Спусковым крючком алтайских бунтов могли быть самые разные события, но в основе часто лежали ограничения лесозаготовок и земельные споры. И ведь нельзя сказать, что само общество не сопротивлялось распаду. Сопротивлялось. Но как?
Бесплатный лес
Жители Алтая с незапамятных времен пользовались лесом бесконтрольно — брали сколько хотели. Попытки ограничить эту вольницу вводились регулярно, но и 150 лет назад, как и сегодня, с правоприменением была проблема. К примеру, в 1831 году право на бесплатный лес получили только те, кто выполнял "противопожарную" повинность — выжигал траву вокруг заводов. Без оплаты можно было взять 50 бревен и 5 кубических сажен (около 50 кубов)... Да только кто ж за этим следил?
С годами строгостей вводили все больше, а бесплатно отпускали все меньше леса. Оно и понятно: население быстро росло, а леса истощались — хозяйничали в них наши с вами земляки отвратительно: оставляли на месте порубочные остатки, из-за чего леса горели, причем кое-кто делал на "халявном" лесе большие капиталы.
Кабинет Его Императорского Величества к началу XX века твердо решил приучить крестьян к тому, что пользоваться лесом бесплатно не получится, и стал всячески зажимать лесопользователей, усилив охрану. Но крестьяне ответили на это массовыми самовольными рубками. Они выезжали в леса целыми деревнями на сотнях подвод, нередко в сопровождении вооруженной охраны, в борах разворачивались настоящие сражения.
Стреляли и рубили
В июне 1912 года Барнаульский окружной суд рассматривал дело по обвинению крестьян села Черемновского и деревни Сарайской (очевидно, сегодня это село Сараи Павловского района). Судили сразу 151 человека, устроивших массовую рубку в царском лесу с применением насилия.
Случилось это в 1905 году — после того как Николай II подписал свой знаменитый Манифест об усовершенствовании государственного порядка. Кто-то из крестьян заявил на сходе — царь, мол, даровал свободу. Наши земляки истолковали это по-своему. Ах, свобода? Ну так будем делать что хотим. Да тут еще пошел слух, будто бы в соседних селах лес уже рубят и возят домой.
Черемновцы и сараевцы всем скопом направились в бор и за три дня вырубили 1890 деревьев. Их попытался было остановить объездчик, но он был один, и его жестоко избили. Инцидент удалось остановить только силами военных.
А в 1907 году в нынешнем Быстро-Истокском районе случилась настоящая трагедия. Жители деревни Завьялово, что недалеко от Быстрого Истока, тоже отправились рубить лес. Чтобы прекратить безобразие, в волость прибыли военные (116 человек), началась стрельба — причем стреляли с обеих сторон, в итоге одного их крестьян убили. Узнав о беде завьяловцев, быстроистокцы разгромили дом лесного объездчика, а затем вооруженные ружьями и кольями пошли выручать Завьялово — около 5 тыс. человек! Против завьяловцев направили роту солдат, а в Быстрый Исток ввели две роты и артиллерию.
По подсчетам историка Михаила Тяпкина, зимой 1905/06 годов в лесах округа таким образом было вырублено около 800 тыс. деревьев. В Барнаульском и Бийском уездах даже было введено военное положение.
Прикажи — перебьем
Вообще, манифест, даровавший русским людям свободу слова и совести и неприкосновенность личности, вызвал немало эксцессов, хотя по замыслу его автора (им был премьер-министр Сергей Витте) должен был успокоить страну. Как это часто бывает в России, с содержанием документа толком не ознакомились, кто-то увидел в нем шанс для страны, а кто-то угрозу вековым устоям — и многочисленные сельские бунты их в этом только убеждали. Но сопротивление либеральным реформам вылилось в сплошное безобразие.
Текст манифеста поступил в Барнаул 20 октября. В тот же день вечером в Народном доме собралась на митинг восторженная толпа. Среди них — учитель Вилконский, жена священника Слободская, отставной чиновник Симанин, ученики реального училища и гимназистки. С митинга они шли с песнями и возгласами: "Да здравствует свобода!". А 21 октября они вышли на улицы с красными флагами.
Однако 22 октября в ответ на митинг либералов на улицы вывалила другая толпа, которая намеревалась защитить родину от врагов. Местом кипения антилиберальных страстей стал район Демидовской площади, где около полицмейстера Тарасевича собралось множество людей. По одной из версий, они ждали от полицмейстера "отмашки": "Ваше благородие, прикажи, всех перебьем".
А тут кто-то (позже на суде свидетель заявил, что это был сам полицмейстер) сказал, будто бы в Народном доме "политики" испортили портрет государя, — толпа хлынула туда. "Хотя она убедилась во вздорности слуха, погромное настроение ее росло, и громкие предложения “разорвать политиков в клочки” раздавались все чаще", — писала "Жизнь Алтая". Но в тот день все закончилось мирно: у казарм их встретили солдаты с ружьями, поэтому все патриоты разошлись по домам. Беда случилась на следующий день.
Толпа разбушевалась
23 октября в городе отслужили молебен, после чего на улицы вышел крестный ход — власти почему-то надеялись, что все это успокоит страсти. Однако утром на Демидовской площади вновь собралась агрессивная кучка людей, уже с палками в руках. Вскоре несколько человек бросились бить учеников реального училища, которые только что прошли крестным ходом. К счастью, учеников защитил полицмейстер.
Тогда погромщики стали нападать на прохожих, гоняясь за ними, избивая или загоняя в чужие квартиры, которые тут же начали громить за укрывательство. Полиция их не останавливала.
Воодушевленные безнаказанностью, люди проникли во двор реального училища и под предводительством мещанина Балаганского начали кидать в учеников поленьями. "Это так разожгло толпу, что она начала все уничтожать и грабить на своем пути", — описывала события "Жизнь Алтая".
Много позже, на суде, свидетели говорили: сначала у погромщиков были чисто идейные цели — они выступали как патриоты, преследовали "красных" политиков, неправильно истолковавших царский манифест, и не собирались никого грабить. Но, как водится, энергия разрушения вырвалась наружу и сделала из людей диких зверей. Кто-то шел громить соседей из-за семейных неурядиц и старых счетов, появились и настоящие грабители.
Это была разминка
В итоге толпа разбомбила и разграбила два магазина Вершинина, квартиру просветителя Василия Штильке. При этом уничтожили и библиотеку, находившуюся в доме Штильке и собранную им для горожан, а его ни в чем не повинную дочь ранили из револьвера. Человека, который столько сил тратил на строительство школ в Барнауле, восприняли как врага Отечества.
Михаил Курский, первый директор Народного дома (там сейчас филармония), жил на ул. Томской (ныне ул. Короленко). Он вышел навстречу толпе, видимо, надеясь отговорить ее от погрома. Но, увы, получил дубинкой по голове, после чего упал и был избит. Его квартиру, как и жилье многих других барнаульцев, попавших в списки "политиков" или случайных людей, тоже разгромили.
Успокоилась толпа только к вечеру 25 октября. К этому моменту полиция все же вмешалась, и 10 казаков с нагайками положили этому бесчинству конец. "Ужасом веет от этой картины глубочайшего невежества народной массы и ее нравственного убожества", — писала "Жизнь Алтая" по итогам судебного процесса. Однако мы-то с вами хорошо знаем: это была только разминка.
Наших бьют
Распространенным поводом для бунтов на Алтае были земельные споры. Долгое время русские люди, обживавшие Алтай, брали себе земли сколько нужно. Когда же в округ хлынули переселенцы, жизнь заставила власти взять на учет всю землю и ограничить размер участков в крестьянском владении.
Беда в том, что у многих старожилов забирали часть земли, которой они пользовались испокон веку. Оборотной стороной усердия чиновников стали массовые конфликты. Так, в селе Павловском бунт начался 31 мая 1911 года. Крестьяне давно были недовольны размерами наделов. Но ситуацию "взорвал" случай. Пастух загнал на поле объездчика коров, а когда ему сказали уйти, уперся. Объездчик избил пастуха, а павловцы с криками "Наших бьют!" ринулись к кордону лесной охраны.
Начался погром: разгромили домик охраны, потом пивную и казенную винную лавки — кстати, все напитки бунтовщики выливали на землю. Затем разбомбили на щепки всю мебель в квартире начальника имения, перебили посуду. В казенных учреждениях рвали в мелкие клочки все бумаги, раскурочивали сейфы с деньгами, причем деньги тоже рвали на части. Арестовали тогда 110 человек.
И ты, Клевакин
Суд по делу о барнаульском погроме состоялся только в 1912 году. К ответственности привлекли 34 горожанина. Как показало разбирательство, участвовали в погромах не только идейные защитники Отечества, но и хулиганы, и крестьяне из соседних деревень, и даже добровольная пожарная дружина. Ее руководитель Евгений Клевакин, бывший смотритель тюрьмы, краевед, публицист, член Общества любителей исследований Алтая, открыто агитировал за разгром.
Наказаны были погромщики на удивление мягко. Отчасти потому, что с момента погрома прошло 7 лет. Мещанин Балаганский, который швырял поленья в реальное училище, был заключен в тюрьму на 4 месяца. Максимальный срок получили два громилы — по 1,5 года, но в дальнейшем и их освободили под залог. Другим дали 4–8 месяцев. Часть из них должны были выплатить разные суммы по гражданским искам.
Алтайские крестьяне болезненно восприняли ограничения лесозаготовок и пошли воевать с царскими чиновниками за право рубить лес.
Цифра
29 полицейских, чинов лесной стражи, сельских старост были убиты в Томской губернии в 1908–1916 годах. 89 ранены и избиты, одновременно погибли 13 крестьян и 14 ранены.
Смотрите также:
Не отдам добро буржуям. Как рушилась экономика Алтайского округа в Первую мировую войну
Агенты Кабинета. За что снимали и награждали предшественников алтайских губернаторов до революции
Просвещенные бюрократы. Кем были дореволюционные предшественники губернаторов Алтая
Самое важное - в нашем Telegram-канале
