— Валерий Павлович, каким требованиям должно отвечать предприятие, чтобы стать племенным заводом, и что этот статус вам дает?
— Еще пять лет назад, когда мы получили статус племенного репродуктора, была поставлена цель стать современной фермой европейского или канадского уровня.
Для улучшения генетики мы сразу ввели искусственное осеменение. Закупали биоматериал в Канаде и в Западной Европе. Еще одной затратной статьей стала покупка нетелей из-за границы. Это позволило нам более ускоренными темпами получать высококачественный скот. Это три основные составляющие. К этому можно добавить материальную базу хозяйства, правильное кормление и содержание животных. Плюс кадры, которые за все это отвечают. На сегодняшний день КФХ "Наука" — самое крупное племенное хозяйство по герефордской породе скота.
Имея статус племенного завода, мы имеем возможность поставлять скот на племрепродукторы, которые непосредственно работают с товарными хозяйствами. Свой статус мы получили совсем недавно, хотя уже де-факто поставляем скот племрепродукторам европейской части страны, Сибири и Казахстана.
— Вы для себя считали, во сколько хозяйству обошелся статус племенного завода?
— Такими подсчетами никогда не занимался. Но недавно одному фермеру из Рубцовского района я объяснял экономику мясного скотоводства. Ему было интересно, что можно получить от этого направления. Я ему сразу сказал: "Там, где есть свободные земли для производства кормов, там и должно быть животноводство".
Животноводческие предприятия, как правило, являются основными налогоплательщиками по НДФЛ. У нас в Егорьевском районе два крупных сельхозпредприятия мясного направления практически на 75% закрывают все сборы по этому налогу в аграрном секторе. На сегодняшний день в КФХ "Наука" работают 80 человек. Если бы мы занимались только растениеводством, больше половины из них были бы мне не нужны.
При этом я сразу своего коллегу предупредил: за все время, пока занимаюсь животноводством, большой отдачи еще не видел, потому что все средства идут на развитие. И каждый год затраты возрастают. Что такое увеличить поголовье на 100 голов? Это увеличить затраты на кормозаготовку, на строительство и реконструкцию ферм, на зарплату работникам, которые будут следить за этим стадом. И так из года в год.
— Насколько я понимаю, статус племенного завода в иерархии самый высокий. Вы его получили. Куда будете двигаться дальше?
— Племенной завод можно совершенствовать до бесконечности. Мы это будем делать, ни на минуту не останавливаясь. Сейчас продолжается серьезная работа по селекции. Я хочу, чтобы наш скот конкурировал с канадским, который известен на весь мир. На сегодняшний день у нас есть стада, в которые мы запускаем покупных животных из-за границы и своих. И делаем сравнительные характеристики. Наши практически ни в чем не уступают.
Надо отметить, что партнеры из Казахстана отдают предпочтение скоту, который не привезен из Канады, а выведен у нас. Мы всегда знали, что у наших животных есть проблемы лишнего жира, и это считалось недостатком. Казахи это опровергли. Они, наоборот, предпочитают мясо с жирком.
— Получается, что вы решили ориентироваться на этого покупателя?
— Не только. Действительно, часть скота у нас покупают предприятия из Казахстана. Здесь играет свою роль территориальная близость Егорьевского района к границе. Есть клиенты из Кемеровской, Томской, Омской, Новосибирской областей. Уже четыре года работаем с Пермским краем. В этом году за Урал поставлено 100 телок герефордской породы. 16 августа будут отправлены еще 60. Купить скот в нашем хозяйстве не так легко. График поставок расписан на год вперед. Животных у нас немного. Норму продажи племенного скота каждый год мы превышаем в пять раз.
На сегодняшний день стоимость скота в Алтайском крае оказалась ниже, чем общероссийская, в среднем на 30 рублей за килограмм живого веса. По сравнению с Канадой скот у нас стоит одинаково. Однако из-за границы его надо еще привезти. Практика показывает: ввоз импортного скота проходит небезоблачно. В течение двух лет 20–30% иностранных коров не приживаются на месте. А это серьезные затраты. Наши животные к суровому климату уже адаптированы.
В пользу мясного скотоводства говорит еще один факт: в ближайшие 50 лет проблема дефицита красного мяса в мире будет существовать. Россия от этого никуда не денется. Ученые доказали, в рационе человека говядина должна присутствовать обязательно. Ее не заменят ни мясо бройлера, ни свинина, ни крольчатина с индюшатиной.
— Насколько активно алтайские предприятия закупают племенной скот?
— Здесь тоже идут поставки. В прошлом году мы направили в Усть-Пристанский район 50 голов. В этом году по программе развития семейных ферм еще один предприниматель закупает 170 голов. На последнем совещании директоров племенных предприятий мы все высказались за то, чтобы лучший скот все-таки оставался в крае.
Нет мясной культуры
— Часто приходится слышать от мясопереработчиков, что с говядиной в Алтайском крае есть определенные проблемы. Они пеняют на то, что качественного сырья не хватает. На переработку идет молочный скот, выработавший свой ресурс.
— Скот молочных и мясомолочных пород и должен идти на переработку. Из герефорда колбасу никто делать не будет. У переработчиков просто нет технологий для того, чтобы с таким мясом работать. Герефорда нужно потреблять в чистом виде, например в виде стейков. Вкус этого мяса в колбасе ощутить сложно.
Если за границей доля мясных пород составляет 70% всего поголовья, то в России — 10–15%. Культуры потребления такой продукции у нас пока не создано. До нового времени о мраморном мясе у нас никто не слышал.
— На ваш взгляд, чего не хватает мясному животноводству в Алтайском крае, чтобы сделать существенный шаг вперед?
— Мясное животноводство имеет свои специфические особенности. Практически в каждой маленькой деревушке есть выпаса. Это значит, что даже маленький фермер способен держать по 10–15 голов скота. Для этого не надо строить современные "теплые" корпуса, устанавливать доильные установки. С небольшим количеством голов все гораздо проще. Брошенных пастбищ для прокорма в крае достаточно. Особенно природа благоволит в предгорных районах края. В Бийском, Чарышском, Краснощековском районах грех не заниматься мясным животноводством.
У нас в степи совсем другое дело. Если летом скот содержится только на выпасах без подкормки, все показатели сразу падают. Поэтому вопрос кормопроизводства для нас стоит очень остро.
В этом году тема кормов в хозяйствах Кулундинской степи достаточно актуальна. Дело доходит до того, что люди готовы заготавливать камыш. Благоприятный 2013 год позволил заготовить запас кормов. Но сейчас люди боятся, хватит ли их и не повторится ли голод 2012 года. Тогда в некоторых хозяйствах коровы пели страшные песни от голода.
Бывают такие ситуации, когда поля засохли, нет зерна для реализации. Да, это проблема. Но в десятки раз труднее, когда не заготовлены корма. Это намного сложнее пережить психологически. При планировании в кормопроизводстве мы никогда не рассчитываем на средний урожай, только на самый маленький. Пусть завтра у нас все будет хорошо, но на это надеяться никогда нельзя. Настраиваться надо на худшее, и тогда нас минует проблема остаться без кормов.
— То есть, на ваш взгляд, мясному животноводству на Алтае не хватает стабильной кормовой базы? Как же тогда ее достичь?
— С 2009 года в регионе работает программа поддержки мясного направления, которая предусматривает компенсацию стоимости кормозаготовительной техники. По этой программе наше хозяйство успешно работает. В те годы мы закупили большое количество необходимого оборудования и вот уже пять лет на нем работаем. Конечно, хотелось бы, чтобы объемы финансирования были как в те годы. Ведь есть разница между компенсацией 55% стоимости техники раньше и 10–15% сейчас.
Прохиндеи тянут назад
— В этом году в Минсельхозе подвели итоги работы сельского хозяйства по программе продовольственной безопасности. Оказалось, что производство говядины в России за последние несколько лет не только не выросло, но и снизилось. Начались разговоры, что мясное животноводство вообще поддерживать не надо. Результата ведь все равно нет.
— В мясном животноводстве Алтайского края есть значительный рост. Скажу про свое хозяйство: за 10 лет мы создали поголовье в 2 тыс. голов. И каждый год прибавляем более 100 голов. Я знаю всех своих коллег, которые тоже начинали работать 10 лет назад. Они тоже выросли в качественном и количественном отношении. А вот прохиндеи, которые хотят только заработать на господдержке, тянут нас назад.
Главной проблемой последних лет было большое количество импортной продукции, причем не самого лучшего качества. Но голос разума в нашем правительстве все-таки проснулся. Запрет на него мы ввели.
На одной из встреч в Канаде я общался с местными животноводами и сказал им, что хочу, чтобы процесс ввоза скота между нашими странами повернулся на 180 градусов и чтобы через пять лет они стояли в очереди за нашими животными. Канадцы сразу заинтересовались, начали спрашивать, сколько мяса мы готовы поставлять, по какой цене и так далее. Так что они тоже заинтересованы в нашей продукции.
Чего греха таить, импортное мясо часто производится с использованием "химии", которая позволяет увеличить привесы в среднем на 400 граммов. О качестве такой продукции даже говорить не хочу. Я лучше буду есть свою говядину, свою картошку и огурцы с огорода.
— 6 августа правительство России огласило список продуктов, ввоз которых запрещен из стран ЕС, США, Австралии... Среди них есть и мясо. Каково ваше мнение на этот счет?
— 12 лет назад вместе с Павлом Бейфортом, фермером из Целинного района, мы начинали этот бизнес с нуля. Тогда мы и не думали о каких-то больших деньгах, программах развития мясного животноводства. Единственная мысль была: рано или поздно наши правители поймут, что страну нужно кормить. Голодный народ — злой народ. Это и было нашим стимулом. Теперь эта идея подтвердилась.
О чем еще рассказал собеседник
О мраморности говядины
— Мраморность мяса определяется по крови животных на генном уровне. Надо признать, что у мяса наших животных не слишком высокая мраморность. Так же, как и у скота, завезенного из Канады. Для качественно произведенного мяса необходимо правильное кормление.
О проекте "Алтайское мясо"
— Инвесторы заявляют, что этот проект будет размещен на четырех площадках. Поголовье составит 20 тыс. голов. Строительство они уже начали. Но получится ли реализовать все запланированное? Практика показывает, что одних денег может не хватить. Важны кадры и опыт. У нас уже была "Изумрудная страна", которая тоже поражала масштабами. Итог оказался печальным.
О государственных заводах
— Частные руки — не такая плохая перспектива для племенных предприятий края, которые пока находятся в государственной собственности. Главное, чтоб они оказались в правильных частных руках. Новые хозяева не должны гнаться за сиюминутной выгодой.
Досье
Валерий Павлович Абронов родился 17 ноября 1958 года в селе Сросты Егорьевского района. В 1980 году окончил Барнаульский педагогический институт по специальности "учитель физики". После чего вернулся в родное село, где отработал в школе четыре года. Параллельно учился в Алтайском сельскохозяйственном институте. После его окончания начал работать в местном колхозе им. Фрунзе. "В начале 90-х, когда начались тяжелые времена, я сразу сказал, что разваливать колхоз не буду, и ушел с поста руководителя отрасли кормопроизводства", — рассказал Валерий Абронов. Когда в 1992 году началось фермерское движение, он организовал КФХ "Наука", руководителем которого является по сей день. 8 февраля 2013 года Валерий Абронов был избран главой Егорьевского района. Женат, отец троих детей.
Цифра
12,9 млн. рублей направлено в 2014 году из федерального бюджета Алтайскому краю на поддержку племенного КРС мясных пород.
Самое важное - в нашем Telegram-канале
