Мы стоим в фойе второго этажа Института садоводства Сибири имени Лисавенко перед длинной, в полстены, газетой. На снимках Михаил Афанасьевич: вот он еще студент, славный юнец в пенсне, а немного погодя уже зрелый мужчина стоит посреди кукурузного поля.
•
"Отец подарил жестяную обезьяну, бегающую по натянутому шнуру. Целый день играл, а ночью клал с собой в постель. Пришли гости – управляющий Яков Кириллов с супругой и младшим сыном Колькой. Лопоухий, уши как приклеенные, огромные. Пресыщен игрушками. Обезьяна понравилась. Отец преподносит ее Кольке в подарок. Первая обида.
– Иди, поздоровайся с гостями!
Мучительное состояние. Страшная застенчивость. Не понимал сам и никто не понимал, что близорук. Здорованье “за руку”. За стол с гостями садиться было нельзя".
"Плетка-двухвостка. Висела на видном месте. Отец с матерью выкраивали из кожи. Было стыдно перед гостями. “А это на кого плеточка?” Били сестру. Набросился с кулаками на отца – неожиданность. Меня отец никогда не бил".
"Мать-солдатка, прачка у офицеров и обшивала небогатых дам. Принесла воду, вылила в кадку, а там рак. Вылила и мыла с песком кадку".
"Елка. Никогда не устраивали. Зависть".
Из дневника 1965 года:
Перед войной же, в 1938 году, был арестован отец и погиб в заключении... Все это было в Бийске, родители жили совместно с Марусей (сестрой. – Ред.) и ребятами. Страшно нуждались без отца во время войны и после. А я не мог помочь, и Маруся буквально побиралась, чтобы прокормить мать, себя и детей.
•
…В музее Лисавенко, в кабинете у окна стоит стол, за которым при жизни работал Михаил Афанасьевич. На столе в серой рамке – пожелтевшая от времени фотография ребенка.
– Сыночек его умер в четырехлетнем возрасте от скарлатины, – объясняет Ольга Александровна. – Лисавенко в то время работал в кролиководческом совхозе, жена уехала с офицером, и он иногда возил сына с собой – заехали в одну хату, а там больной ребенок был... Потом встретил он Евдокию Спиридоновну с ребеночком, вырастили его. Про этого пасынка, Сашу, рассказывали, что он высокий, красивый был, выучился на летчика и в письмах обращался к Михаилу Афанасьевичу "дядя Миша". Погиб 13 июля 1944 года.
Яблоки размером с горох
– Я родилась в Барнауле в 1939 году, и в моем детстве на нашем огороде росли только овощи. У тети, правда, была черемуха и сибирская яблоня, плоды на которой вырастали размером с горох, осенью она наполняла ими стакан и выставляла в окно – продавала за копейки соседским мальчишкам. На Старом базаре, куда мы иногда ходили с мамой, тоже можно было купить только дикую землянику, – вспоминает Ольга Александровна. – Вот и когда Михаил Афанасьевич в 1933 году приехал в Ойрот-Туру (сегодня – Горно-Алтайск. – Ред.), о садах там не было и речи: земледелием почти не занимались, и у власти не было желания поощрять садоводческие опыты Лисавенко. Истратив деньги на покупку саженцев для своей работы и, опрометчиво, для озеленения Ойрот-Туры, Лисавенко остался без средств, не на что было даже выкупить посылки, денег никто не давал. В это тяжелое время Михаил Афанасьевич написал свою первую брошюру "Плоды и ягоды – на север" и поехал с ней к Мичурину.
•
Из воспоминаний Михаила Лисавенко:
С волнением поднимался я на второй этаж к И. В. Мичурину. Он встретил меня ласково, расспрашивал о первых шагах на новом месте. Я привез ему семена ягодников и лук согоно, которым он очень заинтересовался.
•
– Мичурин сильно помог Лисавенко, написал статью к его книге, где назвал Михаила Афанасьевича "селекционером, хорошо понимающим дело", и напутствовал его словами: "Иди напролом, умей постоять за свое дело!" По возвращении в Ойрот-Туру Лисавенко узнал, что с января 1934 года его лишили продовольственных карточек и зарплаты. После гневного письма председателю облисполкома его назначили заведующим опорным пунктом, но выдача денег задерживалась, первые весенние работы – посев около 150 видов и сортов растений – он проводил один, без помощников. Позже, когда уже, будучи аспиранткой, я вернулась из командировки и передала Михаилу Афанасьевичу слова директора Мичуринского института Степанова о том, что "Лисавенко для Сибири сделал больше, чем Мичурин для средней полосы", он резко повернулся на стуле и ответил: "Если бы давали работать", – рассказывает Ольга Александровна.
Осенью 1950 года в Барнауле после переезда станции из Горно-Алтайска в трех местах стали продавать саженцы.
– Продали в первый год всего двести штук яблонь, люди были к этому не приучены, – вспоминает Баранова. – Это потом уже стали продавать до двух миллионов саженцев в год. А сколько писем приходило на станцию! Четыре-пять тысяч в год, а в последний год жизни Михаила Афанасьевича – девятнадцать тысяч!
•
Из дневника Михаила Лисавенко, 1946 год:
5 мая, воскресенье
6 мая
Закончил обрезку последних 15–16 рядов ранетки Пурпуровой. Утром было -10 градусов. В прошлом году в этот день цвели яблони. После обеда потеплело, снег стаял.
7 мая
Просматривал гибриды яблони 1937 года. Ожидается хорошее цветение, если с погодой будет все благополучно. Посадил около дома по 10 клубеньков сеянцев своего картофеля.
10 мая
В связи с потеплением пошел дождь, продолжался всю ночь и утро. Зацвела Hispidulum.
11 мая
Утром иней. Оживает тля на яблонях, обнаружил сегодня уже жучков-листогрызов…
•
Ушло в народ
Ольга Александровна листает страницы старых архивных папок, хранящихся в музее, в них вырезки из газет, письма, документы Михаила Афанасьевича, собранные еще при его жизни: о работе депутатом, в комитете по защите мира, деятельности во Всесоюзной академии сельскохозяйственных наук имени Ленина...
– В 1956 году его избрали академиком ВАСХНИЛ и, несмотря на проблемы со здоровьем (в последние годы Лисавенко, по его собственным словам, "перебивался с валидола на нитроглицерин"), он постоянно ездил по стране, проводил заседания в Москве, Каунасе, Ялте, Ташкенте. В 1966 году секция садоводства состоялась в Барнауле, я присутствовала на том заседании, – вспоминает Ольга Александровна. – Все выступающие – ведущие ученые-садоводы страны – были восхищены увиденным на Алтае. "Мы думали, – говорили они, – за душой нашего академика только любительские садики, а увидели товарные сады под Барнаулом, в Горно-Алтайске, в совхозе “Мичуринец”". Михаил Афанасьевич говорил: "Нужно сибирские сорта продвинуть в Европу, чтобы люди смогли заменить старые европейские сорта на новые, алтайские". И действительно, сейчас селекционеры всего мира уже создали на основе алтайских сортов более 150 новых. Садоводство в Сибири ушло в народ и теперь не умрет никогда.
Справка
Ольга Александровна Баранова – аспирант (1965–1968), научный сотрудник отдела агротехники (1968), замдиректора по научной работе (1972–1994) НИИС Сибири им. М. А. Лисавенко. Научные исследования посвящены разработке технологий выращивания посадочного материала смородины, малины, земляники.
Как развивалось садоводство на Алтае
Михаил Афанасьевич Лисавенко (3 октября 1897 – 27 августа 1967) – советский ученый-садовод, селекционер, доктор сельскохозяйственных наук, академик Всесоюзной академии сельскохозяйственных наук, опубликовал более 300 научных работ.
К 1967 году подразделения НИИ садоводства Сибири, созданного Лисавенко в 1933 году, располагались в Горно-Алтайске, Барнауле, Чемале, Соузге, Куюме, Новоалтайске, он имел в составе дендрарий. Площадь насаждений превышала 600 га, в год выращивалось до 2 млн. саженцев.
При жизни Лисавенко в НИИ было создано 128 сортов плодовых и ягодных культур, устойчивых к сибирским условиям, – яблони, вишни, смородины, крыжовника, малины, земляники, введены в культуру черноплодная рябина, облепиха, жимолость и калина.
Михаил Лисавенко: "Мне рисовались огромные перспективы сибирского садоводства. Мне хотелось принести максимум пользы для общества из своего опыта, из опыта старых сибирских садоводов".
Самое важное - в нашем Telegram-канале
