Микроскопический очаг
— Статистика по раку предстательной железы не утешает. Каковы шансы на выздоровление у ваших пациентов?
— У нас есть основания для оптимизма. Существенно больше стали выявлять больных с ранними стадиями рака. Если в 1990–2000-е годы таких пациентов было 40–50%, сейчас до 70–80%. То есть это та категория пациентов, которым можно если и не гарантировать выздоровление, то, во всяком случае, перевести их в состояние устойчивой ремиссии и продлить полноценную жизнь.
На первой и второй стадии рака, когда опухолевый очаг локализован в самой железе, можно выбирать разные варианты лечения.
— Как диагностируют рак простаты?
— Должен соблюдаться стандарт: пальцевое ректальное исследование, лабораторный тест крови на простатспецифический антиген, ультразвуковое исследование предстательной железы и биопсия предстательной железы под контролем УЗИ.
Простатспецифический антиген — это маркер, белковая субстанция, циркулирующая в крови в том случае, если развивается рак предстательной железы. Чем выше показатель этого теста, тем выше вероятность того, что опухоль уже не в очаге — самой железе, а распространяется дальше.
Государством определено, что каждый мужчина после 50 лет при первичном обращении в поликлинику должен пройти мужской смотровой кабинет. Раз в год у него должны забирать кровь на простатспецифический антиген. Этому сейчас уделяется больше внимание.
Есть методы лучевой диагностики — сканирование костей, когда можно узнать состояние всего организма. В последние пять-семь лет мы применяем радионуклиды с тонкой структурой, которые могут выявлять совершенно микроскопические очаги — до доли миллиметра.
Диагнозы и тактику лечения мы обсуждаем на консилиумах три раза в неделю. Кроме того, если нужно второе мнение, то у нас четко налажены телекоммуникации с ведущими федеральными институтами.
Факт
Отделение онкоурологии в Алтайском крае появилось в 1995 году и отмечает четвертьвековой юбилей. Оно стало восьмым в стране и вторым в Сибири после Омска.
Молчаливая болезнь
— Поговорим о самой болезни. Как ее распознать?
— Да, важно знать какие-то первые симптомы. Однако беда в том, что ранняя стадия опухоли не имеет никаких клинических проявлений вообще. Например, стало хуже мочеиспускание, потом вроде наладилось, снова появилась утраченная физическая активность. И вроде симптомов нет.
Болезнь развивается латентно и медленно, не доставляя каких-то чрезвычайных проблем. Но примерно у 3–4% мужчин она будет проявляться — увеличится сама железа, опухоль будет прорастать за ее пределы в лимфатическую и кровеносную системы.
Чаще всего в этом случае возникает боль в области предстательной железы, нарушение мочеиспускания: изнуряющие позывы, наличие крови в моче. Подтверждающим фактором могут быть другие проявления — боли в костной системе, лимфатических узлах. Иногда это сопровождается необъяснимой потерей веса.
Пока опухоль локализуется в предстательной железе, очень немногие могут ее почувствовать. Поэтому так важны лабораторные тесты, чтобы вовремя обнаружить проблему.
Если папа болел
— Кто чаще болеет раком предстательной железы?
— Первый риск — возраст. Это болезнь пожилых мужчин. После 70 лет вероятность появления рака — 20–30%, после 80 она возрастает почти до 100%. Другое дело, что человек в таком возрасте вряд ли пострадает от этого заболевания, скорее от сопутствующих. Но микрофокусы опухоли при обследовании будут найдены.
— Какое значение имеет наследственность?
— Если кровные родственники, например братья, болели раком предстательной железы, то вероятность заболеть 80—90%. Если болел отец — риск тоже высок, не менее 70%. В таких семьях надо быть крайне внимательными и вовремя обследоваться.
— Хорошо, что на онкологический риск проверяют мужчин старше 50 лет, но что делать тем, кто младше? Можно ли раньше сдать тест на антиген и выявить риск?
— Только при каких-то особых специфических мутациях тест будет эффективным. На сегодняшний день нет теста, который был бы доказательным для 30-летних мужчин. В таком возрасте надо ориентироваться только на генетически предрасполагающие факторы.
— Как пациенты реагируют на диагноз?
— Рак простаты — это не то заболевание, когда сегодня получил диагноз, а через месяц — финал и катастрофа. В последнее время пациенты достаточно спокойно относятся и к диагнозу, и к лечению. Они видят, что вокруг них живут люди, перенесшие это заболевание.
У рака предстательной железы высокая чувствительность к лекарствам и лучевой терапии, сегодня освоены почти все хирургические технологи. Даже если человек пришел с достаточно распространенной формой заболевания, с 8–10 метастазами в разных зонах, его можно успешно лечить.
Это было сложно представить еще 10 лет назад, но технологии не стоят на месте.
Резать или нет
— Всегда ли рассматривается вариант операции при этом виде рака?
— Это очень индивидуальный процесс. Если исходить из средних цифр, то примерно 60% пациентов рекомендовано удаление простаты.
Хочется подчеркнуть, что далеко не всем мужчинам с раком предстательной железы необходимо проводить какое-либо лечение вообще.
Иногда мы получаем подтверждение болезни, но с такими характеристиками, что она будет развиваться годами, а может быть, и десятилетиями, и никакой экстренной ситуации нет: человек не пострадает от этого заболевания. Если необходимость в лечении возникнет, то хотя бы эти несколько лет человек не будет получать лишние лекарства.
В таких случаях мы предлагаем пациентам просто активное наблюдение. В Европе был проведен не один десяток крупнокогортных исследований, участниками которых становились десятки тысяч людей. Результат один и тот же: человек чаще всего может пострадать от сопутствующих болезней, а не от рака предстательной железы.
— Каковы возможности хирургического лечения?
— Если рак локализован и есть показания не для наблюдения, а именно для хирургического вмешательства, то выбор сейчас достаточно широкий.
Операция по удалению железы стала выполняться не так давно, примерно с 1988 года. Анатомические подходы разработали американские специалисты. В России в 90-х такие операции были редкостью, а с 2000-х стали обычным делом.
По-прежнему есть операции открытого доступа с разрезами, детальным осмотром зон и удалением опухоли. Мы пока придерживаемся этой методики.
Также начали выполнять лапароскопические вмешательства с внутренней визуализацией. Мы делаем такие операции при раке почки и надпочечников, при опухолях забрюшинного пространства. Это более сложная техника.
В последние 10-15 лет в мире внедряется роботические методики, когда хирург может делать операции с помощью джойстиков, удаленно. Это почти бескровный способ, операция не занимает много времени, и пациент быстро восстанавливается. В России есть порядка 30–40 таких комплексов, у нас в Барнауле пока нет. Но это дело ближайшего десятилетия.
Альтернативный способ
— Сколько времени нужно на восстановление после операции?
— Если все идет гладко, то пациент выписывается на 10-й день. При лапароскопии — на 7–8-й. Если говорить о функциональном выздоровлении, то нужно три-четыре недели, чтобы восстановить удерживающую функцию мочевого пузыря. При щадящих методиках этот срок сокращается раза в два.
— Операций многие бояться. Бывает, что отказываются?
— Если нет тяжелых сопутствующих заболеваний, мы предлагаем операцию, и большая часть пациентов лечится именно так.
Естественно, мужчина испытывает стресс при известии о диагнозе, начинает читать литературу и знакомиться с другими пациентами, искать иное мнение. В качестве альтернативы мы предлагаем лучевую терапию, отдельно или в комбинации с курсами гормонов. Это не худший вариант.
Часто боятся не столько развития болезни, сколько последствий самой лучевой терапии. Могу заверить, что у нас современное высокоточное оборудование, которое позволяет таргетно проводить терапию с высокой степенью защиты здоровых тканей.
Примерно 20% пациентов получают лучевую терапию, еще 20% — лекарственную.
Новейшие лекарства
— В мире каждый год появляются новые лекарства. Как новинки используются в Алтайском крае?
— Лекарственная база очень сильно изменилась. Применение гормональной терапии давно стало рутинным делом. К радости тех пациентов, у которых опухоль малочувствительна или нечувствительна к стандартному лечению гормонами, есть и новые препараты, которые могут продлить устойчивую ремиссию на 4–6 лет.
Правда, это касается не всех пациентов, нужно подбирать адресно.
Мы много занимаемся клиническими исследованиями эффективности противоопухолевых препаратов по международным клиническим протоколам. Наш диспансер входит в состав участников таких исследований наряду со многими ведущими зарубежными и отечественными онкоцентрами.
Это не какие-то экспериментальные препараты, а уже прошедшие клинические испытания в разных странах и зарегистрированные в России для применения в практике.
Мы можем направленно выявлять мутации генов, от которых зависит применение лекарств, а не просто назначать их по каким-то клиническим проявлениям. То есть лечение становится персонализированным. Мы назначаем конкретные препараты конкретному пациенту и можем точно ожидать хороших результатов.
Речь идет, в общем-то, о сложных случаях, для пациента это шанс излечиться, а для всей медицины — исследовать эффективность новых препаратов в сравнении с теми, что применялись несколько лет назад.
Если раньше люди с распространенным запущенным раком простаты жили примерно год, теперь живут пять-шесть лет и очень неплохо себя чувствуют.
У новых лекарств единственный недостаток — их цена, исчисляющаяся миллионами рублей. Но наши пациенты по международным протоколам получают их бесплатно.
Не хочу лечиться
— Если пациент боится и наотрез отказывается от лечения, каково будет дальнейшее течение болезни?
— Не задавался в своей работе целью изо всех сил напугать пациента, но могу рассказать, что с болезнью будет дальше.
У части пациентов рак будет все равно «расти», но, как я и говорил, очень медленно. Однако есть и агрессивные формы, 5–7% больных из общего числа именно такие, то есть мы не можем кардинально повлиять на болезнь и оказываем только паллиативную помощь.
В этом случае болезнь развивается по своим законам и чувствительность к любым формам лекарств практически нулевая, пациент погибает в течение 6–12 месяцев.
В зоне простаты очень активное лимфообращение, так что в первую очередь поражается эта система: сначала лимфатические узлы таза, затем выше. Опухолевые клетки могут проникать и в костную ткань.
При большом распространении человеку необходим корсет, фиксирующий позвоночник, чтобы не остаться обездвиженным. Есть препараты, которые накапливаются в костных очагах, дают уменьшение боли и снижают риск дальнейшего их распространения.
Факт
Тестостерон — естественный стимулятор опухолевого процесса. У чернокожего населения Америки уровень этого гормона в полтора-два раза выше, чем у белых мужчин. И настолько же больше выявленных случаев рака предстательной железы.
Главная функция
— Предстательная железа невидима внешне, и, наверное, не все знают, что это такое. Давайте объясним, какую функцию она выполняет и почему без нее не обойтись.
— Это железистый орган, вырабатывающий жидкость, которая обеспечивает выход сперматозоидов в положенном, так сказать, направлении. Особенность этой железы в том, что она расположена в достаточно необычном месте — между передней стенкой прямой кишки и задней стенкой мочевого пузыря.
Она достаточно интимно охватывает мочеиспускательный канал — как муфта. Так что если с возрастом она начинает увеличиваться или уплотняться, то сдавливает канал, отсюда и неприятные симптомы.
И догадываться о присутствии этой железы в организме мужчина начинает лишь на 4–5-м десятке лет своей жизни.
Для этого органа характерны и другие заболевания, такие как хронические воспаления (простатит) и доброкачественная гиперплазия (увеличение) из-за гормонального дисбаланса, но они не становится причиной рака.
Если мы удаляем железу, то семенная жидкость перестает выделяться и возможности интимной жизни становятся хуже. Если при удалении были повреждены сосудисто-нервные пучки, то эректильная функция будет утеряна.
Мы стараемся сохранить эту функцию при операциях. То есть эрекция будет, даже возможно достижение оргазма, но семяизвержения не произойдет, так что полноценный половой акт совершить не удастся.
Сохранение эректильной функции возможно, правда, только в том случае, если процесс еще не сильно запущен и опухоль не распространилась. В противном случае приходится иссякать более широкую область тканей.
Но в последнее время мы редко видим большие размеры опухоли или ее прорастание в стенку мочевого пузыря.
Цифра
66 лет — средний возраст диагноза «рак предстательной железы».
Самое важное - в нашем Telegram-канале
