В родной дом Алексей Скурлатов вернулся в 1947 году победителем, освободившим от врага десятки городов и сел России, Украины, Белоруссии, Молдавии, Румынии, Болгарии, и тут же снова сел на трактор в Овчинниковской МТС, откуда в 1941-м добровольцем уходил на фронт.
Сегодня за его плечами Великая война, десятилетия мирного труда и радости от того, что много видел, много сделал, много успел.
Накануне юбилея я напросилась к Алексею Ивановичу в гости, и говорили мы о реальной солдатской жизни легенды, о которой в отличие от того, что связано в судьбе ветерана со знаменитым памятником, известно гораздо меньше.
Крещение
Так случилось в судьбе Алексея Скурлатова, что все его боевые награды пришлись на последнюю треть войны. Но не менее памятны и дороги солдату и годы фронтового становления. Боевой путь его в 1941–1943 годах проходил по самым горячим точкам войны на территории Подмосковья, Калининской (Тверской), Ленинградской, Новгородской областей, по берегам Волги и Днепра.
– Ты песню про деревню Крюково, у которой погибает взвод, знаешь? – спрашивает Алексей Иванович. – Я там боевое крещение принял.
…Враг все ближе подходил к Москве. Поздней осенью 41-го сформированный в Бийске лыжный батальон, в котором служил красноармеец Скурлатов, был брошен на помощь столице и вступил в бой, что называется, с колес, покинув воинский эшелон на небольшом лесном полустанке в сутках хода от Крюкова. Дальше путь сибирских лыжников лежал на Клин и Калинин.
– За одну ночь мы прошли по тылам под носом у врага 90 километров – и сразу в бой. Откуда брались силы, сам не понимаю. Знаю только, что мы это сделали, и молва о выносливости и силе сибиряков побежала впереди нас.
Утром 16 декабря лыжники издали увидели Калинин. В городе шли бои. А прямо по ходу движения оказался примыкавший к нему вражеский аэродром.
– Перестраиваясь на ходу, длинной цепью мы двинулись на аэродром. Нападение с тылу было таким неожиданным и внезапным, что фашисты не успели поднять в воздух ни один самолет и, бросая технику, побежали в сторону железнодорожной станции. Но там уже тоже разгорался бой…
К концу дня город был полностью очищен от врага. Это была первая крупная победа в истории Великой Отечественной войны и первая личная победа Алексея Скурлатова.
Но не всегда ему сопутствовала удача.
– Тяжелыми были бои под Ржевом, – вспоминает Алексей Иванович. – А в начале марта 1943 года я чуть было не погиб у деревни Веревкино Старорусского района Ленинградской области. Теперь это Новгородчина. Мать похоронку получила, помянули на родине всем колхозом. А меня случай спас…
На братской могиле
Вот как описывает случившееся тогда в своей книге "Звездный час солдата" (Тверь, 2009 г.) однополчанин Алексея Скурлатова Георгий Шпыхов:
"Сестрички милосердия методично обходили поле боя, осматривали каждого сраженного бойца. <…> Девушка-санинструктор увидела торчащие из земли странные ноги – поверх валенок… противогазы. Их вид напоминал две огромные головы морского окуня. Так бойцы придумали спасаться от талой снежной воды во время длительного марша по весенней распутице и лесным болотам. Девушка освободила от земли голову бойца <…> и почувствовала жизнь.
<…> У Скурлатова из головы, носа, рта и ушей сочилась кровь. Глаза были залиты кровью и не открывались. Глубокая контузия. Его осторожно спустили с кручи, уложили в сани и по реке Редье на лошадке повезли вместе с другими ранеными в санвзвод, а там дальше по лечебным инстанциям…"
Контуженный боец пролежал три месяца в госпитале в Осташкове и почти столько же ничего не слышал и не говорил. Но покой, молодость и занятие, найденное тяготившимся вынужденным безмолвием и бездельем солдатом, вернули его к жизни. В заброшенном цехе кожевенного завода, где располагался госпиталь, Алексей соорудил верстак и стал гнуть из обрезков металла тазы, ведра, котелки, кружки, необходимые в госпитальном хозяйстве. Наконец настал день, когда он смог написать матери короткое письмо: ранен, лечусь в госпитале, поправляюсь, скоро снова пойду бить фрицев.
После выздоровления Алексей Иванович вновь попал под Старую Руссу. Но его родная 250-я стрелковая Бобруйская Краснознаменная ордена Суворова дивизия была уже далеко от этих мест. Здесь действовала другая, 188-я стрелковая, в которую он влился и с которой прошел до конца войны. А донесение о гибели легендарного Алеши у деревни Веревкино продолжает храниться в Центральном архиве Министерства обороны РФ.
Отправляясь в гости к Алексею Ивановичу накануне его 90-летия, я нашла скан этого документа в электронном банке данных Министерства обороны и распечатала ветерану на память. Он внимательно рассмотрел документ, а потом неожиданно сказал:
– А ведь мы с Георгием Шпыховым в 1986 году ездили в Веревкино. Самой деревни уже не было. Она так и не возродилась после войны. А вот место боя и братскую могилу, где похоронены наши однополчане, нашли. Согласно этому донесению и похоронке, моя фамилия тоже должна была быть высечена на ней. Но не оказалось…
Забытый орден
Поистине звездным часом для алтайского воина стала служба в 188-й стрелковой Нижнеднепровской Краснознаменной дивизии 37-й армии 3-го Украинского фронта. В 1944 году засверкали на широкой груди сержанта-разведчика Алексея Скурлатова одна за другой две высокие государственные награды, свидетельствующие о его находчивости, мужестве и отваге: медаль "За отвагу" и орден Красной Звезды.
Сколько помню, Звезда всегда ярким рубином выделялась на парадном пиджаке ветерана среди прочих наград. Но недавно на сайте "Подвиг народа" я обнаружила: в течение 1944 года вышли три приказа о награждении боевого разведчика: "Отвагой" и двумя (!) орденами Красной Звезды.
Куда делась вторая? И знают ли в семье об этом втором ордене?
"Нет", – с виноватым видом призналась единственная дочь. Вместе с Нелли Алексеевной мы внимательно пересмотрели награды ее отца, удостоверения и орденские книжки к ним, перечитали записи в военном билете: орден Красной Звезды везде проходил один. В отделе Алтайского крайвоенкомата по Косихинскому району подтвердили: по их записям Красная Звезда у Алексея Ивановича одна.
Может, что-то помешало в боевой обстановке своевременно оформить и вручить орден и позже командование продублировало награждение?
Начальник отдела краевой администрации по государственным наградам и наградам Алтайского края Елена Данилова уверенно отвергла эту версию, изучив приказы о награждении от 23 февраля и 30 сентября 1944 года и представления к ним*: награды присуждались за разные эпизоды боевых действий и разные заслуги.
Так, может быть, в таком случае самое простое: не догнала вторая Красная Звезда разведчика? В сентябре 1944 года Алексей Скурлатов и его боевые товарищи вошли на территорию Болгарии. Разведчики на время превратились в строителей телефонной линии, связавшей Пловдив со столицей Болгарии Софией. Тут-то и познакомился Алексей с почтовым служащим, участником болгарского Сопротивления Методи Витановым, с легкой руки которого памятник советскому воину-освободителю в Пловдиве стал известен во всем мире как "Алеша". К этому времени алтайский мальчишка-доброволец, начинавший боевой путь в декабре 1941 года под Москвой в составе лыжного батальона 250-й стрелковой дивизии, нахлебавшийся лиха, чудом уцелевший после нескольких ранений и тяжелейшей контузии, превратился в богатыря, умелого и отважного воина. Покинул Болгарию Алексей уже в 1946 году. Его часть вывели на Украину, в Николаев. Оттуда Алексей Иванович демобилизовался, вероятно, так и не узнав о своей второй Красной Звезде.
Из наградного листа сержанта Скурлатова Алексея Ивановича, разведчика управления 3-го дивизиона 234 артиллерийского полка 188-й стрелковой Нижнеднепровской Краснознаменной дивизии 37-й армии 3-го Украинского фронта:
"Когда окруженный противник любой ценой старался занять господствующую высоту, на которой находился наш наблюдательный пункт, сержант Скурлатов во главе трех разведчиков, заняв выгодный рубеж, отбивал контратаки противника огнем из автоматов, одновременно не уклоняясь от своей основной обязанности. Во время боя он лично обнаружил десять огневых точек, которые по его целеуказанию были уничтожены огнем наших батарей.
Тов. Скурлатов не допустил захвата противником нашего НП с командной высотой. Три отважных разведчика огнем своих автоматов отбили четыре контратаки противника, уничтожив 32 солдата противника. Лично Скурлатов убил 18 солдат противника и пять взял в плен.
За мужество и отвагу, проявленные в боях 25 августа 1944 года, тов. Скурлатов достоин правительственной награды ордена Отечественной войны II степени.
Командир 234 артполка гв. подполковник Сундеев. 8 сентября 1944 года". (По этому представлению А. И. Скурлатов был удостоен второго ордена Красной Звезды.)
Редакция просит военный комиссариат по Алтайскому краю запросить информацию о судьбе боевого ордена Алексея Скурлатова в Министерстве обороны РФ.
* Наградные листы и приказы к обоим орденам Красной Звезды можно найти на сайте "Книга памяти".
Самое важное - в нашем Telegram-канале
