Профессия для романтиков
– В профессию метеоролога идут романтики. У нас всегда была небольшая зарплата, а сейчас ещё меньше.
Я с детства люблю природу, меня всегда к ней тянуло. В школьные годы мы с ребятами постоянно собирались, ходили в походы. Когда я окончил школу, поехал поступать в Томск – там было ближайшее место, где готовили метеорологов.
На Алтай попал по распределению. Последний год я стажировался по самолётному зондированию в Москве, во Внуково. Писал там диплом. Но у нас очень мало пунктов самолётного зондирования, и, когда я выпускался, просто не было мест. Меня отправили сюда, сказали: "Поработай год-другой, а как место освободится, мы тебя переведём". Я приехал, начал работать, женился, и уже не захотелось никуда уезжать.
Любовь на всю жизнь
- У нас с женой общий стаж работы в Алтайском гидрометцентре – 101 год. Она работала здесь со школьной скамьи, на пенсию ушла только в апреле этого года. Но всё равно гроза, например, начнётся, она сразу бежит к телефону, звонит наблюдателям – "А вдруг прозевали…" Многолетняя привычка. У меня обе дочери подрабатывали наблюдателями на школьных каникулах.
Беда нашего гидрометцентра в том, что сейчас стаж работы 70% сотрудников больше 30 лет. Уйдёт наше поколение, и будет очень тяжело. Специалистов-метеорологов и агрометеорологов готовит Томский госуниверситет и единственный специализированный институт в Питере. Допустим, к нам оттуда специалист приедет, и куда ему? Нет ни общежитий, ни нормальных зарплат. Какая мать отпустит дочь из Питера сюда?
В нашем отделе у 90% сотрудников всего две-три записи в трудовой книжке. У меня в следующем году стаж будет 50 лет, а последняя запись сделана в 1970 году, когда я перешёл на должность начальника отдела наблюдений. До этого "инженер", "старший инженер" и всё – три записи.
Мне никогда не хотелось заняться чем-то другим. Вот у меня работают две девчонки. Приехали после техникума, в 18 лет, и до сих пор работают, хотя у всех были возможности повыгоднее устроиться. Это я их называю девчонками, а они уже бабушки.
Барнаул и Мадрас
– У нас в Барнауле метеорологические наблюдения ведутся с 1838 года, то есть уже 173-й год. По ряду непрерывных наблюдений это вторая станция в Азии после Мадраса в Индии. Конечно, в более древних цивилизациях наблюдения велись и раньше. Но это держалось на голом энтузиазме какого-то одного учёного. Он два-три года отведёт и бросит. Потом в другом месте ещё один начнёт и бросит. А у нас всё это велось непрерывно. Не было ни одного срока наблюдения, чтобы что-то сорвалось.
Существует очень много явлений, которые метеорологи должны постоянно фиксировать: снег, дождь, иней, туман – всего их больше сотни. Мы должны отметить начало явления, изменение его интенсивности и окончание. Вот для вас снег – это просто снег. А метеоролог должен занести характеристику: есть обложной снег, есть обложной ливневый, есть обложной мокрый, есть ледяные ливни, есть ледяная крошка, есть снежная крупа, есть снежные зёрна. Представьте, есть все эти данные за 172 года!
А ведь разное было время. Была и Гражданская война, которая в Барнауле шла года четыре. И люди работали на чистом энтузиазме. Никто им не платил. Хотя уже в Великую Отечественную правительство уделяло метеорологический службе очень большое внимание. Мы были прикреплены к Министерству обороны, и даже в войну на Алтае было открыто несколько метеостанций. А в 90-е годы мы третью часть их растеряли.
Время рекордов
– С каждым годом происходит всё больше метеорологических рекордов. Если раньше мы фиксировали рекорд раз в несколько лет, то сейчас – несколько раз в году. Всё это связано с изменением климата – глобальным потеплением, которое вызвано деятельностью человека.
Примечательно, что потепление идёт за счёт зимних месяцев, температура летних за 172 года практически не изменилась. У нас в Барнауле две метеостанции: в Научном городке и в аэропорту. В обычные дни разницы в температуре между ними почти нет. А вот зимой, в ясную солнечную погоду, в районе аэропорта на 10 градусов теплее, потому что там идёт огромное количество вредных выбросов, а в Научном городке воздух относительно чистый.
За последние 150 лет в Барнауле было шесть аномально холодных зим, таких как зима 2009-2010 годов – в пять раз холоднее нормы. Перед этим такая зима была 40 лет назад. Но наряду с этим было и шесть аномально тёплых зим. И все они были в последние 30 лет. Так что глобальное потепление однозначно есть.
Мы уже в Казахстане
– Последние 30 лет зимы, несмотря на прошлую холодную, были в среднем на два градуса теплее нормы. Другие тридцатилетия – всего на 0,6 градуса, а тут сразу на два! Это очень много.
Это сейчас мы, считайте, стали на два градуса южнее. Рубцовск у нас на градус южнее Барнаула, Семипалатинск как раз градуса на два. Вот и выходит, что по метеоусловиям мы сейчас находимся где-то в северном Казахстане.
Специалисты Сибирского государственного научно-исследова-тельского института метеорологии (Новосибирск) уже давно говорят о том, что зона полупустынь из Казахстана продвигается более быстрыми темпами, чем ожидалось. По их подсчётам, уже через 20–30 лет она продвинется на 300 км вглубь Алтайского края.
Это значит, что Кулунда для аграрного земледелия будет потеряна полностью и зона полупустынь уже доберётся до центральных районов – Мамонтово, Родино и так далее.
20-30 лет – это же быстро. И об этом нужно думать сейчас.
Пора остановиться
– В среднем на всём земном шаре за последние 70-100 лет температура поднялась на 0,7 градуса. А ведь если температура на Земле поднимется на пять градусов, то это будет катастрофа. Начнут таять ледники, поднимется уровень Мирового океана (а он уже поднимается), растает вечная мерзлота и всё остальное.
Сейчас мировое метеорологическое сообщество проблему признало. Но дело почти не двигается с мёртвой точки. Потому что если признать, что процесс вызван деятельностью человека, значит, надо ограничить выбросы, ограничить выбросы – значит, кто-то потеряет огромные деньги.
Была одна холодная зима, и в СМИ сразу организовали огромную кампанию, показывали передачи про то, что никакого глобального потепления не существует. И выискали ведь они где-то учёных, которые это подтверждают. Это значит, что где-то сверху идёт большое лоббирование.
Глобальное потепление есть. И всё идёт к тому, что этот процесс станет необратимым. Простите, может быть, это крамольная мысль, но цивилизация сама себя губила уже несколько раз… И сейчас мы сами себя гробим. Я сомневаюсь, что мы сможем остановиться.
Самое важное - в нашем Telegram-канале
