Ах, как мило, как млейно, как славно!
Сердце в нежном экстазе поет!
На алтайский на город на главный
Вновь «нежданно» пришел гололед!
В тротуаре, так девственно льдистом,
Отражаются небо и дом!
Вдоль стены молодым фигуристом
Заскользил старичок с костыльком.
А за ним, а за ним (нет, ты глядь-ка!)
Кто — торчком, кто — рачком, кто — бочком
Покатились и тетка, и дядька
С пятибуквенным, глядь, матерком!
Мы простим им! Ведь здорово ж, право,
Гололедную гладь усмирять!
И несется и слева, и справа
Восхищенное: «Гладь-гладь-гладь-гладь!»
На проспекте, сначала чуть робко,
С неуверенным первым «би-би!»,
Зарождается новая пробка,
Дымной лентой спускаясь к Оби!
Автоледи, газку чуть поддавши,
Бьет соседа. Подфарников звон!
«Ах, пардон!» — ей кричит пострадавший,
А она ему: «Сам ты… пардон!»
Вновь грядет (как бывало и раньше)
Автобой и, увы, «людопад».
Снова рад пресловутый жестянщик,
Только вот травматолог не рад…
Выход есть: пусть наш «Сеятель"* гулко
Сиганет с высоты на часок
И пройдет по дворам и проулкам,
Вместо зерен бросая песок…
* «Народное» название памятника первым крестьянам-переселенцам, установленного на площади Октября в Барнауле.
