Не прием у врача
Небольшой зал, похожий на хореографический, наполнен почти до отказа. Несколько волонтеров Сибирской ассоциации поддержки канистерапии (САПКТ) и их собаки очень ждут своего выхода. В стороне — группа студентов кинологического колледжа: они сегодня наблюдают и перенимают опыт канистерапевтов.
Все ожидают, когда соберутся пациенты, хотя здесь их обычно называют гостями или даже друзьями: занятия напоминают теплую встречу, а не прием у врача. Сеансы канистерапии проходят в разных форматах: это может быть индивидуальное занятие, более глубокое и направленное, или групповое, нацеленное больше на общение и эмоциональную разрядку. Сегодня как раз второй случай, поэтому гостей много — около 20 родителей и их взрослых детей с ограниченными возможностями здоровья.
«Мы работаем с разными категориями людей, чаще всего — с детьми и взрослыми с аутизмом, ДЦП, эпилепсией, нарушениями зрения, задержкой психического развития, — поясняет Наталья Станишевская, гендиректор кинологического центра «Друг» и президент САПКТ. — Чуть реже проводим занятия с пожилыми людьми из интернатов, с подростками с психологическими проблемами, с детьми из детских домов. Кто-то самостоятельно приезжает к нам, к кому-то мы выезжаем».
Справка
Общественная организация САПКТ существует с 2014 года. До ее появления канистерапевты работали на базе клуба собаководства «Друг», Алтайского техникума кинологии и предпринимательства, организаций в других городах. После объединения и создания Межрегиональной общественной организации «Сибирская ассоциация поддержки канистерапии» отделения ассоциации организованы в разных городах Сибири и Российской Федерации. Они работают по единым правилам и опираются на государственный стандарт.
Главная — Надежда
Сразу заметно, что многие пациенты здесь не в первый раз. Они здороваются, что-то с интересом обсуждают, смеются. В отдельную группу собираются родители и говорят, скорее всего, о своих сыновьях и дочерях.
«Есть такой статус — дети с ограниченными возможностями, а я всегда говорю: и родители, получается, с ограниченными возможностями, — делится Наталья Шкарупина, мама одного из пациентов. — Если нет поддержки бабушки и дедушки — считай, мама «села» вместе с ребенком. Поэтому канистерапия — это для родителей своего рода досуг. Мы здесь встречаемся, у нас общие интересы и проблемы, к тому же дети на глазах».
Разговоры затихают, когда на «сцену» выходит Надежда Курганова, кинолог и вице-президент САПКТ по Алтайскому краю и Республике Алтай. Если Наталья Станишевская обучает волонтеров теории канистерапии, то вице-президент отвечает за практику и руководит занятиями с пациентами.
В этот зал она впервые вошла 7 лет назад, когда проходила практику в клубе собаководства «Друг» (соучредителе САПКТ). Надежда Курганова вспоминает, что тогда просто из интереса пошла посмотреть на занятие с детьми с ограниченными возможностями здоровья. Для кинолога это было первое соприкосновение с людьми с особенностями, после был шок и «каша из эмоций в голове». Она решила сходить на занятие еще раз, чтобы разобраться в себе, — и в итоге осталась насовсем.
«Я начала тренировать свою собаку — французскую овчарку Цею, — рассказывает кинолог. — На одном из наших первых «рабочих» сеансов был мальчик с аутизмом. Полгода назад его что-то напугало — и с тех пор он не проявлял никаких эмоций. Я долго искала подход к нему и в итоге решила побросать Цее игрушку, чтобы она ловила ее в прыжке. И в один момент мальчик рассмеялся во весь голос, я даже испугалась. Его папа тут же бросился обнимать-целовать сына, потом и Цею, и меня. И тут я поняла, что могу что-то изменить в этом мире».
Подобных историй у Надежды Кургановой много. Как дети с разными диагнозами после занятий начинали работать пальцами, говорить и даже ходить. Но это вряд ли чудо. Это результат работы большой команды. При этом у канистерапии нет задачи полностью излечить пациента — ей это не по силам, а вот достичь конкретного результата вполне реально.
Почему это работает?
Как методы практической психологии канистерапия и в целом пет-терапия (терапия с домашними животными) довольно молоды. По словам барнаульского практикующего психолога Юлии Качановой, существует приличное количество научных работ и исследований, которые подтверждают эффективность пет-терапии. Хотя часть ученых и не считает ее научным методом.
Есть много случаев, когда известные психологи использовали животных в своей практике. Например, на многих сеансах Фрейда присутствовала его чихуа-хуа. Он писал в дневнике, что собака помогает ему установить более доверительные отношения с клиентами.
«Во-первых, собака в нашей исторической памяти архетипически связана с безопасностью, верностью, искренней дружбой. А во-вторых, питомец не оценивает тебя, не делает замечаний. Поэтому и дети, и взрослые часто с большим энтузиазмом делают что-то вместе с собакой, чем с другими людьми или в одиночку», — объясняет психолог.
Однако Юлия Качанова отмечает, что канистерапия — не панацея. Психолог советует рассматривать ее как вспомогательный метод при медикаментозном лечении, при классической психотерапии. Тогда пет-терапия может показывать хорошие результаты и усиливать действие лечения.
Собака из Шаолиня
Начинается занятие: гости садятся в круг, а в центр него выходит дрессировщик с первой собакой — Цеей. Она — талантливый и опытный терапевт. Надежда с легкой грустью говорит, что овчарке уже 7 лет, но потом с гордостью добавляет, что за это время ни один ребенок не отказался работать с Цеей.
Под руководством хозяйки собака «здоровается» с пациентами: она по очереди обнюхивает всех, а ее в ответ поглаживают. Кто-то приветствует Цею смело, как старого друга, кто-то пришел на канистерапию не так давно и пока боится протянуть руку. Это не страшно: кинолог всегда подбодрит и дождется, когда человек будет готов.
Подбегают волонтеры и раздают гостям ленточки — сейчас они будут «наряжать радугу». Каждому нужно подойти к Цее и повязать ей ленту на шею, лапу или еще куда-нибудь. Возникает чувство, что овчарку обучали не кинологи, а шаолиньские монахи: ее не беспокоят ни громкая толпа людей, ни резкие движения, ни ленты на хвосте.
Так же сосредоточенно и увлеченно собака выполняет и другие упражнения. Например, человек садится, с головой накрывается покрывалом, а Цея стягивает его. Или одно из самых любимых заданий и для гостей, и для собаки: пациент берет в руку лакомство, загадывает желание и бросает кусочек Цее. Если она поймает — мечта сбудется.
Эти, казалось бы, легкие упражнения на самом деле помогают людям с инвалидностью развивать важные навыки. Завязывать узелок или даже бантик, держать предмет пальцами и подбрасывать на нужную высоту. Каждое «получилось» для пациентов — небольшой успех.
Тест на профпригодность
Пока что работа Цеи окончена, и ее уводят в вольер. Из другого радостно выскакивает следующий хвостатый «доктор» — американский кокер-спаниель Найма. Всего сегодня поучаствуют в занятии пять собак: это еще и русский охотничий спаниель Люси, ирландский пшеничный терьер Барни и шелти Найра. Так что распространенное мнение, что терапевты — это обязательно лабрадоры или золотистые ретриверы, — просто миф.
Высококвалифицированных собак-терапевтов в Барнауле всего три: Цея, Найра и Найма. Это, конечно, очень мало. Еще есть около 10 помощников или «аниматоров», как их называет Надежда Курганова.
«Это тоже обученные питомцы, но в их работе есть недочеты. Один бывает слишком активным, другой периодически отвлекается, третий может гавкнуть, когда не нужно. Поэтому такие собаки тоже работают, но не во всех случаях или на подхвате», — объясняет вице-президент САПКТ.
Быть терапевтом под силу не каждой собаке. Животное должно быть здоровым, обладать устойчивой психикой и не проявлять никакой агрессии (существуют пищевая, доминантная, территориальная и другие виды). Волонтеры, конечно, следят за безопасностью, но бывает всякое. Неожиданный крик или неприятный толчок — питомец должен адекватно реагировать.
С будущими собаками-терапевтами начинают заниматься с 6 месяцев, когда проходят основные подростковые всплески гормонов. В первую очередь щенок должен обучиться общему курсу дрессировки, затем — специфическим навыкам для этой профессии. У каждого питомца своя программа и свой срок.
Например, на успех Сольвейг, барнаульской собаки-помощника, изначально никто и не рассчитывал.
«Мы нашли Сольку на улице, когда ей было около трех месяцев, — рассказывает ее хозяйка, волонтер Евгения Демидова. — Этот щенок боялся всего вокруг, поэтому я повела Сольку на занятия по коррекции поведения. Там же узнала о канистерапии и просто решила попробовать. И Сольвейг меня очень удивила: за два месяца она осмелела, включилась в работу и с удовольствием пошла на контакт с людьми».
Обучение у Сольки заняло чуть меньше года. По итогу она прошла специальное тестирование и получила сертификат собаки-помощника канистерапевта. Без этого документа животное работать не может.
Содержание теста определено ГОСТом: собака должна продемонстрировать полное отсутствие любого вида агрессии, спокойное отношение к другим животным, к незнакомцам, к инвалидным коляскам и ходункам, выдержку, поднос предметов и другие навыки. После этого собаке каждый год нужно подтверждать свои умения на переаттестации, чтобы продлить сертификат. Потому что, по словам Натальи Станишевской, всякое бывает: собака может просто перестать быть терапевтом.
«Больные» люди
Каким бы профессиональным терапевтом ни была собака, работать без кинолога она не может. И речь именно о волонтерах, а не работниках. Наталья Станишевская и Надежда Курганова бесплатно обучают желающих, а они потом так же безвозмездно трудятся. Уже много лет ассоциации помогает и психолог Наталья Татаринцева: в работе с пациентами без нее не обойтись.
«Мы — некоммерческая организация и обеспечить нашим канистерапевтам зарплату, к сожалению, не можем, — объясняет президент САПКТ. — Хотя у всех разные системы. В кемеровском отделении ассоциации, например, благодаря грантам, выигранным сторонними организациями-партнерами, у сотрудников есть заработок, пусть и небольшой».
Более того, волонтерам приходится самим вкладываться в свое «хобби». Иногда нужно покупать какой-то реквизит или делать собаке костюм, но главная статья расходов — проезд. Ведь, чтобы пациенты могли тесно взаимодействовать с собакой, она должна быть абсолютно чистой. А значит, везти питомца на занятие нужно либо на своей машине, либо на такси.
Однако Евгения Демидова отмечает, что оплата — это сложная тема: есть риск, что канистерапия встанет на поток. От слишком частых занятий собака быстро «выгорит», а если работа перестанет приносить терапевту удовольствие — для канистерапии питомец потерян.
Президент САПКТ не без сожаления рассказывает, что новые люди к ним приходят часто, но задерживаются немногие. Сейчас на постоянной основе работает только Надежда Курганова с несколькими собаками. Стажируется и пробует самостоятельно вести занятия специалист-канистерапевт Евгения Демидова. Иногда помогают другие волонтеры, но самостоятельно работать они не могут.
«Ко мне на канистерапию регулярно ходят четыре ребенка: больше физически не могу взять, — поясняет кинолог. — Преданнее себя я пока никого не нашла. Таких “больных”, наверное, мало».
Часто люди начинают сами заниматься канистерапией, когда в их семье кому-то нужна помощь. У Сибирской ассоциации поддержки канистерапии случались конфликты в Красноярске, в Кемерово. Человек приходил, обучался, но потом оказывалось, что он готов помогать только своему ребенку, например. Поэтому сейчас действует правило: волонтером может работать только человек, у которого нет нуждающихся в помощи родственников. За редким исключением.
Не положено много говорить
Для канистерапии нужны не только обученные кинологи и собаки, но и психологи, а еще — оборудование для занятий и, конечно, помещение. Сейчас для занятий САПКТ снимает тренировочный зал у одного из барнаульских зооцентров . На его аренду сдают деньги пациенты. Но это все-таки не свой уголок, который можно целиком обустроить специально для занятий.
В 2019 году САПКТ впервые получила и отработала грант на развитие канистерапии. Сумма была не слишком большой, эти деньги пошли на проведение конференции для специалистов сферы и на зарплаты кинологам.
В этом году Наталья Станишевская тоже подавала заявку на подобный грант, но ее не одобрили. Президент ассоциации предполагает, что прошло слишком мало времени с выделения прошлой субсидии, и добавляет: «Страна большая, проблем много». Но во второй половине года она попытается снова.
Несмотря на уникальность ассоциации и на ее необычную деятельность, о канистерапии в Барнауле знают не слишком много людей.
«Наши пациенты и их родственники не склонны направо и налево рассказывать о лечении. Да, у нас есть страницы в соцсетях, но будет просто некорректно приглашать всех к нам на занятия. Иногда человек от кого-то узнает, приходит и удивляется: а почему мы не знали? Потому что мы не говорим много об этом, не положено так», — считает Наталья Станишевская.
Терапия на память
Тем временем занятие уже идет больше часа. При выполнении последнего упражнения — нужно было руководить собакой, чтобы она преодолела полосу препятствий, — гости даже пробежались.
А теперь традиционный завершающий ритуал — фото с собаками: сначала общее, потом — всех по отдельности. Питомцы, немного усталые, сидят рядом, смотрят в камеру и, кажется, уже мечтают расслабиться и поиграть. Пациенты терпеливо ждут своей очереди: практически все хотят сделать фото, чтобы потом пересматривать, показывать близким и вспоминать веселых собак.
Из импровизированной очереди слышатся мнения и обсуждения: кому что больше понравилось, у кого что получилось и кто когда придет в следующий раз. «Пока не знаю, когда теперь приеду. В среду у меня компьютеры, в четверг — домоводство, в пятницу мы отмечаем день рождения…», — рассказывает один молодой человек другому.
Мне становится любопытно, и я подхожу познакомиться с ребятами. Это Никита Забегин и Алексей Захаров, у них вторая и третья группы инвалидности. На занятия по канистерапии парни ходят уже около двух лет, и им очень нравится. Алексей говорит, благодаря занятиям у него значительно улучшилась моторика, а Никита сумел побороть свой страх.
«Раньше я очень боялся собак, теперь спокойно к ним отношусь. Вот у моей бабушки до сих пор этот страх есть, я бы ее привел на канистерапию», — смеется Никита.
Гости расходятся, прощаются и машут друг другу, собаки носятся по всему залу, волонтеры выдыхают. Все-таки, когда приходит столько людей, не так-то легко провести занятие. Но выдыхают с улыбкой: у их команды снова все получилось.
Самое важное - в нашем Telegram-канале
