— Олег Иванович, вы еще проводите проверки дежурных частей "под прикрытием"?
— Каждый день проверяются два территориальных отдела. Лично этим не занимаюсь, есть офицеры, в чьи обязанности входит проведение таких проверок: и плановых, и внезапных. Сотрудник сообщает в отдел легенду о преступлении или просит сделать это гражданина. Проверяется все: время прибытия полицейских на вызов, алгоритм работы, обеспечение спецсредствами, регистрация вызова, работа дежурной части, документация, комната хранения оружия и так далее. Здесь мелочей не бывает.
В 7 утра мне докладывают о результатах, а в 8 утра уже руководитель отдела объясняет, почему он допустил те или иные нарушения и какие меры принял для устранения недостатков.
Каждый отдел знает, что проверить могут в любой момент. Идеальных не бывает, потому что не ошибается тот, кто не работает. Важно, насколько серьезны нарушения. Если в отделе лампочка на входе не горела — наверное, за это увольнять не нужно. Но пожурить стоит.
За 2017 год не один десяток руководителей были наказаны по результатам проверок. Вопрос им задавался один: ставили ли вы себя на место гражданина, когда он пришел к вам со своей бедой?
— В Алтайском крае стабильно снижается число преступлений. А вот по уровню уверенности в защите от них, по данным МВД, наш регион оказался в группе с наиболее низкими показателями. Как вы объясните этот парадокс?
— Мы постоянно мониторим ситуацию, проводим анкетирования на встречах с населением. По результатам наших опросов уровень доверия полиции доходит до 70%. А в это люди вкладывали и свое ощущение безопасности, и желание полицейских помочь.
За прошлый год в крае на 10% снизился уровень преступности, в том числе по тяжким и особо тяжким составам. Это приличная цифра. Все заявления о фактах правонарушений у нас зарегистрированы. И если криминогенная обстановка улучшилась, население априори должно чувствовать себя комфортнее.
ГУ МВД по Алтайскому краю заняло первое место в России по результатам работы за 2016 в своей группе. Это была комплексная оценка, которая включала в себя и мнение населения. Но мы всегда прислушиваемся к любой критике, ищем ее и призываем граждан постоянно обозначать проблемы. Потому что критика помогает устранять недостатки. Если прятаться от замечаний — результатов не будет. И на проблему с доверием мы будем больше обращать внимание.
— В 2017 году мы писали о целом ряде крупных коррупционных дел против сотрудников МВД. Кто или что виновато в том, что полицейские берут взятки? Как вы боретесь с коррупцией в своих рядах?
— Мы все живем в социуме. То, что присуще обычному гражданину, может быть присуще и работнику правоохранительной системы. Поэтому, к сожалению, и в органах внутренних дел, и в других мы сталкиваемся с такими фактам. Но полиция — самая крупная правоохранительная организация. И мы ведем прямой диалог с населением, не замалчивая подобные факты. Лучше сказать самим, чем это потом появится в СМИ в искаженном виде.
У нас работает оперативно-разыскная часть собственной безопасности (ОРЧ СБ), мы взаимодействуем с коллегами из региональных ФСБ, СКР. Если сотрудник виноват, никого не защищаем. Принимаем меры, привлекаем к ответственности руководителей.
Скажу вам больше: такие факты еще будут. Ведь, если мы получили информацию о противоправной деятельности сотрудника, просто вызвать его и сразу уволить невозможно. Нужно провести необходимые проверки и принять законное решение.
На круги своя
— Прошло полтора года с ликвидации ФСКН. Многие опасались, что ликвидация наркоконтроля приведет к снижению числа наказанных торговцев, что полиция не будет так же старательно, как ФСКН, раскручивать всю цепочку. Как сейчас с этим обстоят дела?
— То, что произошло — закономерный результат развития обеих правоохранительных структур, которые много лет работали в тесном взаимодействии. Ведь изначально ФСКН вышла из МВД, а сейчас все вернулось на круги своя.
В период существования службы наркоконтроля органы внутренних дел занимались не только мелкими торговцами и потребителями. Полицейские регулярно возбуждали уголовные дела в отношении организованных групп на региональном и на межрегиональном уровнях, в суды уходили дела по фактам бандитизма и организации преступных сообществ.
Сейчас мы продолжаем пресекать различные наркотрафики и держим ситуацию под контролем. Мы стремимся угнетать сферу наркобизнеса до такой степени, чтобы минимизировать тяжкие последствия. И результат есть: количество смертей от наркотиков снижается.
— Как себя чувствуют бывшие сотрудники наркоконтроля, перешедшие в МВД? Что стало с теми, кому не нашлось места в полиции?
— На сегодня коллектив сложился. Все опасения сотрудников ФСКН развеялись почти сразу после того, как они были приняты. Требование одно — работать для того, чтобы предупреждать, пресекать, раскрывать преступления. Те, кто посчитал нужным избрать другой путь, сделали свой выбор.
— Что приобрело МВД с "вливанием" ФСКН?
— Из ФСКН к нам перешли в первую очередь квалифицированные сотрудники, каждый со своим опытом работы. А так же материально-техническая база: здания, мебель, автомобили. Все, что там было, влилось к нам. Все, что наработано ими, сейчас продолжает развиваться.
Без текучки и "палочек"
— Алтайские полицейские хорошо зарабатывают? Зарплаты регулярно индексируются?
— Мы размер своего содержания не скрываем. В 2011 году, когда прошла реорганизация системы, лейтенанты зарабатывали 33 тысячи рублей. Сейчас полиции, как и всем бюджетникам, проиндексировали зарплату на 4%. Больше ничего не изменилось.
— В вашем ведомстве часть сотрудников не имеет погон. Они зарабатывают существенно меньше, чем их коллеги в форме. А обязательства выполняют те же?
— Нет. Они не выходят на улицы охранять порядок, не задерживают преступников, не ездят в командировки на Северный Кавказ и так далее. Их обязанности не связаны с риском для жизни. И трудятся они с 9 до 18, в пятницу до 17. У сотрудника полиции рабочий день ненормирован, при необходимости он должен нести службу круглосуточно. Полицейский не может придерживаться определенного режима работы, ведь преступления совершаются не по расписанию.
— Но ведь текучка кадров происходит в том числе из-за размера зарплат. Не обидно, когда обученный, готовый специалист покидает МВД из-за нехватки денег?
— У нас нет проблемы с текучкой кадров. Есть рабочий некомплект, порядка 5%. Кто-то уходит на пенсию, кто-то переводится в другой регион. Количество кандидатов гораздо больше, чем вакансий.
Из нашей профессии люди уходят не просто так, а тогда, когда нашли другую, более достойную, на их взгляд, работу. Я ношу форму 42 года, встречал много разных примеров. Знаю людей, которые приходили в органы с более высокооплачиваемой работы. Это настоящие фанаты своего дела. И думали они совсем не о деньгах.
Да, бывают ситуации, когда человек уходит из-за денежного вопроса. Но если дело только в этом, то надо ему сказать спасибо и отпустить с миром. Значит, он был не на своем месте, и в другом ему будет лучше.
— Что вы думаете по поводу так называемой палочной системы? У нее больше плюсов или минусов?
— Честно сказать, вопрос даже удивил. Все-таки палочная система давно ушла в прошлое. Критерии оценки деятельности полиции постоянно совершенствуются и насчитывают десятки параметров. Поэтому говорить нужно не о палочной системе, а о необходимости объективного прогнозирования и учета различных вызовов и угроз, которые могут повлиять на криминогенную обстановку.
Мы обязаны быть готовыми к изменению ситуации, грамотно планировать расстановку сил и средств. Но это не значит, что кто-то заставляет полицейских раскрывать несуществующие преступления для улучшения показателей. Это, во-первых, бессмысленно, ведь работы и так хватает, а во-вторых, грозит уголовным преследованием.
Профессия как образ жизни
— Как изменилась работа полицейского по сравнению с тем временем, когда вы были рядовым стражем порядка?
— Изменились условия работы, уровень образования новобранцев. Меняется сама жизнь, население и преступления — появляются новые виды и способы их совершения. Я уже не говорю об уровне материально-технического обеспечения. Но всех работников правоохранительной системы всегда объединяла любовь к профессии. Вот это не меняется, и меня это радует.
Полицейский — это образ жизни. Когда никакая другая профессия не нужна. Нельзя ни с чем сравнить то чувство удовлетворения, если хотите — счастья, когда раскрыл преступление, когда способствуешь тому, чтобы восторжествовала справедливость, и на тебя смотрят как на человека, который помог и защитил.
— Какой случай за период работы обычным полицейским вам запомнился больше всего?
— Когда работаешь, специально не запоминаешь. Но был один случай, который настиг меня спустя 20 с лишним лет. В 2008 году я случайно встретился с мужчиной лет 35. Познакомились, разговорились, и он вдруг спрашивает: "А вы меня помните?". Начинаю думать: то ли привлекать пришлось, то ли потерпевший. Оказалось, когда он был еще мальчишкой, а я служил в уголовном розыске на Колыме, довелось задержать его на краже велосипеда. Он на всю жизнь запомнил: "Вы меня поймали и так со мной поговорили, что я после той беседы даже спички ни у кого не взял". Было очень приятно.
— Как вам живется в Алтайском крае?
— Мне нравится, что здесь много хороших, неиспорченных людей. Нравится яркий, разнообразный пейзаж. Равнину не очень люблю, а в предгорьях бывать обожаю. Там я отдыхаю душой, вспоминаю молодость. А морозами меня не испугаешь. Я долгое время работал на Колыме, там температура доходила до -50.
Некоторые места здесь просто поражают воображение. Например, Малиновые озера. Курьинский район с его гранитными глыбами. Завьялово с его солеными озерами.
Самую большую щуку в жизни я поймал в Алтайском крае. Это была не рыба, а гигант — 14 кг! Сыну фотографию прислал, а он спрашивает: "Это парк юрского периода?".
О чем еще рассказал собеседник
Блиц-опрос
— Любимый фильм/сериал про полицейских?
— "Место встречи изменить нельзя". Я даже сына Глебом назвал.
— Жеглов или Шарапов?
— Каждый хорош по-своему.
— Любимый книжный жанр?
— Детективы. Я и профессию выбрал потому, что книг начитался. Но в последние годы практически не читаю — совсем нет времени. Успеваю просматривать только СМИ.
— Форма или "гражданка"?
— Пять дней в неделю форма, два дня — "гражданка". Конечно, удобнее в обычной одежде. Но форма дисциплинирует.
— Любимое место в Барнауле?
— Ленина, 74. Я здесь каждый день. И вид с Горы, когда спускаешься вниз.
Досье
Олег Иванович Торубаров родился 30 октября 1958 года в городе Котовске Одесской области в семье военнослужащего. В органах внутренних дел с 1976 года. В 1980 году после окончания Омской высшей школы МВД начал службу в должности инспектора профилактики отдела уголовного розыска. За его плечами 27 лет службы в условиях Крайнего Севера, девять служебных командировок на Северный Кавказ, 11 лет работы в УБОП, из них пять лет в должности руководителя. Кандидат юридических наук, почетный сотрудник МВД России.
Самое важное - в нашем Telegram-канале
