О задачах и неудачах
- Валерий Иванович, в последние два-три года о каких-то проблемах в деятельности Союза КФХ громко нигде не заявлялось. Почему сейчас внутри организации возникли разногласия?
- В свое время наш союз был создан для того, чтобы новый класс сельхозпроизводителей, которым стали фермеры, нормально вписался в рыночную экономику. Мы начали работать в 1991 году с нуля, когда коллективные хозяйства давно существовали. Нас совершенно не воспринимали, были очень неприятные выражения главы края по поводу фермерства на Алтае и т.д. В этих условиях союз должен был оказывать помощь при создании фермерских хозяйств и вести сопровождение при формировании районных ассоциаций. К сожалению, на этом начальном этапе, который должен был продолжаться на самом деле не более 1,5-2 лет, деятельность нашей организации остановилась. И я как ее председатель считаю такое положение дел недопустимым.
- Чем же, по-вашему, должна заниматься фермерская организация края сейчас?
- На последнем съезде КФХ в 2004 году мы поставили перед собой определенные задачи, которые необходимо было выполнять в срочном порядке. Это ведение активного диалога с краевой властью, плодотворнейшее сотрудничество с депутатами АКСНД и Госдумы, расширение членства Союза КФХ, взаимодействие с активом фермерского движения соседних регионов и т.д. По всем этим направлениям наблюдается либо медленное развитие, либо просто провал.
- Например.
- Могу ответить по пунктам. На последнем съезде КФХ мы встречались и с первым вице-губернатором Василием Борматовым, и с будущим аграрным вице-губернатором Борисом Пановым. Было намечено подписание соглашения о сотрудничестве между нашим союзом и краевой администрацией. Техническую и подготовительную работу по окончательному подписанию этого соглашения фермерства и власти должна была провести исполнительная дирекция союза. Но время было упущено, оба специалиста (Борматов и Панов – Прим.ред.)
уже в крае не работают, и фермерство опять осталось без краевой поддержки.
Также мы планировали, что наши предложения по изменению законодательства в сфере сельского хозяйства будут восприняты депутатами всех уровней и соответствующим образом пролоббированы. Здесь нас порадовало то, что мы нашли взаимопонимание с Николаем Золотухиным, председателем комитета АКСНД по аграрной политике и продовольствию.
Но, видимо, наши предложения по изменению законодательства в области применения единого сельхозналога, действия транспортного налога и т.д. до депутатов не дошли, либо дошли в
неубедительной форме.
Также была поставлена задача увеличить членство фермеров в Союзе КФХ. Этого не
произошло. Нет и заметной практической отдачи для фермеров от заключенного еще в 2003 году соглашения о сотрудничестве между крестьянско-фермерскими ассоциациями Новосибирской, Омской, Кемеровской, Томской областей и Алтайского края. Везде наблюдается недоработка как исполнительной дирекции Союза КФХ Алтая, так и моя личная как председателя этого объединения. Это надо понимать и доносить до членов союза. И надо как-то выходить из создавшегося положения.
О проблемах членства
- Но ведь есть и объективные причины происходящего. Аграрные чиновники края меняются почти ежемесячно, и выстраивать с ними отношения, наверное, сложно, так как не ясно - с кем и насколько. Что же касается количества фермеров в Союзе КФХ, так ведь и здесь есть особые нюансы, из-за которых крестьяне не спешат вступать в организацию...
- То, что мы не успеваем наладить отношения с быстро меняющимся составом краевой администрации, скорее всего, говорит о нашей низкой мобильности и определении той персоны, с которой нужно говорить прежде всего. В других регионах СФО фермеры почему-то умеют выжимать для себя пользу из общения с меняющейся и не меняющейся властью. И, смею вам заметить, пользу очень существенную.
Что же касается низкого количества членства крестьян в союзе, то здесь опять же видны недоработки с нашей стороны. Сейчас в крае - больше-5 тысяч крестьянско-фермерских хозяйств. В наш союз входят 18 ассоциаций, которые объединяют примерно пятую часть из этих 5 тысяч. Большинство из них – это средние и мелкие хозяйства, которым как бы судьбой положено объединяться. Но этого не происходит, так как фермеры просто не видят смысла в таком сотрудничестве. Либо этот смысл до них просто не доносится. Человек должен проявлять к взаимоотношению с нашим союзом живой интерес: получение необходимой информации, упреждение от ошибок, финансовую помощь и т.д. Многие фермеры понятия не имеют, чем мы тут занимаемся. Тем более что в союз по уставу могут вступать не отдельные фермеры, а ассоциации. А у нас некоторые ассоциации то входят в союз, то выходят, так как особой пользы для себя не видят. Это разве не оплеуха нашей организации?
Что же касается крупных фермеров, то они тоже не стремятся к объединению, так как стали самодостаточны. Возьмите крестьянское хозяйство того же Александра Гукова из Ключевского района. Ему впору не в наш союз вступать, а в союз промышленников, настолько развился этот мощный землепользователь. Я таких крупных фермеров понимаю, но с их позицией не согласен. Ну, стал ты сильный и большой, так помоги другим, чтобы они не наступали на те же
грабли, что и ты ранее. Речь ведь идет не о деньгах, а о дельном совете, предупреждении от совершения ошибок в законодательной сфере, налогообложении и т.д. Конечно, многие из крупных фермеров считают, что уже "ухватили Бога за бороду". Но ведь среду обитания надо формировать. Один во дворце проживешь недолго, когда кругом разруха.
Об успехах и урожайности
- Получается, что в прошлом году в деятельности союза не было позитивных моментов?
- То, что мы сохранили союз как организацию, - уже позитивный момент. Началось сотрудничество с Алтайским союзом предпринимателей. Они приглашают нас как определенный сельский сегмент предпринимательства на свои съезды и собрания, где учитываются и наши интересы. Если же говорить о производственных успехах наших фермеров, то нужно честно признаться, что союз в этом сыграл очень незначительную роль. И я как действующий фермер заявляю об этом прямо и авторитетно.
- Производственные успехи фермеров Алтая оцениваются краевыми властями как «20% от общего вала зерна, производящегося в крае». Это так или цифра не совсем точная?
- Эти данные в отделы статистики предоставляются районными сельхозупралениями, а они в большинстве своем относятся к нам, скажем так, не совсем однозначно. Но, думаю, что даже эти 20% уже говорят о том, что мы реальная сила, которую нужно воспринимать всерьез. Тем более что развитие фермерских хозяйств как наиболее эффективных собственников уже не остановить. На Алтае есть такие районы как Алейский, Косихинский, Хабарский, Усть-Пристанский и другие, где фермеры производят более 35-40% от общего объема зерна, и этот процент с каждым годом неуклонно растет.
- Если фермеры такие эффективные собственники, зачем же они, по словам сельхозчиновников, урожайность занижают?
- Да это уж просто сказки, основанные на старом восприятии крестьянско-фермерских хозяйств. Занижение урожайности по районам как рассчитывают? Берут слабые КФХ, которые еще не стали ООО, СПК или ЗАО, и по их показателям определяют урожайность. А те КФХ, которые приобрели новую форму собственности и где есть наибольшая урожайность, автоматически зачисляются в разряд коллективных хозяйств. Таких случаев можно приводить сколько угодно.
Кроме того, фермер - это сельский предприниматель, который выращивает те культуры, которые наиболее востребованы и высокодоходны на рынке. А урожайность "дорогой" гречихи всегда ниже, чем у других культур. Во многих КФХ посевы гречихи составляют 80-85%. Поэтому фермер показывает урожайность в 11 центнеров с гектара, что для гречихи очень даже неплохо, в то время как общерайонный показатель сбора зерна 12-13 центнеров. Но ведь там подсчет идет по другим зерновым культурам. Как можно в этом случае упрекать фермера в занижении урожайности? Вообще, на мой взгляд, подсчет результатов сельхозгода нужно вести по другим стандартам, исходя из экономической целесообразности работы и полученных с полей доходов. А Главное управление сельского хозяйства (ГУСХ) занимается подсчетом по старинке. И, кстати, я вообще не пойму, что оно делает, кроме определения этих сводок.
О смысле работы крайсельхозуправления
- То есть вы хотите сказать, что ГУСХ утратило свои полномочия по регулированию сельхозрынка?
- Давайте же наконец смотреть правде в глаза! Я ни от одного человека в ГУСХ не смог добиться четкого и вразумительного определения функций работы этой организации. До 1992 года я возглавлял одно из общественных хозяйств. Я знал, чем занимаются районное и краевое управления сельского хозяйства. Тогда было четкое распределение техники, удобрений по предприятиям, решались все финансовые вопросы. В сельхозхуправлениях были сосредоточены все функции руководства агросектором: распорядительные, снабженческие, финансовые, кадровые и т.д.
Сегодня же и само ГУСХ, и его "филиалы" в каждом районе существуют. Но что реально делает крайсельхозуправление, если практически все предприятия отрасли стали самостоятельными субъектами рынка? Ответ – филиалы ГУСХ собирают сводки о надоях молока, о намолотах зерна, вспашке зяби и прочее. Затем статистические данные сводятся в единое целое, и на основании этих цифр чиновники заявляют об успехах или неудачах. Причем от сбора этой статистики зарплата специалистов ГУСХ не зависит. Поэтому какая им там разница - много КФХ в крае или мало, хорошо им работается или нет, что происходит с колхозами или они уже все напрочь развалились и т.д. В самой структуре управления не заложен необходимый ориентир на конечный результат работы. Сама власть и жизнь людей на селе материально не взаимосвязаны, вот что плохо.
Самое важное - в нашем Telegram-канале
