«Нужна постоянная “движуха”: новый директор музея Шукшина о том, что она хотела бы поломать и возродить

Зарастающие места

— Марина Александровна, как вы узнали о конкурсе на должность директора?

— Информацию о нем мне отправил сын, он сейчас учится в Томске. Увидел объявление «ВКонтакте» у министра культуры Елены Безруковой, прислал ссылку мне.

Я очень долго сомневалась. На тот момент я работала в школе, была руководителем школьного музея Василия Шукшина, отдала учебному заведению 14 лет. Расставаться с наработанным было сложно.

Но, подумав, подошла к главному хранителю Светлане Лабутиной и спросила, поддержат ли сотрудники мою кандидатуру. Я же до школы шесть лет работала в музее, была заведующей отдела экскурсионной и просветительской деятельности.

Коллектив был не против. Это стало решающим моментом в подаче заявки.

— Для конкурса надо было еще подготовить программу развития.

— Да, это несколько пугало. Биографию Шукшина я знаю, а вот с законодательной базой была знакома поверхностно. Пришлось вспоминать и музееведение. Хорошо, что был опыт написания концепций для школьного музея.

Чтобы заполнить пробел, поступила на курсы по профессиональной переподготовке. Подумала: пройду — не пройду, а знания всегда пригодятся. Это придало мне дополнительной уверенности.

Концепцию развития мне помогли написать сотрудники музея — они рассказали о проблемах, о которых я не знала.

В работе также вдохновлялась опытом других российских музеев — особенно меня вдохновил Государственный литературный и заповедник Шолохова.

— Какое развитие необходимо музею?

— У нас есть гора Пикет, Поповский остров. Эти объекты являются ландшафтными зонами культурных памятников, но не узаконены до конца. Мы не можем в необходимом объеме проводить положенные охранные мероприятия, использовать эти зоны для расширения сферы туристических услуг, а могли бы.

Так музей уже потерял одну достопримечательность — место у Катуни, где любил бывать Шукшин. Собственники просто забетонировали берег.

Зарастает Поповский остров — памятное место не только для Василия Макаровича. Это был центр села — напротив находилась церковь, был мостик через протоку Катуни. Здесь проходили все сельские праздники.

Если бы остров был в нашей собственности, мы могли бы облагородить его. Уверена, сюда с удовольствием приходили бы не только посетители, но и жители села.

На Пикете много археологических памятников. Можно было бы организовать расширенные экскурсионные маршруты. Они у нас есть, но мало пользуются спросом.

Есть зоны ограниченной застройки, на которые у нас тоже нет никаких прав. Дом Натальи Зиновьевой (младшей сестры Шукшина. — Прим. ред.) новые хозяева обшили сайдингом, убрали памятную вывеску. И мы ничего пока с этим не можем сделать.

Поэтому эти юридические вопросы нужно решать как можно скорее.

Учиться и еще раз учиться

— Как прошли первые полтора месяца в новой должности?

— Надо отдать должное пандемии: она дала возможность спокойно ознакомиться с документами, вникнуть в рабочие вопросы.

Много времени сейчас посвящаю сотрудникам. Сразу провела анкетирование, узнала, что им нравится и не нравится в работе. Выяснила, что многие хотят освоить компьютер — скоро будем приглашать человека, который займется их обучением.

Также позовем выпускников режиссерского факультета АГИК, чтобы они смогли преподать режиссерские основы — это пригодится для разработки сценариев праздников, мероприятий.

— Насколько изменилась ваша жизнь?

— Кардинально. В школе я была в команде, у меня был директор, а здесь совсем по-другому. Тут сама ответственна за каждого сотрудника, мероприятия, проекты.

Особенно пугают финансовые вопросы — боюсь вовремя чего-то не сделать. Впереди главное испытание — квартальный отчет.

Но отмечу, что в минкульте меня тепло встретили, обещали во всем помогать.

— Как в школе отнеслись к вашему уходу?

— Расстроились, конечно, особенно директор. Но они все меня знают, понимают, что я всю жизнь с Шукшиным, он моя «болезнь». Поэтому считают, что я на своем месте.

— Как проходит обычный день директора музея Шукшина?

— В восемь утра начинаю обход территории музея, беседую с дворниками, потом встречаюсь с техническим персоналом. Проверяю почту и начинаю работу с сотрудниками.

В понедельник обычно встречаюсь с заведующими отделов, интересуюсь, что удалось сделать из запланированного. Сейчас стараюсь вникнуть во все процессы. Потом буду немного отходить от этого, не мешать коллективу работать.

В поисках коровы и кота

— Пандемия не сказалась на потоке посетителей?

— Мы как раз недавно сдавали отчет по посетителям в край, и нам из министерства перезванивали: «А вы ничего не перепутали? Что-то слишком много!»

С конца июня, когда открылись музеи, нас посетили 8 тыс. человек. Если считать с января 2020 года — 12 тыс. человек.

Много людей едут из Новосибирска, Кемерова, Сургута, Владивостока, Москвы, Санкт-Петербурга. Они заранее планируют такое путешествие.

Особенно посетителям нравится дом детства, где вырос Шукшин. Там воссоздан быт 40–50-х годов XX века, есть банька по-черному, русская печь. Детям интересно послушать, каким Василий Макарович был сорванцом в школе.

А после рассказов научных сотрудников требуют показать им кота Василия и корову Райку. Так что есть повод задуматься над приобретением «живых» экспонатов.

Не могу не отметить, что люди из других регионов приезжают чаще, и они знают о Шукшине больше, чем наши, алтайские. Особенно молодое поколение.

— Как вы думаете, с чем это связано?

— Возможно, это связано с тем, что его произведений нет в школьной программе. Только во внеклассном чтении.

Шукшина достаточно сложно правильно преподнести, он же писал о другой эпохе. Не каждый учитель возьмется за него без методической литературы, которой очень мало.

Я думаю, нам надо самостоятельно воспитывать своих посетителей. Чтобы они потом рассказывали о Шукшине детям, внукам.

— Каким бы вы хотели видеть музей в будущем?

— Моя главная мечта — сделать из нашего села музей под открытым небом.

Каждый дом здесь несет свою историю, связанную с Шукшиным. Та же гора Пикет, тот же Поповский остров, куда Василий Макарович сбегал мальчишкой. Потом его мать, Марья Сергеевна, ходила на берег Катуни, звала его, а он ей только свистом откликался.

В селе сохранены дома его родственников и друзей — прототипов героев рассказов. Было бы здорово, если бы у нас появились гостевые дома с бытом прошедшей эпохи. Чтобы туристы не просто слышали и видели, но и ощущали, пробовали шукшинскую среду, в которой он вырос.

— А какие есть планы на ближайшие годы?

— Наладить проектную работу с сотрудниками, когда экспозиции создаются не одним человеком, а творческой группой.

Нужна постоянная «движуха», чтобы это привлекало молодых посетителей. Одна из экспозиций не менялась с 2012 года — а мне бы хотелось, чтобы люди каждый раз приезжали сюда, чтобы увидеть что-то новое.

Музейные сотрудники привыкли работать в спокойном, лекционном режиме. Я хочу немного поломать эту систему, чтобы они под другим углом взглянули на свой труд.

Есть совсем сумасшедшая идея — создать документальный театр. Брать документы из фондов музея, архива — и на их основе писать пьесы. Конечно, хотелось бы, чтобы их воплощали на сцене профессиональные актеры или артисты образцовых театров.

Таким образом можно, например, рассказать об отце Шукшина, Макаре Леонтьевиче. Его судьба очень трагична (был расстрелян как враг народа в 1933 году, реабилитирован в 1956-м. — Прим. ред.) и будет близка и интересна многим из нас. Ведь репрессии 30-х годов затронули почти каждую российскую семью.

Феномен Шукшина

— Вы помните свое первое знакомство с Шукшиным?

— Я тогда училась в 4-м классе, была совсем маленькой девчонкой. Ко мне подошла Надежда Ядыкина — легендарный человек, создатель первого школьного музея Шукшина, — и предложила провести экскурсию. Дала выучить четыре листа текста.

В музей приезжали большие дяди с научными степенями, литераторы, корреспонденты, большие потоки школьников, студентов. И я, маленькая девочка, рассказывала им о Шукшине.

Так до 10-го класса я ежедневно «жила» с Шукшиным. Надежда Алексеевна много рассказывала о нем, его детстве, как он любил маму, какие письма ей писал — и это все как в кровь мою впиталось.

— Какое ваше самое любимое произведение?

— «В воскресенье мать-старушка...», «Горе», «Солнце, старик и девушка». Мне нравится, где они пишет о пожилых людях, об их судьбе.

Но полностью для меня Шукшин раскрылся в публицистике в книге «Вопросы самому себе». Порой перечитываешь его статьи и поражаешься мудрости. На многие современные вопросы там можно найти ответы.

Например, в 60-е годы Василий Макарович писал, что не надо только учить, нужно помогать исследовать жизнь. Сегодня эта же установка легла в основу ФГОС (Федеральный государственный образовательный стандарт. — Прим. ред.).

Если говорить о фильмах — то «Калина красная». В нем в том числе раскрывается волнующая тема заботы о стариках.

Из актерских работ — «Они сражались за Родину». Когда знаешь, что это его последняя роль, что в фильме спиной стоит не Шукшин, голос не его — это особенно пробирает.

— А его «чудики» есть в селе? Кто для вас такие люди?

— Наверное, есть. Чудик для меня прежде всего неординарный человек, который отличается своим пониманием мира. Который из колеса велосипеда может сделать вечный двигатель.

Не зря же труппа Театра наций приезжала сюда перед постановкой спектакля. Фотограф месяц жила здесь, снимала местных жителей. Евгений Миронов успел пообщаться с другом Василия Макаровича.

Но некоторые наши бабушки спектакль не приняли. Они сказали прямо: «Это не про нас». Особенно не понравился им рассказ про женщину-врача, которая изменила своему мужу.

Зато частушки в спектакле наши, сростинские.

— В чем феномен Шукшина? Почему народ его так любит?

— Он говорил о сложном очень просто. Мастер во ВГИКе Михаил Ромм сравнивал его с однокурсником Андреем Тарковским и говорил, что тот, наоборот, говорит сложно о простом.

Шукшин пытался показать жизнь без прикрас, рассказывать правду о людях. Не все это понимали, но феномен — именно в этом.

Что известно о новом директоре

Марина Торопчина окончила Бийский государственный педагогический институт. С 2005 по 2010 год работала в мемориальном музее-заповеднике Василия Шукшина.

Затем она была заместителем директора по воспитательной работе Сростинской школы, . До нового назначения работала учителем и заведующей школьным музеем.

Также она делала ряд проектов, популяризирующих творчество алтайского писателя, актера и режиссера.

Самое важное - в нашем Telegram-канале