О запретах и заимствованиях
— Меня зовут Владимир — это церковнославянизм, Станиславович — полонизм, а Елистратов — латинизм. Давайте меня отрицать.
Есть люди, которые понимают, в чем сущность табу. А есть те, кто принимает решения.
Товарищи из Думы, при всем уважении, ничего в этом не понимают. Заходит депутат с образованием нефтяника и рассказывает лингвистам, как жить. «Давайте бороться с заимствованиями». Но что это такое, где они начинаются? Если уж Маша — еврейское имя, о чем вообще речь?
Заимствование — неразрешимый вопрос. Если есть избыточность, то нехорошо, но как это регулировать? Нужна воля, пока есть только «хотелки». 20 последних лет все четко идет по кругу: «долой мат», «долой заимствования», «долой жаргон», а через месяц все заново. Ничего не происходит.
Об изменении языка
— Вся история языка — это история варваризации. Для изменения нужен человек «центральный».
Все плохо разбирали, что Петр I говорил, пытаясь что-то голландское вставить. Когда отправлял в дальние края указ, местные требовали толмача, потому что никто не понимал, что хочет-то император.
Потом Пушкин. Его хит «Руслан и Людмила» поднял такой гвалт: как это он мог ввалиться в великосветский салон в валенках? А человек просто избавился от лишнего. Можете прочитать текст XVIII века? Нам с Александром Сергеевичем повезло.
О французском с нижегородским
— В последние два-три года иерархия с нормативным, разговорным языком, просторечиями, жаргонами рушится.
Жаргона уже нет. Практически все, что было им, уже просторечие. А где оно — там и разговорный, а где он — там уже нормой пахнет.
И неудивительно. Еще Бодрийяр говорил, что мы живем в эпохе «ризомы» — «грибницы». Это раньше все было выстроено по принципу дерева: праиндоевропейский язык, потом языковые семьи… Веточки «растут» — все очень уютно.
А в грибнице можно из любой точки попасть в другую, нет корней. Мы привыкли в интернете сначала посмотреть про итальянские сапоги, потом про конфликт на Украине, потом перейти к лягушкам: туда-сюда. Дерева нет, мир стал очень неуютным.
Об энергии жаргона
— Мат и жаргон в 1970-1990 годы были знаком протеста.
Например, вот Пушкин, переделанный на хиппейский манер: «Три герлицы под виндом пряли поздним ивнингом… «Кабы я была queen’ница»,- спикает одна герлица. - Я б для фазера-кинга Super-session собрала!»». Это протест, который имел заряд, энергию.
А сейчас ее нет. Англицизмы теперь что-то вроде партийного языка. Кондовый язык XXV съезда.
Есть плохая книжка, но с хорошим названием: «Почему бизнесмены говорят как идиоты?». Им же нужно отчеты делать — непонятными словами в конце года пишут 50 томов ерунды. Как в поздний советский период.
Пик заимствований, я думаю, уже пройден – движение утеряло энергию.
О междометиях и интонациях
— В русском языке огромное количество междометий. В университете защищалась диссертация по слову «а» — там 1,5 тыс. его значений, в зависимости от интонирования. Междометие — богатство.
Знаете, какое самое распространенное междометие сейчас? «О, нет!», которое пришло из английского.
Рассказывал мне акушер: рожает тетка и кричит: «О, нет!». В подкорке сидит. Ничего плохого нет, но оно засосало все междометия.
То же самое с интонацией — она беднеет. Восходящая, которая также свойственна английскому языку, влияет на нашу речь. А это опасно: в нашем свободном порядке слов интонация играет огромную смыслоразличительную роль.
Послушайте, как студентки в Москве общаются: «И Ты Дура Зачем Мне Это Говорила?». Взвинчивает интонацию на каждом слове и думает, что это экспрессия. А через три минуты уже слушателю надоела.
Вред заимствований не в том, что это заимствование, а в том, что оно убивает исконное.
О величии простоты Шукшина
— Я всегда говорил, что Шукшин — писатель будущего. Он понят и разгадан на 3%. Слишком пушкинский план.
Например, филолог Алексей Лосев говорил, что «Я вас любил» — аниконическая поэзия, безОбразная. «В душе моей угасла не совсем» — это стертая метафора. И дальше слова-слова-слова. Но, тем не менее, определенная магия есть.
Шукшин из этой же когорты. Читаешь рассказ: что там в самом языке? Краткость, лаконизм.
Кто скажет, что такого в «Троице» Рублева? В искусствоведческой работе будет много умных слов, но никто не объяснит, в чем прелесть — а она есть. Как и у Шукшина.
Нам нужно поучиться у британцев. Знаете Джерома К. Джерома? Простенько и со вкусом: бороду не чешет и о смысле жизни не говорит. Качественно и хорошо пишет для людей, не претендуя ни на что и не впадая в петросяновщину — в чем наша беда.
Захожу как-то в книжный магазин, открываю книгу. Первая фраза: «Ты спрашиваешь меня, есть ли бог?». И это я читать буду? Человек спрашивает меня об этом после Достоевского? Ты кто вообще? Все было сказано.
Глубокомыслие, чесание бороды о самом главном — очень опасно. Шукшин в этом отношении очень показательный. «Личико попроще» — выражение есть. Скромный писатель, не претендующий. Нам не хватает этого.
Об общем
— Нет общего цитатника у нас между поколениями. Молодежь своими цитатами оперирует, мы — своими. И друг друга не понимаем.
Раньше массовая культура оправдывала свое название: все смотрели «Огонек». Это своего рода скрепа: все знали его, и кто там поет.
Постепенно вся культура перешла в режим «супермаркета». Берете то, что вам нужно, а остальное не знаете. И полочки, у которых мы ходим, разные, и мы друг с другом не пересекаемся.
Давайте читать Шукшина вместе, например. И снова будет общий цитатник.
Об отношении к богатству
— Мы относимся к нашему языку примерно, как к природным богатствам. У нас их до фига. Нефти много, газа много, серебра-золота — залейся. И культуры столько же накоплено. Шишков великий писатель, но классика это то, что все знают и не читают.
О чем еще говорил профессор
Досье
Владимир Станиславович Елистратов. Родился 27 сентября 1965 года в Москве. Доктор культурологии, кандидат филологических наук, заслуженный профессор МГУ. Писатель, поэт, публицист, переводчик, специалист в области риторики, семиотики, истории литературы, современного русского языка, культуры речи, лексикографии.
Автор «Словаря языка Василия Шукшина», «Словаря русского арго», «Словаря крылатых фраз российского кино», словаря «Язык старой Москвы», «Толкового словаря русского сленга», книги «Арго и культура» и других.
Самое важное - в нашем Telegram-канале
