И хотя многие смешанные семьи уехали за границу, многие и остались на новой родине. Более того, поколение детей от этих браков участвовало в Великой Отечественной войне, как и все наши соотечественники.
Лучший друг Штрайха
Рита Штрайх, выдающаяся немецкая оперная певица, родившаяся в Барнауле у русской мамы и немца, — это, наверное, самое известное сейчас "последствие" пребывания пленных Первой мировой войны на Алтае. Но лишь недавно стало известно, что и другой военнопленный — Вильгельм Зальцманн, "лучший друг Бруно Штрайха" (по собственным его рассказам), тоже женился в Барнауле.
Вильгельм Зальцманн ушел на войну совсем юным: 16-летним добровольцем в 18-й пехотный полк имени фон Грольмана. Его избранницей стала учительница из села Лугового Татьяна Панкратьевна Кузнецова. Из семейных преданий, которые сохранил их внук, англичанин (!) Майк Хайторн, жилось ей в собственной сельской семье не очень хорошо: мачеха отдавала предпочтение своим детям, а не чужим, старшим. Могли ее чуть не в огонь очага пихнуть исподтишка. Такие нравы в семье даже разделили детей позже, в Гражданскую войну, на белых и красных.
В 1921 году Вильгельм с Татьяной уехали через Балтику в Германию, в Бохум. Сохранилось большое фото бывших пленных, сделанное перед возвращением домой. Видно, как много на этом фото женских и детских лиц — членов семей, созданных вопреки военной вражде.
Воспоминание о камне
А бывший солдат австро-венгерской армии Карл Матвеевич Мадер женился в Змеиногорске. Там он жил, работал старателем приискового управления треста "Запсибзолото". А в 1938 году был репрессирован. Остались в его доме четыре дочери, а рядом с домом — большие камни, из которых он мечтал со временем переложить первый этаж дома. Как на родине, в горах Австрии.
Его дочь Екатерина Карловна ушла на фронт в 1943 году. В документах у нее уже было написано: "Мадерова". После войны она вышла замуж за фронтовика-артиллериста Степана Никифоровича, младшего брата моего деда. Воспоминание про камни для постройки — это единственное, что знает сейчас о своем деде-"австрияке" Людмила Степановна Загайкина, жительница Санкт-Петербурга.
На службе в СССР
На Урале недавно опубликованы архивные документы, рассказывающие, как вообще оформлялись браки с пленными. Предпочтение власти при разрешении браков с пленными отдавали сначала только лицам славянских народностей. Поэтому бывшему унтер-офицеру 37-го пехотного полка Гонведа Иосифу Добошу (родился в 1893 году) разрешение на брак было дано летом 1917 года, то есть уже при Российской Республике.
Согласно документу из госархива административных органов Свердловской области, жених был на восемь лет старше своей русской невесты Анны. Пленный Добош работал в Западно-Сибирском пароходстве (так он позже писал в анкетах), в Барнауле же он вступил в Красную гвардию, а позже служил в Пермском ГПУ.
Остались два бывших пленных и в Волчихинском районе — они стали красными партизанами. "После Гражданской войны бойцы мадьярской роты в разные годы и разными путями уехали к себе на родину. А двое из них — австриец Иосиф Шит и венгр Иосиф Локотош — навсегда остались на Алтае. Женились на местных крестьянках", – рассказывал краевед Владимир Комаров в книге "Мы помним вас, земляки".
Иосиф Шит впоследствии стал председателем одного из первых волчихинских колхозов, а Иосиф Локотош как мастер-маслодел помогал налаживать работу местных маслозаводов. В Отечественную войну Шит был мобилизован на трудфронт — на Урале пилил лес и работал в каменных карьерах. Локотош служил санитаром в военном госпитале. После войны они жили по соседству...
Замуж за врага
Разумеется, в русских семьях нового родственника-иностранца, да еще и во вражеском военном мундире, встречали не всегда радостно. Это наглядно показано в старом советском фильме "Окраина", в котором русской девушке Маше приглянулся молоденький немец Мюллер из лагеря военнопленных.
А это отрывок из семейных воспоминаний, опубликованных на авиафорум.ру.
"Младший брат прадеда Афанасий Романович перед отправкой на войну не успел обзавестись своим домом и со своей молодой женой Капитолиной жил с отцом и матерью. Афанасий Романович погиб на войне в 1915 году. Его молодая вдова вышла замуж за "врага" — за пленного румына Иоганна (Ивана) Хубих. И вместе с солдатом, который воевал против ее страны, продолжала жить в доме свекра и свекрови.
Мой прадед Андрей Романович в первый же день после прибытия с войны восстановил историческую несправедливость: навалял румыну и бывшей жене брата и выгнал эту сладкую парочку из дома отца. "Как ты могла за врага замуж выйти? Он твоего мужа, моего брата, может, убил, а ты с ним живешь!" Вот такая она, настоящая история. Страшная и некрасивая".
Оценка нашего современника и не может быть другой при потере на той далекой войне родственника, пусть и незнакомого ему.
На чужбине
А как складывались судьбы наших сибирячек на чужбине? Наверное, по-разному – так же как в обычных моноэтнических семьях. На Ольшанском кладбище Праги есть лаконичное свидетельство того, как взяла "в плен" жительница Бийска своего мужа-чеха. Рудольф Счастный, бывший "стародружинник"-легионер, родился в 1885 году, а умер в 1955-м.
Рудольфа похоронили на православном кладбище столицы. Его жена Евдокия родилась в Бийске в 1887 году. Она пережила мужа на четверть века и умерла в почтенном возрасте в 1980 году.
Летчик-фронтовик Великой Отечественной войны Борис Полянский в своей книге "Ностальгия по юности" (2006) рассказывает такой эпизод встречи на дороге войны
Это была пожилая русская женщина с Алтая. На вид ей было за пятьдесят, но, возможно, она выглядела старше своих лет. Во время Гражданской войны в Сибири она вышла замуж за пленного венгра и уехала с ним на его родину. Как она узнала, что в этом доме остановились русские, неизвестно. Она была явно навеселе и набросилась на нас, как изголодавшийся человек бросается на пищу. Она хотела услышать родную речь и говорить, говорить по-русски. Ей налили немного вина, она выпила и будто опьянела от мелодии и звуков родных голосов. Вдруг она затянула песню о Стеньке Разине: "Из-за острова на стрежень...".
Может быть, она вспомнила об отчем доме, о юности, молодости, о России, связь с которой была утеряна. Мы подтянули ей, но ее голос звучал громче всех. Однако я стал замечать, что она нечетко проговаривает окончания прилагательных, а иногда просто съедает их. Я понял, что это не случайно, что у нее размывается строй родного языка. Это произвело на меня тягостное впечатление, и словно что-то перевернулось в груди. Да, тяжело жить на чужбине русскому человеку.
Вот лишь несколько историй о том, как, преодолевая вражду военного времени, люди создавали семьи. Вопреки пропаганде ненависти, разнице языков, воспитанию.
Прошу причислить к пленным
Рива Сензерлихт писала в отдел управления Екатеринбургской губернии в июне 1920 года:
Ввиду того что мои две дочери вышли замуж за австрийских подданных, в настоящее время они со своими мужьями собираются ехать в Австрию. Я лично, их мать, все время слабая женщина, не умеющая зарабатывать себе на жизнь, живу на иждивении моих дочерей. Лично мне остаться здесь совершенно невозможно, они без меня тоже не могут поехать. Я сама вдова, не имею никаких средств к существованию, а потому прошу Пленбеж войти в мое несчастное положение и причислить меня к пленным, имеющим возможность в настоящее время вернуться на родину.
Препятствий для выезда за рубеж тещи бывших военнослужащих австро-венгерской армии Герстмана и Гринфельда местные власти не нашли, позволив счастливому семейству удалиться восвояси.
Католики и православные
В Усть-Каменогорске в архиве хранится документ под названием "Сведения об австрийских военнопленных, выявленных по метрическим книгам записей актов о рождении, браке и смерти за 1919 год (Троицкая церковь Омской духовной консистории, Усть-Каменогорск)".
"30.01.1919. Мартин Иоанн Коцыла, 27 лет, римско-католического вероисповедания, австро-венгерский подданный города Дубецка, и Александра Михайлова Грибанова, девица 21 лет, дочь крестьянина Томской губернии, Барнаульского уезда, Верхо-Ченгитской волости, деревни Критишки, православная, заключили брак в присутствии поручителей".
Факт
8,6 тыс. военнопленных было размещено в Барнауле и Бийске к началу 1915 года.
Самое важное - в нашем Telegram-канале
