Вообще, в свои 27 лет предприниматель имеет стаж работы в бизнесе 10 лет. Занимался торговлей сыром, руководил производством жареных семечек. А три года назад один из близких друзей семьи предложил ему заняться делом, для него совершенно новым: речь шла о поставке современных медицинских аппаратов из Швейцарии. Своими впечатлениями о ведении бизнеса в обеих странах он поделился с altapress.ru.
— Алексей, каким образом вы приняли решение заниматься именно этим видом бизнеса — поставкой медицинских аппаратов?
— Мне кажется, моя задача — не просто зарабатывать деньги, а привнести в мир что-то новое. В наш мир, в Россию. Я побывал в Америке, многих странах Европы и Азии, видел, как люди живут, как устроен их быт, и мне хочется, чтобы наша страна перенимала их лучшие технологии. Поэтому, когда друг нашей семьи и ее лечащий врач Сергей Ковалев предложил мне возглавить будущую фирму и заняться распространением медицинской техники, я согласился. Сам он много лет занимался исследованием проблем позвоночника, разработал методику диагностики нарушений, защитил на эту тему диссертацию.
Нам стало известно, что швейцарская фирма Idiag производит аппарат SpinalMouse, позволяющий очень оперативно и безопасно для здоровья сделать полный анализ состояния позвоночника. Летом 2012 года я съездил в небольшой городок Фералторф недалеко от Цюриха, где базируется эта фирма. Фирма довольно крупная (работает уже более 15 лет, уставный капитал — несколько десятков миллионов франков), а люди в ней работают скромные — на "Майбахах" и "Мерседесах" не ездят, у всех небольшие малолитражки... Я пообщался с руководством фирмы, и мы договорились, что станем дистрибьютором их аппарата. Сергей Николаевич стал идеологом компании, я — генеральным директором.
— Насколько востребованным оказался этот аппарат?
— В России мы еще ничего не продали. Регистрационное удостоверение, позволяющее продавать SpinalMouse в России, было оформлено в Росздравнадзоре лишь к 21 декабря 2015 года. За это время я много раз слетал в Москву, мы оплатили экспертизы, клинические испытания, перевели на русский язык и нотариально заверили примерно 400 страниц различных иностранных документов.
Правда, когда мы пошли забирать удостоверение, нам сказали, что не выдадут его, так как доверенность от швейцарской фирмы просрочена. Хотя заявителем была наша барнаульская компания. Теперь и этот этап пройден.
Худший день
— Такие сроки — это обычная практика или проблема была в том, что вы новичок в этом деле?
— Сначала мне объяснили, что процедура займет три месяца. Так и было до конца 2012 года, когда премьер-министр подписал постановление и тем самым ввел новые правила регистрации медтехники. И если раньше за каждым специалистом была закреплена ответственность и установлены сроки, то теперь все стало совершенно непонятно — сроки размытые, кто за что отвечает, неясно. Как мне сказали, в 2015 году у нас зарегистрировали всего три зарубежных медицинских аппарата.
Вообще, с Росздравнадзором работают консультанты — к ним надо обращаться, чтобы получить регудостоверение (а получить его можно только в Москве). Найти их оказалось непросто. На сайте Росздравнадзора указано огромное количество телефонов, за эти годы я много раз пытался дозвониться и слышал только гудки на том конце провода. Пришлось искать людей, которые знают, что делать. Мне помогла моя двоюродная тетя из Москвы — она нашла телефон специалистов. Но после выхода постановления даже они не могли понять, каков теперь порядок регистрации.
— Что для вас было самым трудным?
— Когда мы подали весь комплект документов в Росздравнадзор на проверку, нам пришел отказ в регистрации — диск с программой был оформлен не по ГОСТу. Это был худший день в моей жизни. Ведь к этому времени аппарат успешно прошел техническую и токсикологическую экспертизы. Но поскольку тогда только что изменились правила регистрации, нам разрешили предоставить недостающие документы, что мы и сделали.
Документы проверку прошли, а затем нужно было пройти еще один этап: клинические испытания. Они проводятся в аккредитованных в Росздравнадзоре клиниках. Мы долго искали клинику, нашли ее в Барнауле, однако там отказались с нами разговаривать, хотя за испытания мы платим. В итоге клинические испытания начались только в 2015 году, мы их оплатили и... Положительного заключения нам все равно не дали.
— Почему? Ведь аппарат уже много лет используется в Европе.
— От нас потребовали предоставить заверенный перевод немецкой диссертации в 100 страниц, подтверждающей клинические испытания аппарата. Мы это сделали, заверили апостилем каждую страницу. На получение одной бумаги — регистрационного удостоверения — у нас ушло 2,5 года. Могу точно сказать: без помощи консультантов мы бы сами никогда его не получили.
В будущем мы планируем стать дистрибьютором еще одного современного медицинского аппарата этой фирмы — SpiroTiger, он предназначен для тренировки дыхательных мышц и общего улучшения физического состояния. Но теперь нам пообещали, что получение регудостоверения займет всего 1,5 года, так что мы сможем привезти его в Россию в 2017 году.
Доступ к власти
— В Казахстане вы прошли через такие же трудности?
— Нет. В Казахстане этот аппарат уже использовался — там какое-то время работал представитель Idiag, но его фирма закрылась. А регудостоверение на этот аппарат действует до 2019 года. И у нас в Казахстане уже есть успешные контракты. Впрочем, по моим сведениям, вся процедура его получения там занимает от трех до шести месяцев.
Вообще, в этой стране доступ к любой власти для бизнеса очень простой. Чиновники легко идут на контакт. Кроме того, есть сайт "Госуслуги", там можно сдать отчетность, получить лицензию, уведомление о деятельности, любой ответ. Наш сайт "Госуслуги" для бизнеса малопригоден.
— Кто ваши потребители в этой стране?
— Фитнес-центр в Алма-Ате, ортопедический центр в Астане. Ведем переговоры с Медицинским центром управления делами президента. Причем, чтобы попасть к директору по технологиям этого центра, достаточно было одного телефонного звонка. Я пришел, обследовал его — он сказал, что тема интересная. Правда, в 2015 году в Казахстане секвестировали бюджет здравоохранения почти вдвое — на 80%, им не хватает денег даже на самое необходимое.
К тому же в Казахстане за прошлый год национальная валюта сильно девальвировалась. Номинальная цена нашего аппарата 15 тыс. долларов. Если в начале 2015 года он стоил 2,8 млн тенге, то теперь уже около 6 млн. Как и Россия, Казахстан тоже ориентирован на продажу нефти, газа и полезных ископаемых и тоже очень зависит от цен на мировом рынке. И у них тоже сейчас кризис.
— Чтобы работать в Казахстане, надо открывать местную фирму?
— Мы открыли там компанию: в России это ООО, там ТОО. Открытие компании плюс ведение бухучета обошлось в 1 тыс. долларов и несколько рабочих дней. Здесь часто спрашивают: нужно для работы в Казахстане, чтобы директор был казах? По моему опыту это не обязательно: директор я.
— Вы снимаете там помещение?
— Нет. Чтобы зарегистрировать компанию, нужен юридический адрес. Мы наняли фирму, которая ведет бухучет, помогает с юридическими вопросами, и по документам я арендую пять квадратных метров в их офисе. Пока мой принцип работы — не нанимать работников. Я нашел в Казахстане людей, которые одержимы идеей внедрения новых технологий, и подписал с ними договор о дистрибьюторстве. Они получают процент от продажи аппарата и работают в Астане и Алма-Ате. Я им дал аппарат, чтобы они его презентовали и продвигали. С казахами в Казахстане дела ведут охотнее.
Культ бумаги
— Я читала, что продвинутыми там являются чиновники самого высокого уровня. А вот на местах, в регионах, они могут и фирму отжать, и взятку потребовать. Вам что-нибудь об этом известно?
— Я встретился за прошедший год, наверное, с тысячью человек. Мне говорили, что если компания набирает существенные обороты, то к ее владельцу могут прийти и предложить ее продать "за недорого". У президента там много родственников. Если не согласишься, можешь остаться без компании. Мне рассказывали также, что при закупках заложены откаты — примерно 20%.
Но в целом в тамошних людях я вижу больше энтузиазма, больше стремления к новому. Например, в 2017 году в Астане будет проходить выставка "Экспо" "Энергия будущего" — они продвигают технологии использования солнечной и ветровой энергии. У них быстрее можно внедрить технологию, они более открыты для инвестиций, в том числе иностранных. Иностранные инвестиции там чувствуются повсюду, есть совместные предприятия с американцами, европейцами и т. п. В Астане у каждой страны свой небоскреб (а может, и несколько), строят и арабы, и русские, китайцы, японцы — я видел там здание в виде пагоды. Бизнес-центры часто называют по той стране или городу, из которых приехала компания-владелец: "Дубай", "Москва", "Санкт-Петербург".
— Накануне Нового года их президент подписал концепцию развития казахской идентичности и единства. И среди ценностей общества называются "трудолюбие, честность, культ учености и образования". По вашим ощущениям, это только будущее?
— Думаю, да. Мне говорили, что у них скорее культ бумаги. Как, впрочем, и у нас. Люди там, как и у нас, недовольны тем, что идет обогащение узких кругов, что повышаются налоги. Правда, налоги на бизнес там ниже, чем у нас. Ставка НДС в России 18%, у них 12%. По упрощенной системе налогообложения у нас платят 6% от оборота, в Казахстане 3%.
Естественные партнеры
— С 2015 года Россия и Казахстан — члены Евразийского экономического союза, который предусматривает свободное перемещение рабочей силы, услуг, капитала, товаров. Насколько чувствуется эта свобода?
— Единое экономическое пространство пока скорее фикция — хотелось бы видеть что-то больше похожее на Евросоюз. Я проехал по Европе на машине больше 3 тыс. километров — Германию, Австрию, Швейцарию, Италию, Францию и даже Испанию, ни один пограничник меня не остановил. Здесь, если едешь на поезде, то сначала стоишь часа полтора на нашей границе в Локте, где тебя проверяют с собаками. Причем все это время нельзя выйти из купе. Затем доезжаешь до станции в Казахстане, и там тебя проверяют еще часа два, и снова с собаками. Если едешь на автобусе, то должен вытащить весь свой багаж, разложить его на специальные деревянные настилы, чтобы его проверила собака. Но зато нет проверки грузов.
— Казахстан для Алтайского края — естественный экономический партнер. Как организовано сообщение между нашими территориями?
— На самолете добраться в Казахстан можно только из Новосибирска — есть рейсы до Астаны и Алма-Аты. Интересно, что прилетаем и улетаем мы через международный терминал Алма-Аты. При этом русским запрещены покупки в дьюти-фри, где продают товары без пошлин. Нам говорят — ну, вы вроде как "наши". Правда, за наличные и без чеков купить товары можно.
Добраться на поезде из Барнаула можно, но прямого рейса в Астану нет, есть только в Алма-Ату. В Астану был прицепной вагон, доехать можно было за 32 часа, хотя расстояние всего 900 километров — в Семипалатинске вагон стоял семь часов. А сейчас нет и прицепного вагона — рейс отменили. Причем, когда казахи год назад поехали в Россию скупать продукцию, все российские поезда в Казахстан отменили, теперь по маршруту ходят только составы компании "Темир-Жолы".
— Экономисты утверждают, что в Казахстане строят намного больше автомобильных дорог, чем в России, — в 2013–2014 годах, например, втрое больше.
— Дороги там строят. К 2017 году, например, обещают построить трассу Павлодар – Астана — ужаснее дороги я в жизни не видел, а это 450 километров и 10 часов по степи, где заправок очень мало. Если встанешь — помощь найти трудно, населенных пунктов на трассе нет. В перспективе, по-моему, необходимо все-таки строить дороги между нашими странами. Сделайте две полосы туда, две обратно — бизнес будет развиваться.
Досье
Алексей Герфанов родился в Барнауле 8 мая 1988 года. Окончил АлтГУ ("финансы и кредит") в 2010 году. Со второго курса обучения в вузе работал на Краснощековском молочном комбинате, занимался продажей сыра, организовал производство жареных семечек, в качестве руководителя филиала комбината год работал в Новосибирске. Женат.
Цифра
12% — такова ставка НДС в Казахстане, в России 18%. По упрощенной системе налогообложения в России платят 6% от оборота, в Казахстане — 3%.
Самое важное - в нашем Telegram-канале
