Старый совсем стал — в эту среду стукнуло 34. Потянуло на воспоминания о детстве. Тут недавно обсуждали сына наших друзей, 12-летнего Сережку. Друзья — довольно состоятельные люди. Парня в школу отвозит водитель, в секции и кружки возят родители, учится в хорошей школе, а живет в доме с забором и охраной. Родители этому особо не рады — как же потом он приспособится ко взрослой жизни, но одного его никуда не отпускают. Я вот считаю, что, может, это и к лучшему, потому что свое детство я бы не пожелал и врагу.
Мы с братом, мамой и бабушкой приехали в Барнаул, когда мне было 2 года. До шести лет жили в каком-то полуразвалившемся доме, потому что в те годы не так-то просто было обзавестись нормальным жильем, даже имея деньги. Когда мне было шесть, мама устроилась на Барнаульский дрожжевой завод и ей выделили квартиру в двухэтажном бараке на улице Мамонтова, с двумя подъездами на 14 квартир.
Нас там невзлюбили сразу — мы единственные во всем бараке были похожи на людей. Репрессии последовали быстро. Сосед-туберкулезник Василий, пока нас не было, плевал нам на ручку двери в надежде, что мы тоже заболеем. Не отставали и другие соседи — в нашем маленьком огородике у подъезда постоянно появлялись бутылки и камни, а как-то раз кто-то срезал ножницами абсолютно все посадки — рассаду помидоров, перцев и прочего.
Это был чудесный дом — в нем отсутствовали центральное отопление, горячая вода, канализация и туалет. Последний был устроен у сараек по-деревенскому принципу, с дыркой в полу. Однажды, когда нечистоты заполнили яму и образовался небольшой сталагмит, жители дома приспособили под свои нужды соседний лесок. Целый год то тут, то там раздавалось кряхтение, которое, впрочем, нисколько не мешало гулять по рощице детям.
По вечерам на лавочке у нашего подъезда собирались местные каталы играть в ази. Сначала они шлепали картами и гоготали, а потом резали друг друга. Я был свидетелем как минимум трех драк на ножах. Хорошо, что все заканчивалось поверхностными порезами рук или лица и до смертельных случаев дело не доходило. Хотя, может быть, это и плохо. Зато мы с пацанами среди окровавленных карт находили множество монет, иногда попадались и купюры.
Как-то раз некий заезжий "байкер" на "Яве" имел неосторожность проехать по нашему двору на ревущем мотоцикле. Прокатился раз, второй, третий. Дожидаясь его проезда в четвертый раз, лучшие умы барака всерьез обсуждали, как натянуть проволоку на уровне шеи, чтобы парню отрезало голову. Спасло (ну, как спасло — снизило ущерб его здоровью) то, что вече не нашло подходящую проволоку. Впрочем, "байкер" все равно проехал по двору в последний раз — когда рычащий мотоцикл снова появился у дома, сосед Иван просто кинул кирпичом ему в голову.
Хорошо помню, как отец моего друга Ромки гонялся за женой с топором. Это действительно было страшно. Кстати, о друзьях. Ромка, повзрослев, сел в тюрьму — забил какого-то мужика молотком. Димку посадили за изнасилование. Юрка вот вырос хорошим человеком, но и ему с судьбой не повезло — в армии деды забили его табуретками и выкинули со второго этажа.
Наш барак стоит на месте и сегодня, правда, не знаю, живут ли в нем люди или все те же нелюди. Мы съехали оттуда через три года — наступили времена, когда можно было купить кооперативную квартиру.
Сейчас, глядя на тот ад, что достался мне в детстве, я думаю: а может, и хорошо, что Сережка продолжает жить в своем огороженном мирке.
Самое важное - в нашем Telegram-канале
