А ведь о личной жизни "звездной" четы говорили всякое…
Первый вопрос Кеннеди
В честь открытия музея имени "первого космонавта Сибири" (почему-то так своего земляка решили прославить на Алтае) в Полковникове был праздник. Любуясь изящной покорностью, с которой Тамара Васильевна по заданию организаторов начала высаживать во дворе здания голубые ели, я подумала, что быть женой космонавта такая же полноценная работа, как любая другая.
– Герман и Юрий Алексеевич не только участвовали в международных встречах, но и ездили с визитами на собрания комсомола, пионеров, рабочих и так далее. Все выступления были распределены и расписаны между ними наперед, – рассказывает "СК" Тамара Титова. – Космонавтов же было мало… Иностранцы, например, видели в них героев, которых пока не было у их страны. Иной раз до них просто хотели дотронуться. Настоящие ли?
А потому как приглашали нас, главным образом, дружественные государства, Герман и Юрий должны были способствовать укреплению культурных связей с ними.
Перед поездкой нас обычно вызывали либо в ЦК, либо в Министерство обороны. Поручали: к такому-то числу надо быть в такой-то стране. Готовьтесь.
Герман всегда хотел, чтобы я была рядом, причем в каких-то ситуациях это было важно еще и с точки зрения репутации. Все-таки женатого человека воспринимают иначе, нежели холостяка. Допустим, в Америке, да и в других развитых странах, уже в те годы был развит культ семьи, которого не было в Союзе. Так вот там вообще не понимали, как это приехал один? Он что, холостяк?
Когда мы впервые прилетели в Америку, Герман пошел на прием к Кеннеди без меня. Первый вопрос, который он услышал от главы государства, звучал так: "Господин Титов, я знаю, что вы у нас с женой. А где же она?" Герман не нашелся, что ответить. А случилось так потому, что мне не выслали персонального приглашения к президенту, и сотрудники нашего посольства перестраховались. Между тем по этикету мое присутствие подразумевалось как само собой разумеющееся.
Потому что!
– Говорят, став "первым после Гагарина", Герман Степанович впал в депрессию. Как вам запомнилось то время?
– Он не переживал. Это все глупости. Командование и главный конструктор говорили, что второй полет будет более сложным и Германа нужно приберечь для него. В народе же считают, что властям не понравилось его имя (якобы "нерусское") и социальное происхождение. Герман же родом из семьи сельского интеллигента, окончил десять классов… Это отличало его от других. У Юрия Алексеевича же, напротив, была типичная для тысяч советских юношей и девушек биография.
Так или иначе, первым в космос полетел Гагарин. Почему? Потому что. Все. Нам не объясняли.
– А как складывались отношения Германа Степановича с властью?
– У русского народа есть такая черта: законопослушность. Это у нас в генах, в корнях… Герман тоже был таким, тем более что, как военнослужащий, он был приучен к порядку. Хотя, конечно, как и всем нам, что-то ему не нравилось в руководителях. Когда в конце 90-х начались сокращения военного бюджета, он, занимаясь проблемами вооружения, боролся за каждый рубль. Потому что понимал: нельзя сокращать военный бюджет, тем более если мы хотим быть в паритете с ведущими странами. Он и в Госдуму-то пошел, свято веря в то, что может чем-то помочь. Надеялся на себя, на то, что он один в поле воин. Впрочем, кое-что удавалось. Его слушались.
Медаль имени мужа
"…Заходил на квартиру к Титовым, долго беседовал с Тамарой. Все мои худшие предположения подтвердились. Герман много и часто пьет, несколько раз не ночевал дома, при управлении автомашиной ведет себя как лихач. Тамара утверждает, что ему нельзя доверять руль. <…> Потом пришел Герман, он сказал, что сможет собственными силами поправить дело и восстановить доверие к себе" – эта запись в дневнике Николая Каманина, руководителя Центра подготовки космонавтов, датирована 64-м годом.*
О наблюдениях генерала, в коих заострены некоторые слабости Титова, Тамара Васильевна сдержанно говорит:
– Это очень субъективно. Я, впрочем, с уважением отношусь к Николаю Петровичу. И потом, вести дневник – все-таки большой труд (представьте, надо часа полтора-два после рабочего дня сидеть и писать). Но его выводы, повторюсь, очень субъективны.
У нас в семье проблем не было. Все было уравновешенно. Герман был живчик, а я – спокойная. И, наверное, этим своим спокойствием я иногда и останавливала немного его кипение. К тому же, как и все мы, с возрастом он сам становился более мудрым и уравновешенным.
…Шестого августа вдова космонавта была удостоена медали его имени, учрежденной Федерацией космонавтики России.
– Секрет того, что нам удалось прожить долгую, счастливую жизнь, прост, – продолжает г-жа Титова. – Он заключается в уважении и любви. Медали… Это вообще очень трогательно, конечно. Я благодарна тем людям, которые думают о нем и о том, как выразить свое признание. Я с благодарностью принимаю такие награды, потому что… Потому что я живу не только за себя, но и за него.
* Дневники в литературной обработке были изданы в период с 1995 по 2001 г.
Галина,
младшая дочь Германа и Тамары Титовых:
Мы росли как все советские дети. Нас воспитывали в строгости, не баловали. К тому же мы жили в Звездном городке, и для нас, детей космонавтов, работа отцов значила столько же, сколько она значит для отпрысков врачей или инженеров. Папа часто бывал в командировках, поэтому, когда он приезжал домой, у нас был праздник.
Дома он старался о работе не разговаривать. Конечно, мы слышали кое-что от него и его друзей, но немного.
Самое важное - в нашем Telegram-канале
