— Константин, многие называют прошедшие в этом году выборы генеральной репетицией думских выборов 2016 года. Вы согласны с этим определением?
— Скорее завершился цикл репетиций — все подходы начали отрабатывать в 2013 году. Теперь законодательство, которое готовилось под выборы в Госдуму, сконфигурировано окончательно. Репетиции закончены. Введены муниципальные фильтры, вернули выборы по одномандатным округам. А новая нарезка округов дала старт избирательным кампаниям.
Вообще, администрация президента провела огромную работу по настраиванию партийной системы. Ей приходилось "пинать" партии, чтобы они создавали отделения на местах. Большинство партий сегодня — это проект под выборы. У нас даже парламентские партии активизируются чаще всего перед началом кампании.
— Понятно ли вам как участнику кампаний, какую цель преследует администрация президента, принуждая партии к такой работе?
— В какой-то момент там пришли к выводу, что четыре парламентские партии больше не обеспечивают легитимность власти — нужно, чтобы появились новые игроки, в том числе в Госдуме. Поэтому еще в 2013 году администрация президента озвучила цель: Госдума из семи партий. Сейчас в экспертном сообществе говорят, что по результатам 2015 года задача признана нерешаемой. И обсуждается возможность прохождения шести партий в Госдуму.
О Нью-Васюках
— Муниципальный фильтр — то есть требование собирать подписи муниципальных депутатов для выдвижения кандидата — много критиковали. Вы считаете, что он сыграл положительную роль?
— Сыграл и еще сыграет — он как раз и вынуждает партии идти на низовой уровень. Напомню, что в крае в 2016 году одновременно будут выбирать депутатов в Госдуму и АКЗС. И без сбора подписей муниципальных депутатов право выдвигать кандидатов будут иметь только те партии, которые провели на местах своего депутата. В крае таких партий шесть. А посмотрите на выборы, прошедшие в крае в этом году. Где партии, которые желали бы выдвинуть своих людей в АКЗС? Они появятся перед выборами, будут пытаться собирать подписи и кричать, что их не допустили. В России 78 партий. А демонстрируют результаты семь-восемь из них.
— Может, работают партии, которые получают госфинансирование? Легко упрекать в отсутствии низовой работы, когда "Единая Россия" получила из бюджета в первом квартале 3,5 млрд рублей, а, скажем, КПРФ — 1,3 млрд...
— Но в выборах же участвуют и другие партии, и деньги они находят. Но так как они заходят в процесс лишь перед началом кампании и у них на раскрутку остается всего пара месяцев, они тратят больше денег на кампанию, чем потратили бы, если бы нашли на местах активистов и договорились бы с местными элитами. И результат был бы лучше.
Основные сенсации по голосованию за партии давно происходят на муниципальном уровне — нет смысла зайти на эти выборы с другой территории и рассказывать, какие здесь будут "Нью-Васюки". Здесь все друг друга знают. И есть местные советы, в которых партия власти взяла минимум мест. А в Балтийске (Калининградская область) ей в этом году вообще не досталось ни одного из 15 мандатов.
— Однако же и в селах выбирают депутатом регионального парламента барнаульцев...
— При этом местным элитам и населению объясняется, почему они им нужны. На мой взгляд, "Единая Россия" побеждает не потому, что она что-то фальсифицирует, а за счет правильного подбора кандидатур и работы с элитами. Что они сейчас делают? В сентябре собрали на слет 100 молодых сторонников. Проведут еще три-четыре таких слета, затем большие праймериз. И выйдут на выборы с готовой командой кандидатов, уже известных и раскрученных в своих округах.
О новых сценариях
— Вы ожидаете появления каких-то интересных сценариев в ходе думской кампании?
— Для политтехнолога интересна любая кампания. Но выборы 2016 года будут кардинально отличаться от предыдущих. И не до всех партий дошло, что они станут проходить по новой системе — по спискам и мажоритарным округам, чего не было уже 10 лет.
Кроме этого, радикально меняется нарезка округов: объединяются сельские и городские территории, жители которых имеют разные потребности. Территориальные группы в списках партий становятся межрегиональными. Это значит, что депутаты Госдумы будут реальными противовесами губернаторам, самостоятельными центрами силы, способными сплотить вокруг себя и защитить местные элиты. Вообще, у кампании 2016 года будет ранний старт. Если хочешь куда-то избраться — начинай работать уже в марте.
— Будет ли иметь значение, что в следующем году кризис, вероятнее всего, усилится?
— Безусловно. И от будущих кандидатов это требует совсем других навыков, чем те, которые нужны были избирателям в сытые 2000 е. Людей с такими навыками — по пальцам пересчитать.
— Может ли случиться, что какая-то парламентская партия не пройдет в Госдуму — скажем, эсеры?
— В среде политтехнологов "Справедливую Россию" долгое время вообще не считали за партию. У нее два года падали результаты. Но в 2015 году эсеры впервые более чем в половине территорий, где шли выборы в парламенты регионов, провели единую кампанию с подчиненностью в Москве. Так, как это делается давно в остальных парламентских партиях. И "СР" смогла остановить тренд на падение популярности. Теперь эксперты не сомневаются, что она пройдет.
— Как работает механизм управления региональной кампанией из Москвы?
— Мне известно, как это происходит на губернаторских выборах в "Единой России". Уже много лет все стратегии и тактики кампании защищаются в центральном штабе партии. Политтехнолог и ведущие специалисты регионального штаба вместе с кандидатом рассказывают там, что будут делать, каким будет основное послание, тактический рисунок кампании.
А куратор, за которым закреплена территория, анализирует ситуацию на месте. Центральный штаб получает обратную связь, пользуясь закрытыми отчетами и соцопросами. И может вмешиваться, что-то менять. А в случае необходимости направить на место независимых специалистов — они отсмотрят кампанию со стороны и выдадут рекомендации, что сделать.
О провале в Иркутске
— Избиратели у нас пассивны. А вот политтехнологи нередко что-то придумывают. Появилось ли что-то новое в технологиях ведения кампаний?
— Единственная сфера, которая вносит что-то новое, это интернет — достаточно большой канал коммуникации, особенно в крупных городах. Мы знаем, например, что для мобилизации сторонников и расширения электората работает такая сеть, как "Одноклассники". Но в целом сложно оценить результативность интернета.
Однако избиратели не так уж и пассивны. Один из трендов 2014–2015 годов: местные элиты из разных лагерей, ведущие непримиримую борьбу друг с другом, объединяются, чтобы не допустить чужака. Пример: Республика Алтай, приход Виктора Калюжного в прошлом году. Элиты были едины в желании выбить его из гонки. И у них получилось.
— Какая кампания этого года была особенно любопытной?
— Нынешней осенью внимание всего нашего сообщества было приковано к выборам в Иркутской области, где коммунист шел против действующего губернатора. Мы обсуждали каждый ход штабов, отсматривали публикации в СМИ, посты в соцсетях, общались кулуарно с теми, кто там работает. Вывод один: если контрэлиты в регионе затихают и пытаются уйти от столкновения — их действующие власти рано или поздно "закатывают в асфальт". Там, где контрэлиты продолжают бороться, они имеют все шансы на победу.
— Что там случилось: победил коммунист или проиграл единоросс-губернатор?
— Это был провал единоросса. Действующий глава региона воевал не с конкурентами, а сам с собой. Задачи кампании — преодолеть тот негатив, который есть вокруг губернатора, вокруг модели жизни. Но его сценарий был выстроен так. Первое: меня одобрил "сам". Второе: мне некогда вести кампанию, я занимаюсь делом. Этот подход работает там, где нет внутриэлитных конфликтов. В Иркутске же существует мощная оппозиция в лице как бизнеса, так и политиков.
— Означает ли это, что для победы нужно "зачищать" оппозиционные элиты?
— Нужно договариваться — такую установку транслирует сейчас Кремль через свои СМИ. В Новосибирской области на выборах в горсовет и областную думу "ЕР" в этом году договорилась с КПРФ. Другой вопрос, что нужно делать оппозиционным элитам, чтобы самим победить. Для этого они должны договориться между собой — определить общую повестку и поддерживать друг друга на округах против "Единой России". А любые попытки "зачистить" оппозицию в такой ситуации лишь добавляют ей голосов у электората.
О роли денег
— Могут ли политтехнологи, применяя все приемы, добиться избрания любого кандидата? Или этот "любой" обязательно должен быть единороссом?
— Быть единороссом совсем не обязательно. При грамотной работе штаба любой кандидат может победить — важно найти для него правильные методы и технологии в избирательной кампании. Выборы выигрывают те, кто формирует повестку дня и доносит ее до избирателя. Если же вы соглашаетесь с повесткой дня власти, то идете к проигрышу. Против той же "Единой России" сейчас проще работать — у нее внятный и понятный набор методов, который навязан сверху. А выборная машина настолько неповоротлива, что, если кто-то проведет яркую и успешную кампанию, они реагировать не успевают.
— Какую роль в победе играют деньги у кандидата?
— Главный ресурс кампании — время. Деньги по значимости стоят на четвертом-пятом месте — они скорее восполняют нехватку остальных ресурсов. Допустим, у меня харизматичный кандидат, имеющий историю успеха и опыт, он сам проводит встречи. Значит, надо нанимать меньше доверенных лиц и агитаторов. Если не хватает известности — придется больше тратить на рекламу в СМИ, времени — надо нанять больше людей.
— Работа политтехнолога дорого обходится кандидату?
— В хорошей кампании гонорары штаба занимают треть от общей сметы. Остальное — затраты на агитационные материалы, рекламу и т. п. Самая дорогая часть кампании — работа с избирателем от двери к двери. Правильно распорядиться финансами, постоянно корректировать стратегию, отвечая на ходы оппонентов и, соответственно, перераспределяя ресурсы, — это тоже часть работы политтехнолога как руководителя кампании.
О конкуренции
— Есть представление, что политтехнолог — специалист по оболваниванию народа. У вас есть что на это возразить?
— У каждого человека есть очки, через которые он смотрит на мир. Эти очки ему со времен школы "надело" общество, телевидение и все остальное. Мы просто надеваем избирателям нужные нашему кандидату очки. Главный вопрос на выборах: почему надо проголосовать за этого кандидата или эту партию? Если ты дал внятный ответ и выстроил правильные каналы коммуникации, получишь результат: избрание. В этом и есть основная задача политтехнолога, которая занимает во время кампании 24 часа в сутки.
— Говорят, председатель ЦИКа заявил, что очень не любит политтехнологов. И он не одинок. Почему вас не любят?
— Надо понимать, что мы отстаиваем права кандидата перед избирательными комиссиями, что им не всегда нравится. Если с избиркомом случается конфликт, то мы способны усложнить работу избирательной комиссии, например заставив ее скрупулезно выполнять все требования закона. Наверное, за это в том числе и не любят.
— Вы, политтехнологи, — конкуренты друг другу?
— Мы часто работаем вместе. Часто — друг против друга. Команды, которые много общаются, могут обмениваться кадрами. Есть технологи, которые работают с ЛДПР или с эсерами, — они друг с другом находятся в состоянии постоянного виртуального конфликта... Хотя и могут вместе посидеть в баре. Вообще же, мы следим за тем, кто и что делает на выборах. Это помогает понять, что может быть сделано против тебя. И если приезжает команда, которая специализируется на черных технологиях, мы понимаем, как планировать защиту.
Справка
Константин Лукин родился в Барнауле 15 апреля 1977 года. Начинал работать простым полевым работником, агитатором, участником пикетов. С 2003 года возглавил полевое направление в одном из районов в избирательной кампании Владимира Рыжкова, в 2007 году был руководителем полевого направления ЛДПР в Приморском крае, в 2011 году вел один из округов "Единой России" в Алтайском крае, в 2012-м — выборы "Справедливой России" в Бийске и Барнауле, в 2014-м — кампанию Владимира Петрова на выборах главы Республики Алтай. В 2015 году участвовал прямо или косвенно в семи кампаниях. Женат, воспитывает сына.
Факт
На три направления делят политтехнологи все существующие партии: "раньше было хорошо" (позиция левых партий), "надо жить так, как сейчас" (консервативные центристские) и "хорошо должно быть, как на Западе" (конструкция либералов).
Самое важное - в нашем Telegram-канале
