Ваньку Цыгана подбросили к воротам воинской части в рождественскую ночь. Нашла его уборщица Валюшка Убогая. Это была ее настоящая фамилия. Вновь прибывшие в часть только качали головой, как такое имя оказалось у колченогой, с трясущейся головой, несчастной, и мало кто знал, что Валюшка когда-то была статной красавицей, отличницей Ташкентского мединститута, которая по комсомольскому призыву поехала в Афган медсестрой вместе с любимым-срочником… Валюшка собиралась к заутрене в соседней деревне рано, до пяти, чтобы успеть обернуться к побудке, и , отворив ворота, споткнулась о сверток. Пнула его здоровой ногой - бросают тут всякое - и из свертка раздался слабый писк. Позже врачи говорили, что соберись она на богомолье часом позднее, ребенок замерз бы окончательно. Но младенец проявлял редкую жизнестойкость, пил молочные смеси за троих и набирал в весе, тараща черные глаза на непривычную действительность. Сдавать его в областной Дом малютки Валюшка категорически отказалась, заявив, что этого младенца Спаситель послал ей взамен потерянного во время контузии в Афгане неродившегося ребенка, и хотела было назвать Иосифом, но командир отговорил – и назвала Иваном, отчество дала по имени погибшего суженого, - Виленович. Командир удвоил ей довольствие и подарил цветной телевизор и видеомагнитофон, который она поставила на тумбочку напротив новой детской кроватки в своей каптерке у КПП части. Любимым фильмом Валюшки был советский мини-сериал "Неуловимые мстители".
Остыв от работы, она включала кассету и комментировала, и как-то, когда как раз Цыган должен был очередной раз сплясать перед белогвардейцами, и вырубили свет. Трехлетний Ванька вскочил с постели, растопырил руки и выдал, так что артистам мало не покажется- и даже спел по-цыгански, во весь голос, улыбка во весь рот. Тогда и поняли - цыган, и глаза черные, и кудри вьются. Прозвище так и прилипло. Танцевальные способности Ваньки заметили и в школе - приезжала педагог из Москвы, тянула за ногу, крутила подъем, говорила, говорила, что как у Цискаридзе, звала в училище но Валюшка не допустила. Педагог оставила видео с танцами народов мира, и Ванька упражнялся ежедневно, сначала в каптерке, а потом - дома у учителя географии, старика Тумберга, шведа по происхождению, бывшего узника сталинских лагерей и большого поклонника музыки. Там, у Тубмерга, он оказался и в тот злосчастный вечер, когда случилась беда. Братья главного поселкового бандита Хоря выносили из части оружие. Делали они это не впервой, и торговали опасным товаром на рынке, который крышевал Хорь, почти открыто. Обычно их пропускал кто-то из входящих в долю. Но на этот раз что-то сорвалось, и на обратном пути оказалась Валюшка Убогая, которая никак не понимала, что в ее же интересах не заметить братков и их поклажи и ни в коем случае на бить тревогу. Вызвать дежурного она все же успела, но осталась лежать у ворот с проломленной головой, и через сутки, не приходя в сознание, скончалась. А через несколько дней сгорел весь рынок Хоря. И оба брата бандита вскоре погибли как-то странно - одного нашли у железнодорожной насыпи с переломанной шеей, другого – на местном кладбище, у свежей валюшкиной могилы, задушенного, с ворованным " калашниковым" в руках. Дело о воровстве замяли, а когда хватились Ваньки-Цыгана- не нашли нигде. Даже Тумберг не знал, и сильно горевал без юного друга, к которому очень привязался.
Все эти сюжеты почти забылись в поселке, военную часть перевели в другое место, на полигоне жена Хоря, который к тому времени стал главой администрации района, начала масштабное строительство элитных коттеджей, в здании школы открыли сауну с вип- кабинками, рынок разросся в трехэтажный торговый центр. Другими словами, жизнь ничем не отличалась от происходящего в сотне или даже тысяче других населенных пунктов средней полосы. Пока в поселок не приехал иностранец - шведский бизнесмен Иохан Убогсон, и не приобрел в собственность самый большой дом - бывший поссовет - у наследников председателя. Первым делом он наведался в сауну - бывшую школу - , и каждой из "банных девушек" нашептал что-то такое, что их как ветром сдуло с боевого поста, зато каждый божий день их видели по дороге к дому Йохана, в наушниках, что-то тщательно выговаривающих по-иностранному. А вскоре владелец сауны непостижимым образом потерял все деньги в трех банках - их кто-то успел снять через Интернет. И кубышка на потайной даче, оказалась также разорена. Та же участь постигла и основных клиентов сельского борделя, и бизнес Хоревой супруги, а самим Хорем вдруг заинтересовался не то что прокурор - Интерпол - оказывается, в дальние годы он продавал оружие исламским террористам. Начались проблемы у самого местного прокурора, у начальника райотдела милиции, у вороватого директора торгового центра… Зато на местном кладбище появились два роскошных надгробия – у Валюшки - из белого мрамора, с православным крестом, а у Тумберга – из черного, со строгим протестантским. Тут-то и вспомнили про Ваньку-цыгана. Хоты никто о нем ничего не слышал много лет.
Йохан тем временем развернул кипучую деятельность - приобрел здание бывшей школы и открыл там студию танцев и курсы Интернета имени Лисбет Саландер, протянул Интернет во все дома и местных хулиганов за скромную плату переформатировал в социальных работников - ухаживать за одинокими стариками. Бизнес разорившейся Хоревой жены он перекупил и разбил на бывшем полигоне парк, а в торговом центре открыл бесплатный детский сад. Вот такой чудак. Нет, он, конечно, никакой не Ванька Цыган, что бы ни говорили старики ( да они и сами сомневаются), такой кудрявый черноглазый швед с летящей походкой, легко раздающий деньги бедным ( одна старушка заметила - ну прямо святой Николай). А дети подхватили, и зовут его просто - наш Йохан- Клаус. Особенно- перед Новым годом… Так и живут.
___________
*Примечание редакции
Святочный (рождественский рассказ). Традиция святочного рассказа берет свое начало в средневековых мистериях. Это были драмы на библейские темы. Из мистерии в рождественский рассказ перешла подразумеваемая трехуровневой организация пространства (ад - земля - рай) и общая атмосфера чудесного изменения мира или героя, проходящего в сюжете рассказа через все три ступени мироздания.
На Руси предшественниками литературного святочного рассказа явились устные истории, или былички, рассказываемые обычно в деревнях в святочные вечера. Святки, период с Рождества до Крещения, считались одним из самых больших и шумных праздников крестьянского быта, сочетавших в себе буйное веселье и страх человека перед силами тьмы. По народным представлениям, злые духи приобретали в это время особую власть и свободно расхаживали по земле. Однако, по общему мнению, они могли не только вредить, но и обладали знанием о будущем; преодолев страх, человек пытался узнать у них свою судьбу. Для того чтобы духи ответили на самый интересный вопрос - а это обычно вопрос о будущем замужестве - существовало множество гаданий. Часто они сопровождались страшными историями - о сбывшемся гадании, о вывораживании суженого, о столкновении с нечистой силой. Пожилые, опытные женщины рассказывали их молоденьким гадальщицам. Потом отголоски подобных сюжетов перейдут в литературный святочный рассказ. Чаще всего в этих историях таинственные посетители из потустороннего мира являются человеку лицом к лицу. "Если в знаменитом "Страшном гадании" А. Бестужева-Марлинского или в "Гусарской сабле" К. Баранцевича гадание и впрямь роковым образом влияет на судьбы героев, то в анонимном "Святочном рассказе", опубликованном в 1892 году детским альманахом "Былинка", гадание с зеркальцем оборачивается просто забавным приключением", - пишет Майя Кучерская в предисловии к сборнику святочных рассказов.
Основателем жанра рождественского рассказа принято считать Чарльза Диккенса, который задал основные постулаты "рождественской философии": ценность человеческой души, тема памяти и забвения, любви к "человеку во грехе", детства. В середине XIX века он сочинил несколько рождественских повестей и стал публиковать их в декабрьских номерах своих журналов "Домашнее чтение" и "Круглый год". Диккенс объединил повести заглавием "Рождественские книги". "Рождественский гимн в прозе: Святочный рассказ с привидениями", "Колокола: Рассказ о Духах церковных часов", "Сверчок за очагом: Сказка о семейном счастье", "Битва жизни: Повесть о любви", "Одержимый, или Сделка с призраком" - все эти произведения густо населены сверхъестественными созданиями: и ангелами, и разной нечистью. Традиция Чарльза Диккенса была воспринята как европейской, так и русской литературой. Ярким образцом жанра в европейской литературе принято также считать "Девочку со спичками" Г.-Х. Андерсена. Чудесное спасение, перерождение злого в доброе, примирение врагов, забвение обид - популярные мотивы рождественских и святочных рассказов.
Целую книгу святочных рассказов создал Н. С. Лесков. Писатель говорил в рассказе "Жемчужное ожерелье" (1885): "От святочного рассказа непременно требуется, чтобы он был приурочен к событиям святочного вечера - от Рождества до Крещенья, чтобы он был сколько-нибудь фантастичен, имел какую-нибудь мораль, хоть вроде опровержения вредного предрассудка, и наконец - чтобы он оканчивался непременно весело". Общее число лесковских святочных рассказов насчитывает до двадцати пяти произведений. Уже в свои ранние романы и повести Лесков вводил приуроченные к Рождеству и святкам эпизоды. Первое произведение с подзаголовком "Рождественский рассказ" - "Запечатленный ангел" - появилось в 1873 году, последний святочный рассказ "Пустоплясы" был создан за два года до смерти, в 1893 году.
Самое важное - в нашем Telegram-канале
