– Татьяна Александровна, должны ли вообще ученые заниматься общественной деятельностью? Или только чистой наукой?
– Должны. Ученый обладает знаниями, которыми располагает не каждый человек, и я думаю, эти знания позволяют ему объяснять другим, что действительность именно такова. Не какая-то другая, а – такая. Это необходимо, мне кажется. Знания делают людей неравнодушными. И не надо искать в нашей деятельности корыстный интерес – единственный наш интерес в том, чтобы хоть что-то осталось потомкам.
– Расскажите, что сейчас происходит с Залесовским заказником?
– Недавно нас, группу людей, которая включилась в борьбу за заказник, приглашали в краевую администрацию. Мы заседали у вице-губернатора Сергея Локтева, и он пообещал, что будет найден какой-то компромисс. По крайней мере, о том, чтобы добывать в заказнике золото, речь уже не идет. Сейчас говорят в основном о заготовке древесины, и проблема как раз в этом. Мы утверждаем, что пихта, из-за которой весь сыр-бор, сохранилась только по водотокам, на истоке Берди, и рубить ее нельзя. В качестве председателя государственной аттестационной комиссии я восемь лет подряд езжу в Кемеровский университет на защиту дипломов мимо заринской тайги и вижу, как на глазах редеют зеленые пятна пихты.
По всем ботаническим нормативам пихта живет порядка 350 лет. Лесники говорят, что, да, деревья хорошие, но у них серединка-то гнилая, это уже не деловая древесина. Но мы, как биологи, понимаем, что именно на таких деревьях гнездятся птицы, живут в дуплах летучие мыши, крупным хищникам нужны деревья с обломанными верхушками и корявыми ветками, чтобы строить свои жилища. Нужны такие участки, где бы экологическая система – лес, степь, луг – полностью проходила свой цикл. Человек часто меняет вектор деятельности, и надо, чтобы где-то сохранилось природное разнообразие. Если вдруг случится такое, что надо будет что-то где-то взять, то взять можно будет только на этих участках.
Там много животных. Есть медведи, лоси, бобры. Рыба есть в Берди. С нами ездил человек, который занимается насекомыми, он нашел там несколько новых видов бабочек…
– Кстати, заместитель главы залесовской администрации говорил мне, что проклятые бобры – главный враг экономики района.
– Почему бобры – проклятые? Если имеется в виду, что они строят плотины и подтапливают территорию, то зря – они регулируют водотоки. Мы же делаем водохранилища, и они тоже. Нельзя рассуждать о природе в таких категориях. Тополь хорошее дерево или плохое? Плохое. Почему? А оно же пылит. Но ведь дерево просто выполняет свою функцию, ему надо размножаться.
– Но многие считают, что и сам заказник – враг экономики района, что этот статус не дает местным жителям зарабатывать деньги.
– Сейчас есть идея объединить несколько заказников в национальный парк. Эти территории нужно и можно использовать именно так, нужен определенный штат сотрудников, можно организовывать экологические экскурсии для туристов. Там, кстати говоря, непочатый край работы. Мы по итогам нашей экспедиции только бегло составили конспект, но понятно, что каждый заказник может принести экономике края больше пользы, чем горстку золота.
Местным жителям, кстати, не запрещено туда ходить, собирать для себя грибы и ягоды, там можно вести заготовку лекарственных растений. И я вижу, что в селе ситуация реально поворачивается – там существует школьное лесничество Formica, кстати, его руководитель Влад Кононенко – наш выпускник. Дети объясняют ситуацию родителям, взрослые начинают ее обсуждать. Я не хочу сказать, что все стало гладко, но, по крайней мере, мы со многими говорим на одном языке, и люди осознают проблему. И если раньше они вообще не думали об этом, то сейчас задумываются.
Я выросла в европейской части страны, окончила Казанский университет и здесь, на Алтае, впервые столкнулась с таким, что черемуху рубили, чтобы ягоду собирать. Вот клянусь. Я была в шоке. Думаю: Бог мой, это что такое? Причем это делали люди, близкие к лесу: чего там, вкусная черемуха, давай ее срубим. А на следующий год ты куда придешь? Тривиальнейший пример: в лесу граблями грузди собирают. Ну ведь их же видно! Наклонись ты, возьми руками – так придешь через три-четыре дня, еще соберешь. К сожалению, люди очень часто рассуждают так: на мой век хватит, а дальше все равно. До того обидно!
– Я иногда ловлю себя на природоцентризме: думаю, вот если бы люди исчезли – как бы планета ожила.
– Вот вы знаете, мы с вами в этом совпадаем. Показывают фильмы вроде "Земля после человека": все зарастает, башни какие-то падают, а я думаю – ну и пусть падают. Мы не понимаем, что мы совсем не цари природы, мы часть этого целого, песчинки. И мы должны вести себя так, чтобы нам не было стыдно за то, что мы были и натворили столько нехорошего. Мы не живем, мы создаем и потребляем. Меня всегда смешат вот эти моды, вычурность – может быть, это не совсем корректно прозвучит, но мне ближе та же Агафья Лыкова. Смотрю на нее и думаю: вот счастливый человек. Может быть, я не права в чем-то, но мы не совсем правильно себя ведем. Цивилизация идет не туда, напрасно люди такие технократы.
Справка
Татьяна Терехина – доктор биологических наук, профессор, заведующая кафедрой ботаники Алтайского государственного университета, член Ботанического общества.
Самое важное - в нашем Telegram-канале
