Фотофакты. Последний адрес репрессированных барнаульцев отметили мемориальными табличками

Пятеро барнаульцев, чьи имена теперь можно прочесть на пяти жилых домах краевого центра, скорее всего, не были знакомы друг с другом. Но их судьбы очень уж похожи: по ложным обвинениям они были арестованы и погибли. Много лет спустя все они были реабилитированы.

Были расстреляны начальник строительства Барнаульского меланжевого комбината и бывший его директор Максим Гольдберг, военный фельдшер Максим Кальченко, механик артели "Прогресс" Дмитрий Попов и счетовод лесозавода №1 Георгий Колногузенков. А завскладом конторы "Заготживсырье" Леонтий Брискин умер в тюрьме. Никто не знает, где они похоронены. Мемориальные таблички на домах, из которых их увели, - единственная видимая память о них.

Эти небольшие таблички делают из нержавеющей стали. На них всего несколько строк, выбитых вручную: когда родился человек, кем он был, когда арестован, погиб и реабилитирован. С левой стороны таблички - небольшое "окошко": здесь могла бы быть фотография, но ее не будет. Таблички устанавливают лишь после того, как получат согласие от нынешнего владельца дома, сказал Сергей Пархоменко, журналист, издатель и инициатор акции.

Небольшим частным домом на ул. Циолковского, 6, из которого увели Леонтия Брискина, теперь владеет семья Владислава (он не назвал своей фамилии). Дом старый, но крепкий. Установка таблички не вызвала у семьи Владислава никаких возражений — он сохранит ее и после того, как сделает ремонт, обещает он.

Акция "Последний адрес" у дома, где жил Леонтий Брискин.

Денис Барсуков

Софья Лобанова,
мать правнучки Леонтия Брискина:

Бесконечная благодарность Владиславу, хозяину этого дома. Это благородно с его стороны и показывает широту его души... Установка памятных табличек - очень хорошее начало, это нужно для будущего нового поколения России, которое должно помнить о человеческом достоинстве.

Внук Леонтия Брискина Борис Кривоносов живет в Барнауле, правнучка в Новосибирске — новосибирские родстсвенники 14 февраля тоже были у этого дома. Борис Кривоносов рассказал altapress.ru, что последним деда видел в новосибирской тюрьме Григорий Кривоносов, его отец. Он и дочь Леонтия Брискина решили пожениться.

Борис Кривоносов,
внук Леонтия Брискина:

Моего отца, кадрового офицера, воевавшего в Великую Отечественную, отговаривали. Ему говорили: на ком ты женишься? На дочери врага народа! Но папа был такой... Когда он находился здесь на лечении после ранения, он встретился с мамой. После того, как они решили пожениться, он приехал в новосибирскую тюрьму на свидание к дедушке. Свидания ему не давали, тогда он потребовал, чтобы его отвели к начальнику тюрьмы. Он заходит в кабинет, стоит в форме, еще с бадожком (тростью. - Прим. Altapress.ru), стоит минуту, две, и потом спрашивает: "Сколько я буду здесь стоять?!". Начальник тюрьмы поднимает голову и они узнают друг друга: оказалось, это друг детства моего отца. И тогда начальник тюрьмы вызвал дедушку. Отец попросил его написать записочку, что тот согласен на брак дочери. Получается, папа последний из родных, кто его видел живым.

Леонтий Брискин умер в тюрьме в 1944 году.

А из дома на ул. Сизова, 26 забрали в 1937 году Максима Гольдберга. Здесь он жил с женой и сыном. Когда его увезли в Новосибирск, мальчику было 12 лет. Их предупредили о том, что теперь надо скрыться, рассказала внучка бывшего директора меланжевого комбината Марина Гольдберг. Они уехали в Москву, потом скитались по деревням. Сын арестованного работал на шахте, а потом ушел воевать и прошел войну от Курской дуги до Германии. После войны выучился на инженера-электрика и участвовал в строительстве многих предприятий — последним был КамАЗ. Марина Гольдберг сегодня живет в Москве.

Акция "Последний адрес" у дома, где жил Максим Кальченко.

Сергей Пархоменко

Марина Гольдберг,
внучка Максима Гольдберга:

Будем помнить всех, кого уничтожили. Наша задача — не допустить, чтобы это повторилось. Как это сделать, я не знаю. Но надо стараться.

По данным Сергея Пархоменко, на сегодня установлено более 170 памятных табличек на домах, которые стали последним адресом репрессированных, а Барнаул девятый город, в котором их установили. Таблички устанавливают по заявкам на сайте движения "Последний адрес". Сегодня у активистов движения есть уже 1,2 тыс. заявок. Нередко им задают вопрос: а что если к вам обратятся родственники палачей? Пока, как поясняет Пархоменко, не обращались. "Последний адрес" работает вместе с обществом "Мемориал", которое ищет информацию о репрессированном.

Сергей Пархоменко,
журналист, инициатор движения "Последний адрес":

Смысл этого движения, конечно, не в том, чтобы развесить сотни тысяч металлических табличек по стенам домов. А в том, чтобы собрать людей вокруг. Вокруг памяти. Вокруг понимания того, что произошло. Вокруг идеи того, что нет ничего важнее человеческой жизни, причем любой. Тоталитаризм — это образ мысли, когда человеческая жизнь не стоит ни гроша. И против такого подхода мы и выступаем с одной простой идеей: имеет значение жизнь любого человека.

Самое важное - в нашем Telegram-канале