Летом 1980 года Вовка, Ольга и я очень надеялись, что Олимпийский Мишка долетит до нашей Ивановки. Поэтому мы все время поглядывали на небо. Ждали, что он опустится на поляну около конторы, и спорили, сидит ли у него внутри человек.
Мы сразу полюбили Олимпийского Мишку, и это оказалось на всю жизнь. До сих пор так: придешь куда-нибудь, а там он, советский еще, фарфоровый, стоит на книжной полке, улыбается добродушной улыбкой силача. И сразу вспомнишь – ярко, даже как бы увидишь: воробьи разорались в сирени, синий мячик с красной полосой, мы, белобрысые дежурные по небу, а в небе белый след от самолета.
– Когда запели "На трибунах становится тише", моя мама заплакала.
– И моя заплакала!
– А у меня даже у папки слезы навернулись!
Какое время было, что ты.
…Может, мы все, рожденные до 80-го, ошибаемся. Может, этот Мишка не такой чудесный, как нам кажется, просто к нему приклеено слишком много наших эмоций. Хотя вот так посмотришь на него – да нет, прекрасен же. Я, кстати, читала где-то, что это был один из самых лучших талисманов за всю историю Олимпийских игр.
Не хочу сказать ничего плохого про Белого медведя, Леопарда и Зайку (Зайку, блин!). В конце концов, их выбрали всенародным голосованием (не буду говорить ничего плохого про то, что мы всегда выбираем всенародным голосованием). Я просто думаю – и, мне кажется, я права, – что ни одно из этих 3D существ через 30 лет не будет вызывать у нынешних детей такой мощной ностальгии, как плюшевый Олимпийский Мишка у нас. А разгадка одна, и очень точно сказал про новые талисманы художник Чижиков*: "Ни в одном из них нет серьезного отношения к делу".
*Виктор Чижиков, автор Олимпийского Мишки, талисмана московской Олимпиады-80.
Самое важное - в нашем Telegram-канале
