— Как случилось, что вы решили сместить прежнего руководителя фракции Марию Прусакову? Как это происходило?
— Мы назначили заседание на 14 мая, на него явились пять депутатов. Мы знали, что в тот день Мария Николаевна придет на аппаратное совещание. Мы ее не предупреждали, откровенно скажу. После аппаратного мы сказали ей, что являемся инициативной группой вот по такому вопросу.
— Правда ли, что инициатором, как говорят, был депутат Владимир Попов?
— Нет. Инициатором был я.
— Почему? Что вас не устраивало?
— То, что произошло, стало закономерным итогом внутрипартийного конфликта — и в крайкоме, и во фракции. К сожалению, Мария Николаевна не смогла конструктивно определить свои отношения с депутатами от КПРФ. Притом что некоторые из них были ее протеже. Сейчас Прусакова заявляет, что смена руководства во фракции была заказана властью. Но эти слова абсолютно беспочвенны. Та ложь, которую она распространяет и в СМИ, и на пленумах, не имеет оснований и доказательств.
К сожалению, случившееся показывает кризис в партии в целом. Подобные события происходят и в других регионах, где люди по принципиальным соображениям выходят из КПРФ. По моей оценке, на уровне краевого комитета нет четкого понимания даже среди коммунистов, каким путем идти, как строить внутрипартийные отношения, чтобы партия обрела форму в соответствии с названием. Конфликты происходят и в местных отделениях.
Детонатором, возможно, сработали президентские выборы. Я не раз категорически заявлял о неприемлемости форм работы в кампании 2018 года. Павел Николаевич Грудинин, при всем к нему уважении, тот, кто он есть — крупный бизнесмен, глава предприятия. Противоречия возникли уже при обсуждении его кандидатуры на местном уровне.
Дело еще и в том, что выборы проходят по лекалам действующей власти. Все мы знали их итог заранее. Это с самого начала был обман избирателей. Говорили: проголосуете за Грудинина — и наступит социализм.
Риторика президентской гонки должна быть в принципе иная. Важно доносить, что не нужно верить в доброго царя, в то, что только бояре плохие. Нельзя говорить, что придет завтра другой президент и все вам даст.
Должны быть политические месседжи, исходящие от партии, что в рамках действующих правил нельзя прийти к власти, что даже победа в этих условиях не гарантирует наступления социализма.
Фактор женской сущности
— Вы говорите об идеологических противоречиях. Неужели в вашем конфликте с Прусаковой не было субъективного фактора?
— Сам тот факт, что Мария Николаевна является секретарем реготделения, — характеристика внутреннего качества коммунистов в Алтайском крае. Если бы каждый член КПРФ в регионе обладал свойствами настоящих коммунистов, то Прусакова никогда бы не стала первым секретарем, нашли бы более достойного кандидата.
— А чем она не достойна? Прусакова организовала несколько крупных выборов, на которых КПРФ показала очень неплохие результаты.
— Партия всегда показывала в Алтайском крае хорошие результаты. Этому есть объективные предпосылки, начиная с самой низкой зарплаты в стране. В этом есть заслуга не Прусаковой, я считаю, а предшественников — и в крайкоме, и во фракции.
Ее ошибка в том, что она не задает четких идеологических, целевых ориентиров. Нет системного подхода к работе. У партии нет влияния в трудовых коллективах, профсоюзах. Мы потеряли эту связь. Когда я начинаю общаться с рабочими на предприятиях, то не вижу никакого доверия ни к партии, ни к фракции.
Да и работа в АКЗС носила неорганизованный характер. Предполагалось, что совет фракции будет собираться еженедельно. Но мы встречались только накануне сессии. Мы думали, что заимствуем практику фракции прошлого созыва — выездные встречи с избирателями. Но и эта инициатива была проигнорирована.
Я считаю, что сыграл еще и фактор женской сущности Марии Николаевны — видеть в каждой личности потенциального внутрипартийного противника. Но у меня никогда не было каких-то амбиций занять место, скажем, первого секретаря регионального объединения.
Внутрипартийные проблемы были всегда. Но когда вся работа сводится к таким разборкам, ресурсы истощаются, на политическую борьбу сил не остается.
"Предателем себя не чувствую"
— Когда произошел первый конфликт во фракции в 2017 году, Мария Николаевна отзывалась о вас комплиментарно. У вас нет ощущения, что вы ее предали?
— Нет. Мария Николаевна стала потворствовать недопустимой, на мой взгляд, внутрипартийной риторике. Ведь откровенно говорилось: нам не нужна программа, не нужна поддержка рабочих.
Партия КПРФ откровенно уходит в сектантство. А я ставил целью расширить влияние партии. Но некоторые товарищи были категорически против таких моих устремлений. И Мария Николаевна их поддерживала.
Понимаете, коммунистом можно было быть и беспартийным. Те, кто покидал ряды партии, критически оценивали ее деятельность. Они говорили: "Ребята, давайте работать. У нас есть проблемы на предприятиях, на производствах". Но руководство крайкома не ставило такой задачи. А про покинувших партию говорили только одно: они нас предали, мы не можем с ними работать.
Но они имели право критиковать. Ведь в программе КПРФ так и говорится: мы обязаны работать со всеми субъектами, которые разделяют левую идеологию. Не делая этого, мы замыкаемся сами в себе. Мы для кого и зачем тогда работаем?
Я считаю, что главное в работе партии — не проводить ритуальные мероприятия, которые не имеют большого смысла. Они не усиливают ни авторитет среди населения, ни качество партийных рядов. Не за этим кроются главные цели. Мы должны не заставить, а сподвигнуть человека проникнуться нашими идеями. Он должен уметь качественно анализировать ситуацию, происходящее в мире и стране. Но большинство членов КПРФ не способны на такой анализ.
У нас большая часть партийцев просто за все хорошее против всего плохого. Многие не обладают политическим, экономическим знанием, а оно должно быть присуще каждому коммунисту.
— Вы хотели это знание распространять?
— Да, это главная цель. Нужно обладать им и быть готовым применить на практике. Партия должна предлагать новую альтернативу. Так в свое время сделали большевики.
Есть немало товарищей, у которых такое же представление. А есть люди, в том числе те, кто имеет большой стаж в партии, которые работают по инерции: прийти, за что-то проголосовать, совершить какой-либо ритуал — и все. Вторым откровенно потворствует первый секретарь.
Исключили по звонку
— Как вы отнеслись к исключению из партии?
— Честно сказать, я не ожидал, что из КПРФ могут исключить по звонку. Я предполагал, что будут внутрипартийные мероприятия, где я смогу представить свой взгляд на происходящее. Смена руководителя фракции и была нацелена то, чтобы обозначить внутрипартийные проблемы. Я надеялся, что это запустит процесс дискуссий. Но этого не случилось. На пленум краевого комитета в начале июня меня не пустили.
— Вы не пытались выходить на ЦК?
— Нет.
— Разочаровались в партии?
— Не в партии. Мне хотелось преобразовывать свойство самой КПРФ, чтобы она имела не только форму красной оболочки, но и содержание. Я думал, что ряд товарищей сделают какие-то выводы. Но до большинства достучаться не получилось. Хотя некоторые первые секретари и местные отделения выразили мне поддержку.
— Но вам не кажется странным, что фракцию КПРФ в парламенте возглавляет человек, исключенный из партии?
— Это, конечно, необычная правовая коллизия. Но меня избрали люди, которые голосовали за программу КПРФ, за мою предвыборную программу. Моя обязанность — представлять их интересы.
— У вас не было желания после исключения отказаться от руководства фракцией?
— Нет. Хотя, конечно, в таком амплуа сложно выстраивать ее работу.
— А это вообще возможно в текущих условиях?
— Полноценно работать партия и фракция могут только в симбиозе. Тем не менее у нас есть депутаты, которые хотят трудиться в интересах фракции. Мы будем делать все зависящее от нас. Сейчас мы проводим совет фракции раз в две недели. И собираемся перед сессиями. Мария Николаевна наши мероприятия не посещает.
— Она как-то вам выразила свое отношение к произошедшему?
— Нет. К сожалению, диалога не состоялось. У меня первое время было желание пообщаться, обсудить причины. Но я не увидел никакого встречного движения. А сейчас противоречия стали уже коренными. Я не знаю, возможно ли их вообще преодолеть. Но я по-прежнему уверен, что крайком должен быть заинтересован в потенциале фракции.
— Есть мнение, что теперь вами будут пытаться манипулировать куда более опытные коллеги из "Единой России".
— Это неправда. Это называется "лоббизм". Но он имеет смысл, когда политическая сила способна повлиять на принятие тех или иных законопроектов. У нас в АКЗС это не имеет смысла, потому что большинство — у "Единой России".
— Но фракция КПРФ перестала быть для них проблемой.
— Возможно. Но правда такова, что любой политический раскол интересен политическим соперникам.
Специальный вопрос
— Вы говорите, что любая партия должна бороться за власть. Можно ли это, по-вашему, сделать в действующих условиях?
— Ни взять, ни удержать власть законно не получится. Для ее завоевания нужен организованный рабочий класс.
Любая политическая партия, тем более называющая себя коммунистической, должна бороться за власть. И именно она должна разъяснять населению сущность выборов, а не тешить людей иллюзиями. Не представлять себя в парламенте как симулякр, изображая оппозицию. По-настоящему партия оппозиционна, когда берет на себя ответственность за власть. Сейчас это не так.
О чем еще рассказал собеседник
Что известно о Максиме Талдыкине
Максим Талдыкин родился 12 сентября 1981 года в Барнауле. Но почти все время жил в Новоалтайске. Выучился на газоэлектросварщика, затем — на помощника машиниста, потом на машиниста. В 21 год уже управлял локомотивом. Заочно получил высшее образование в Новосибирском госуниверситете путей сообщения по специальности "управление процессами перевозок". Сейчас — машинист электровоза в Барнаульском локомотивно-эксплуатационном депо, его грузовое подразделение расположено в Новоалтайске. Хобби — лыжи, прыжки с парашютом, занятия в тренажерном зале, чтение. Женат, дочери Евангелине 10 лет, сыну Родиону — 1,5 года.
Самое важное - в нашем Telegram-канале
