Мы продолжаем серию материалов "За что я люблю Барнаул", в которой известные люди будут рассказывать о том, как они относятся к нашему городу и показывать свои любимые места краевой столицы.
На Прудских
"Я жил в частном доме до 27 лет. Все друг с другом общались, жили оседло, про всех все знали. Например, к нам шли и днем, и ночью с порезами, травмами, недомоганиями, потому что "здесь живет врач" (мама Сергея Белоусова работала медсестрой — прим. авт.). А там — учитель, а там — хорошие люди, а здесь крепко пьющие… Интернета не надо было — спроси и все расскажут. Низкая ограда, дверь только на ночь закрывалась. До сих пор помню скрип калиток. Вон там на сопке, рядом с "Сити" был магазин "На горке". Туда все ходили за продуктами, спичками, селедкой, конфетами. Все заворачивалось в коричневую бумагу. А недалеко находился магазин "Горелый". Его все так называли, потому что когда-то там был пожар.
Место, где мы жили, называлось "первым Прудским", хотя, на самом деле, это улица Радищева. А еще были "вторые" и "третьи" Прудские — между Кирова, Чкалова и Песчаной. Где-то там была детская библиотека. Вот пойдешь — и тебя обязательно дальние Прудские встретят: "чо, пацан, откуда идешь, где живешь?" - такой ритуал прям. Поговоришь — и дальше пошел. А вот дрались мы иногда в районе кинотеатра "Первомайский". Хороший был кинотеатр, жалко что его уничтожили. Это был центр, а вокруг — частный сектор, прямо до проспекта Ленина. Машины не всегда могли проехать, кругом песок.
Потом почти 10 лет я прожил на Урожайном. Вроде бы и квартира была новая, светлая, трехкомнатная. Но все годы чувствовал себя как на другой планете, в чужом городе. Так и не привык. Все-таки больше всего я люблю центр Барнаула".
"Нагулянное" место
"Здесь была большая транспортная развязка — трамвай, автобус. Я помню, когда "Народный дом" был Драматическим театром и бабушка водила меня на спектакль "Три толстяка". Но самое большое счастье было прокатиться на трамвае и сходить в горпарк, который теперь Парк отдыха Центрального района. Бабушке или родителям надо было сходить на базар, который тогда был местом всеобщих встреч, а меня оставляли здесь — качели, аттракционы, мороженое… Все время мечтал прокатиться на самолете, который делал "солнышко", но маленьких не пускали. И вот я там развлекаюсь, взрослые делают свои дела и совсем уж полное счастье, если после парка мы идем в Краеведческий музей. Старая лестница, чучела животных, какая-нибудь выставка. Это так восхищало! Есть места "намоленные", а есть места "нагулянные" - вот горпарк как раз такое.
А однажды, года в четыре, я стал объектом всеобщего внимания. Родители оставили в парке, а я почему-то вдруг испугался, что их нет рядом и ка-а-ак заревел! Громко и прямо в центре, у фонтана. Ну люди начали подходить, потом даже милиционера позвали.
"У меня был велосипед. Из трехколесного его переделали в двухколесный и я искал, где погонять. Асфальта же мало. Но на проспекте Красноармейском от нынешней остановки АГАУ до пересечения с улицей Партизанской была асфальтированная дорога под горку. И вот я разработал план: когда никто не видит убежать туда на "вершину" и скатиться.
Однажды, лет в пять-шесть это удалось. Мама заговорилась со знакомыми и я побежал наверх. Желание было огромное! Полет я запомнил на всю жизнь… Лечу, тормозов нет, скорость сумасшедшая, я поднимаю ноги от педалей, велосипед уже не остановить и в это время обгоняю МАЗ и вижу испуганное лицо водителя. Он как тормознул! А я начал ловить педали, и… ничего не помню. Следующая "картинка" — знакомые девчонки меня подводят к маме. Щека содрана, рубашка порвана, колени в ссадинах, у велика оторвалось колесо"…
"В первый класс я пошел в школу №55. Ее только построили тогда, посадили три ряда кленов — один ряд до сих пор сохранился. Это считалось далеко — с Радищева через Первомайский и почти до Ленинского идти. Она была восьмилетка. Учителя часто водили на экскурсии — на заводы, на фабрики, на стройки. Однажды пришли на стройку, а я был в одной футболке и стал мерзнуть, прораб сказал: ну, этот точно строителем не будет! Ошибся (смеется).
Последние два года учился в школе №27. Сильная школа была, даже на физкультуре филонить не давали. А потом ее разобрали, построили новую. С одноклассниками общаюсь мало, последнее время никто каких-то организованных встреч не устраивает. Среди друзей, которых немного, есть школьный друг, есть друзья юности. Как бы жизнь не складывалась, связи мы не теряем, а время только укрепило нашу дружбу.
Душа Барнаула
"Вот мы идем по площади Свободы и чувствуется история. Вот даже фасады зданий сохранились. Да и новые здания старались в том же стиле строить. Конечно, историческая часть в тяжелом состоянии. Особенно деревянные здания. Но здесь есть душа.
В целом, Барнаул — не худший пример и архитектуры и культуры. Мои коллеги по Совету Федерации из других регионов, когда приезжают на Алтай, то, конечно, дежурно говорят, что да, Барнаул чистый, да красивый. Везде коробки, торговые центры. А потом я привожу в историческую часть, где у каждого здания своя история, и тут в их глазах появляется интерес. Хорошо, что появилась такая "фишка", как "Горная аптека", восстанавливается храм на Нагорном кладбище. Мы идем по улицам, останавливаемся, я рассказываю, даже никакой экскурсовод не нужен.
На мой взгляд, важно чтобы в старом городе не строились высотки, другие современные здания. В том, что облик города сохраняется, реконструируются исторические здания, особенно в центре, конечно заслуга нашего губернатора. Думаю, все понимают, что без поддержки Александра Карлина ничего этого не было бы".
"В этом районе Барнаула очень плохие грунты, сложно что-то строить. Помню, в молодости прокладывали здесь коллектор. Тут слой шлака, видимо, от сереброплавильного завода. Он дренирует и вообще здесь была пойма реки, куча каких-то проток. Их все время засыпали, фундаменты укрепляли. Во дворах все время стояла вода. Помню деревянные тротуары. Там, где здание Алтапресса и "Алтайской правды" в том числе. Еще хуже на правом берегу Оби. О жилищном строительстве там вообще говорят только дилетанты.
У нас отношение к памятникам архитектуры не всегда бережное. Например, во Франции, владельцы замков не могут даже ручку дверную поменять без согласования со специальной комиссией. А в нашей стране могут и сразу все перестроить… Уже были прецеденты, когда люди покупали старинные имения и все там уничтожали, переделывая на свой лад".
"Здесь было первое городское кладбище – у Петропавловского собора. В советское время - тополиная аллея и фонтан. В бытность кладбища хоронили, в основном, горных инженеров, так как оно находилось при Сереброплавильном заводе. Оно просуществовало недолго, но именно здесь, у стен Петропавловского собора, упокоился великий изобретатель Иван Ползунов.
Даже не знаю как получилось, мы встретились с митрополитом Барнаульским и Алтайским Сергием и поговорили. Он спросил: ты же, как сенатор, можешь подключиться к этой проблеме. Я согласился. Пока не ставится задача восстановить Петропавловский собор и могилу Ползунова, но надо хотя бы провести радиолокационные исследования, понять расположение границ фундамента. Это важно для исторической памяти города. Специалисты из Барнаульской епархии пообещали найти типовой проект храма, исходя из которого мы будем ориентироваться в его размерах, понимать у какой стены могла быть могила изобретателя. Ведь ее восстановление привлечет в Барнаул и туристов!
А мне это интересно по нескольким причинам. Первое - я строитель, второе — я барнаулец, третье — вырос здесь, в Центральном районе, в этой части города".
Восставший из пепла
"В 1917 году газеты писали, что после масштабного пожара Барнаул уже не восстановить. Такие были потери, даже каменные дома многие разрушились, все выгорело. Исследователь Попов описывал, как солдаты мокрыми тюфяками обкладывали здания, спасая их от огня. Люди, живущие в этой части города, бежали. Скот вместе с ними. Там, где деревянные дебаркадеры, у берега Оби кипела вода.
Есть несколько версий. Одна, не очень "модная", которую не рекомендовалось обсуждать, что это работа якобы немецкой разведки. Шла первая мировая война, сумасшедшее противостояние. А у немцев была первоклассная разведка в глубоком тылу. Есть сведения, что в дымоходах находили бутылки с горючей смесью. И, конечно, самая распространенная версия - просто несчастный случай. Мужик пошел в баню — выпал уголек, мужик смолил лодку и не соблюдал правила пожарной безопасности и т. д. Рассказы очевидцев в то время не ценились. Была своя интерпретация истории — что можно, что нельзя".
"Мои бабушки и дедушки долго оставались рядом со мной , но, по молодости лет, я их мало слушал. А потом уже начал кое-что понимать, сам расспрашивать. Один из дедов был репрессированным, из зажиточных крестьян, участник Первой мировой войны, Брусиловского прорыва. Много мог рассказать! А вот бабушка старообрядческого толка из села Язово, потом ее перекрестили. Она все время ему говорила: ты внуку ничего не рассказывай, он пионер — придет в школу, расскажет… Но что-то я запомнил, конечно. Как был смотр войск и приезжал царь. Дед запомнил, что он маленький и рыжий. Они жили рядом с нами, тоже в Барнауле. Другой дед жил в деревне. А вообще я барнаулец в 10 поколении"!
Отец был строителем, работал в "Стройгазе", участвовал в строительстве дома "Под шпилем". Сейчас ему уже 88 лет. Я с детства с ним всегда ходил. Когда он строил свой дом, помогал, учился держать топор, замешивать раствор. А мама была медсестрой в поликлинике №3, тоже в центре. Она много рассказывала о купеческом Барнауле, многое помнила по рассказам своих бабушек".
Не только люди
"Меня всегда тянула природа, путешествия. Хотел быть геологом, моряком. А родители пророчили педагогическую карьеру. Мама очень хотела, чтобы я стал учителем. Это была почетная, уважаемая профессия. Но я стал строителем и не жалею. А охота, рыбалка, путешествия остались как хобби. У меня есть свои любимые места в Алтайском крае, куда стараюсь попадать каждый год".
"Давно коллекционирую доспехи. Есть такой интересный мастер — Виктор Замятин, член Союза художников России. Он делает все по-настоящему, мне очень нравится. Люблю с детства солдатиков — вот в кабинете устроил целые инсталляции сражений. Здесь и Преображенский, и Семеновский полки и реконструкция Ледового побоища. Когда внук был маленький — любил играть, знал наизусть все части обмундирования и их отличия".
"Несколько лет назад увлекся генеалогией, привлек специалистов и нашел историю своего рода. Начиная с того, как мой предок Вильгельм Рит горный мастер из Саксонии приехал просить подданства. Также предки работали на Змеиногорском руднике, Колыванском камнерезном заводе. Это было еще в середине 18 века! Сейчас я готовлю запрос в Германию, чтобы собрать недостающие сведения. В восстановлении истории рода очень помогли церковные записи - "исповедки", документы о крещении.
Друзья — это же не только люди. Иногда это вещи, иногда определенные места, улицы. Я много поездил, посмотрел. Был период, когда я хотел жить в Москве. А сейчас прямо физически тянет на Алтай, в Барнаул. Даже когда я работаю в Москве, я все равно живу в Барнауле.
Для меня очень важно, чтобы был нужен — людям, родине, семье. Как говорила мама: "Главное не опускать руки". Вот этого не хочу и делать не буду".
Самое важное - в нашем Telegram-канале
