Сбили с панталыку
Окончательный итог судебного разбирательства между краевым Союзом художников и семьей Геннадия Борунова: освободить мастерскую к 1 мая. Напомним, мастерские даются художникам пожизненно, а Геннадий Федорович Борунов умер в 2008 году. Художник оставил после себя огромное наследие, которое теперь просто некуда подевать. Сейчас в его мастерской упаковывают тысячи картин, составляют в высокие стопки книги – потихоньку "освобождают помещение".
Вдова художника Лентина Александровна бесшумно передвигается по комнате, ее слабый голос доносится как будто из недалекого, но невозвратного прошлого.
– Мы еще в прошлом году весной все это связывали, связывали – нам наобещали всякой ерунды, сбили с панталыку. И вот в результате получилась такая история неприятная, – говорит она. Я чувствую под ложечкой знакомое противное нытье: посвяти Геннадий Федорович свою жизнь не Алтаю, а, допустим, Красноярску, там, скорее всего, уже открывали бы его дом-музей.
"Все мои герои – люди 60-х, люди высокого долга, выносливые и трудолюбивые, уже и сегодня „смотрятся“ в нашей истории. И мне порой думается, что мои земляки тех лет своим видом, своим неимоверно тяжким трудом начинают смахивать в глазах молодых на репинских бурлаков", – писал художник. Из весны 2010 года он и сам кажется кем-то вроде репинского бурлака, на всю жизнь всерьез впрягшимся в свое дело.
Что это было?
Мастерские барнаульских художников – муниципальная собственность. Союз – субарендатор, художники арендуют помещения уже у союза. Поэтому сын Геннадия Борунова, Александр, сильно рассчитывал, что город найдет какое-то приемлемое решение этой проблемы. Надеялся до тех пор, пока не познакомился с предложением заместителя главы администрации Бориса Черниченко: "Музей „Город“ готов принять в дар или на временное хранение коллекцию Борунова Г.Ф. и остальных художников".
– Я был в этом музее, – рассказывает Александр Борунов. – Зданию более 100 лет, кирпичи все проедены мицелием, как врач я могу сказать, что это не есть хорошо: картины – холст, масло – очень быстро заболеют. А директор сказала, что про это письмо знать не знает, не в курсе вообще. Но главное – отец оставил более полутора тысяч работ, и это только холст и масло, без графики. Она сказала: "Что вы! Такой объем мы взять не можем, хранить негде". А у Черниченко еще написано: "…и остальных художников!"
Сохранить огромное творческое наследие художника важно не только для его семьи. В ситуацию пытался вмешаться Зураб Церетели, кстати говоря, президент Российской академии художеств, директор Московского музея современного искусства и так далее. Он обратился в администрацию края.
– Знаете, что ему ответил Черепанов? "Уважаемый Зураб Константинович, предпринимаются все меры к сохранению культурного наследия Геннадия Федоровича Борунова. Мы любим, ценим и уважаем нашего выдающегося земляка", – рассказывает сын художника. – Этим все и кончилось.
Александр Борунов больше не ждет помощи ни городской, ни краевой власти. Он сам построил на родине, в Павловске, добротное просторное помещение. К 1 мая увезет туда все работы своего отца.
Вроде снегопада
В центре мастерской – огромный поясной автопортрет: художник пишет красные октябрьские клены. Неслышно подходит Лентина Александровна:
– Я сейчас эту картину реставрирую, потому что она осыпалась. А сама что умею – ничего не умею, хожу все спрашиваю у соседа, Андрея Арестова, он мне помогает… Хороший живописец, Геннадий его уважал, очень уважал. Жалко отсюда уезжать – не у кого будет спросить совета…
Она смотрит на картину, как смотрят на детей. Искусство не умирает, и любовь никогда не умрет – а я думаю о том, что не надо мне было сюда приходить. Я понимаю, что мы имеем дело с чем-то равнодушным и запредельно наглым; не с людьми, которым можно было бы что-то объяснить, и не с процессами, на которые можно бы повлиять, – а с каким-то отстраненным явлением вроде снегопада.
А она рассказывает, что отец Борунова тоже был одаренным художником, учеником Андрея Осиповича Никулина:
– О, а это интересно! Здесь в 20-е годы была школа у Никулина, он в этой школе учился. А после окончания дали направление в Петроград… А вообще-то, уже, наверное, Ленинград, я не помню. У них была большая семья, отец умер от тифа, а детей еще много было, он самый старший. Все начали: "Ой, Федя, туда-сюда…" И он остался, так и не уехал…
– А на мне все кончилось, – говорит Александр. – Я врач, дочка тоже кистей в руки не берет… Чего-то нам не дано, видимо…
Наталья Царева,
заведующая отделом современного искусства Художественного музея Алтайского края:
Конечно, если передать помещение даже для создания мемориальной мастерской – это создаст прецедент. Многие художники этого достойны, в Алтайском крае искусство действительно высокого уровня. Но лично мне кажется, что время для этого еще не настало. Другое дело, что нам нужно учреждение культуры, которое бы увековечило память Геннадия Федоровича Борунова, такое, например, как дом-музей Белова в Омске.
А от мастерских, я думаю, художники и сами будут отказываться – содержать их дорого, а живут они на небольшие пенсии…
Справка
Геннадий Борунов – заслуженный художник России, лауреат Демидовской премии, член-корреспондент Петровской академии наук и искусств, лауреат краевой премии в области изобразительного
искусства и т. д. Родился
5 февраля 1928 года в Павловске. В 1959-м окончил в Ленинграде институт живописи, скульптуры и архитектуры имени И.Е. Репина, вернулся на Алтай. Работал во всех жанрах живописи, мастер
тематической картины. Его работы хранятся в том числе в Третьяковской галерее. Геннадий Федорович умер 14 сентября 2008 года. Ему было 80 лет.
Самое важное - в нашем Telegram-канале
