Сергей Каширин; анестезиологи Михаил Мешков, Сергей Чуйков. Операционная сестра Антонина Безрукова, сестра-анестезиолог Тамара Саблина.
Справка
Юрий Васильевич Тен – доктор медицинских наук, профессор кафедры детской хирургии АГМУ. Работает в системе здравоохранения с 1974 года. Особое внимание Юрий Васильевич уделяет разработке и внедрению новых, более эффективных методов диагностики и лечения больных, многие являются авторскими. Внедренные методы позволяют сократить детскую смертность, особенно при врожденных пороках развития желудочно-кишечного тракта.
Награжден Почетной грамотой Министерства здравоохранения, нагрудным знаком "Отличник здравоохранения". Дважды удостоен премии Алтайского края в области науки и техники. Заслуженный врач России.
Самое важное - в нашем Telegram-канале
