К 08:30 будущих военнослужащих собрали в городском комиссариате. Пока они на протяжении двух часов готовятся к отправке в распределительный пункт, близкие у закрытых ворот ждут возможности попрощаться и пожелать хорошей службы.
Отцы, братья, дяди, деды и друзья, вероятно уже отслужившие, улыбаются или курят, глядя в одну точку. Матери, сестры, подруги и бабушки тоже держатся бодро. Слезы прорвутся потом — когда бритоголовые пацаны будут садиться в микроавтобус.
А пока они переговариваются через щель закрытых ворот. Снизу видно только кроссовки и резиновые тапки. Слышно строгий и ироничный голос, который отдергивает от забора призывников: «Вы теперь в команде, возвращайтесь ко всем».
Кто-то подсовывает под ограду телефон, чтобы снять видео. Кто-то — пакеты с «Ролтоном». По ту сторону юркнул песочного цвета кот. «Тоже идет служить», — немного нервно шутят родственники.
Несколько раз ворота открываются, чтобы выпустить или пропустить служебные автомобили. При этом пришедшие неприменно поднимаются с бордюров, машут мелькающим в отдалении стриженым головам. И лишь тогда, когда в очередной раз проход открыт, но никто уже не надеется на приглашение, людей запускают.
Призывники, всего человек шесть, разбредаются по группам близких. Одного пытаются наобнимать на год вперед. Второй разговаривает по видеосвязи с двух телефонов сразу. Третьего снимает на смартфон улыбающаяся родственница. Все это (видно, комиссариат решил настроить всех на лирический лад) происходит под запись «Прощания Славянки».
Расставание идет не больше пяти минут. Звучит приказ «По местам!» — и новобранцев как ветром сдуло.
Вслед уходящему микроавтобусу смотрит плачущий четырехлетний мальчик, прижавшийся к матери. Грустит то ли потому что понял, что еще не скоро увидит дядю, то ли чувствует, что в будущем ему так же придется обнимать мать и обещать звонить чаще.
Самое важное - в нашем Telegram-канале
