От чекистов алтайского управления и его периферийных органов требовались большие усилия, масса задействованных профессиональных навыков, чтобы успешно выполнить поставленную перед ними задачу – выявить и разоблачить укрывшихся в сибирской глубинке агентов немецкой разведки, полицаев и прочих изменников. Об этом - в историческом материале altapress.ru.
Масштаб противостояния
Только из числа учтенных репатриантов, прибывших на жительство в Алтайский край с июня 1945-го по сентябрь 1947 года было разоблачено и привлечено к уголовной ответственности 18 официальных сотрудников разведывательных и контрразведывательных органов противника. Это были профессиональные шпионы. А еще установили 25 агентов этих органов, 47 карателей и прочих нацистских прислужников. И это только два послевоенных года.
В течение 1948 года Управлением МГБ по Алтайскому краю было найдено 198 разыскиваемых государственных преступников – обученных немецкими разведшколами агентов и прочих пособников фашистов. В 1949 году – еще 42 агента немецкой разведки и 101 изменник Родине. Особым вниманием к розыску государственных преступников была ознаменована работа чекистов и в последующие десятилетия.
Скрывался почти 20 лет
Шли годы. И вдруг неожиданно в декабре 1962-го в Алтайском районе был задержан каратель Сорокин (здесь и в дальнейших примерах фамилии изменены - Прим. altapress.ru) который, проживая на оккупированной территории, принимал непосредственное участие в задержании и этапировании 130 мирных граждан, которые немцами были расстреляны. Он «доблестно» служил в немецкой полиции, участвовал в облавах на партизанские отряды.
Сорокин входил в состав так называемой группы исполнителей из семи человек. По распоряжению немцев указанная группа занималась расстрелом всех, кто был заподозрен в связях с партизанами. Хладнокровный убийца и абсолютный подлец успешно скрывался от правосудия долгие годы после войны под личиной обывателя, но был задержан алтайскими чекистами и этапирован в Псковскую область для расследования по месту совершения преступления.
"Блондин, глаза голубые"
Чтобы понимать, насколько кропотливым был этот труд в послевоенное время, нужно представить условия, в которых приходилось работать чекистам: неразбериха с регистрацией и пропиской, отсутствие каких-либо баз данных, даже качественное фото – все еще было редкостью.
Обычно ориентировки на розыск рассылались централизованно для всех местных органов безопасности, но зачастую выглядели они примерно так:
«Алексей. Лет 28, высокого роста, блондин, глаза голубые. Агент германской разведки. Окончил школу разведчиков в г. Полтаве. Подготавливался к переброске в тыл Красной Армии. При обнаружении арестовать».
Если и указывались фамилии, то они обычно писались в кавычках, ведь не факт, что разыскиваемого человека обнаружат именно под данной фамилией или она изначально верная.
На благо Рейха
Примечательной чертой судебной практики послевоенного времени по ст. 58-1 «а» УК РСФСР «Измена Родине» и 58-1 «б» УК РСФСР «Измена Родине, совершенная военнослужащим» было осуждение зачастую не к высшей мере наказания – расстрелу, а к длительным срокам заключения.
В этом был определенный смысл, ведь на основании показаний разоблаченных преступников выявлялось множество тех, кто пока смог избежать наказания, проживая на просторах Советского Союза.
И подобная практика была весьма успешной: один обвиняемый мог дать показания на несколько десятков человек, с которыми учился в одной разведшколе, работал в одном лагере, проживал на оккупированной территории. У кого-то находились совместные фото в нацистской форме, которые могли быть использованы для опознания и доказательств причастности к сотрудничеству с фашистами.
Срочными телеграммами летели ориентировки на вновь выявленных предателей, которых предстояло найти, доказать вину и предать суду. В свою очередь задержанные на территории Алтайского края на допросах называли известных им изменников Родине. Бывало, что один обвиняемый давал сведения в отношении 100-130 человек, с которыми он служил на благо Рейха.
Распознать профессионального шпиона или контрразведчика, обученного всем способам конспирации было задачей не из простых, однако алтайские чекисты часто показывали самый высокий уровень компетенции.
Мастер слова
Однажды удалось разоблачить и предать суду настоящих мастеров слова, профессионально владеющих всеми приемами ведения войны за умы граждан, которые использовали свой талант на службе фюреру.
Словом можно убить,
Словом можно спасти,
Словом можно полки за собой повести.
Словом можно продать,
И предать, и купить,
Слово можно в разящий свинец перелить…
Эти слова поэта Вадима Шефнера как нельзя лучше иллюстрируют ту роль, что играли профессиональные пропагандисты на фронте.
Сопоставимые с расходами на вооружение, внушительные средства уходили в фашистской Германии на профессиональную подготовку мастеров слова. Предполагалось, что их оружие – язык и перо — нанесет не меньший ущерб противнику, чем штыки и снаряды. Рейх нуждался не только в землях и ресурсах, требовались миллионы оболваненных рабов, которые в силу своих убеждений не способны к сопротивлению.
Понадеявшись на свой талант, один из таких «певцов Рейха» предполагал удачно продолжить свой жизненный путь в Сибири. И ничего не предвещало иного, ведь демобилизован в запас он был в мае 1945 года как бывший командир взвода партизанского отряда.
Поселившись в живописной местности Горного Алтая, обучаясь на заочном отделении Московского полиграфического института, гражданин Порывайло планировал заниматься сочинительством, ведь он справедливо считал, что накопленный им жизненный опыт вполне предоставляет ему такое право
Но в марте 1948 года он был арестован Управлением МГБ по Алтайскому краю как немецкий агент-пропагандист. И вот что выяснилось.
Спецшкола под Берлином
В звании лейтенанта, окончив в июне 1941 года Тамбовское кавалерийское училище им. Первой Конной Армии, Порывайло отправился на фронт. Уже через месяц, в боях на территории Белоруссии был ранен и попал в плен.
В мае 1942-го он был отобран немцами в числе других военнопленных, имеющих высшее и среднее образование для обучения в «Аусбильдунгс лагере» - располагающейся в Берлине специальной школе по подготовке фашистских агентов-пропагандистов, которые могут быть использованы в качестве вербовщиков в тогда еще только организуемую немцами так называемую «Русскую Освободительную Армию».
Решение обучаться Порывайло принял добровольно. Спустя год интенсивной подготовки, он по собственному желанию направлен в офицерскую школу в Летцен, где готовили офицеров для частей «РОА». Там, чтобы закрепить документально свою верность идеалам Рейха, Порывайло дает расписку-обязательство вести непримиримую борьбу против Советской власти.
Быстро освоив разговорную немецкую речь, он был выпущен досрочно и направлен в расположение войск, заступив на должность помощника начальника штаба. Основной обязанностью Порывайло было вести фашистскую пропаганду среди гражданского населения на оккупированных территориях, организовывать радиопередачи и переброску листовок антисоветского, пораженческого содержания для солдат Советской Армии, находившихся на передовой линии фронта. Не гнушался Порывайло и участием в допросах пленных и перебежчиков.
В апреле 1943 года приказом Власова ему было присвоено звание лейтенанта. В сентябре этого же года Порывайло, попав в аварию на мотоцикле, был направлен на излечение в госпиталь, а оттуда - в запасной полк в Бобруйске. По пути следования к месту, как типичный «шкурник», оценив сложившуюся на фронте обстановку, Порывайло перебегает к партизанам.
При допросе в контрразведке «СМЕРШ» он, используя навыки, полученные при обучении у немцев, скрывает многое из своей биографии. Позже с бахвальством Порывайло заявлял, что от него, как от опытного разведчика ничего никто бы не узнал. Встав в ряды партизанского отряда, Порывайло особо не рвался под пули, а зная, что к нему особое внимание со стороны контрразведчиков, всячески старался не проявить свою предательскую сущность.
Прибыв на постоянное место жительства в Горный Алтай, потеряв бдительность и расслабившись, герой-перебежчик часто привлекал к себе внимание повышенным самомнением, в его рассказах то и дело проскальзывали истории о благополучной жизни в Германии.
Сложно не согласиться, что психика предателя нездорова. И, конечно, та мерзость, которую Порывайло принес в своем мозгу с фронта, проявилась в его произведениях, которые он, самонадеянно, рассчитывая на безусловное признание таланта, отправлял для печати в сибирские издания.
Однако из редакции приходили не восторженные рецензии и хвалебные оды, литературные консультанты изданий в недоумении разводили руками: произведения малозначительны по содержанию, но переполнены гнусностью и «порнографией». Измученный войной народ, которому предстояло по крупицам собирать растерзанную экономику, налаживать мирный быт, не нуждался в очередной порции «грязи» в свой адрес.
Порывайло был приговорен к 25 годам тюремного заключения.
Другие истории разоблачений
22 февраля 1947 года был арестован учитель одного из сел Алтайского края. Живя под вымышленным именем, имея на руках фиктивные документы, представитель одной из самых благородных профессий на самом деле являлся предателем, который, будучи военнопленным был завербован немецким офицером для негласной работы по выявлению лиц, занимающихся антифашистской деятельностью в лагерях.
Будущий сельский учитель успешно справлялся с порученным делом – выдавал лиц еврейской национальности, офицеров Красной Армии и тех, кто готовился совершить побег из лагеря. Собранные чекистами доказательства его предательской деятельности не оставили шанса избежать заслуженного наказания.
В апреле 1947 года к уголовной ответственности был привлечен каратель Айфальд, 1921 года рождения. Совсем молодой парень в начале войны, оказавшись на оккупированной немцами территории одного из сел Белоруссии, добровольно поступил на службу в полицию в качестве помощника коменданта, в течение года был переводчиком в районной немецкой жандармерии.
Заслужив доверие оккупантов, он лично участвовал в поимке и расстреле советских партизан, грабеже имущества у мирных граждан. В составе карательного отряда принимал участие в убийстве более 125 человек, поджоге нескольких сел. При допросах с удовольствием избивал арестованных.
С ноября 1943 года и до окончания войны служил в дивизии «СС». За активную деятельность в пользу немецких оккупантов ему было присвоено звание «оберефрейтор», а награда в виде бронзовой медали с гордостью носилась на кителе молодого бойца Рейха. В сентябре 1945 года Айфальд репатриировался в СССР и укрылся в одном из сел Кулундинского района Алтайского края. Но ненадолго. После следствия и суда он отправился отбывать свои заслуженные 25 лет ИТЛ.
А вот каратель Бобровский, уроженец Днепропетровской области, был приговорен к высшей мере наказания – расстрелу. Те зверства, которые он творил на территории оккупированной Украины, не оставили ему шанса на снисхождение. Лично арестовывал, допрашивал и убивал советских граждан. Причем, ему не было разницы, кто перед ним – женщина ли, старик ли – удовлетворяя свои садистские желания, Бобровский вешал несчастных в городском парке г. Змиева.
Многие алтайские чекисты, проводившие розыскные и следственные мероприятия сами были участниками ВОВ, своими глазами видели с особой жестокостью убитых фашистами и их приспешниками детей, женщин, стариков, сгоревшие села, угнанных в рабство и заморенных до смерти военнопленных.
Какой должна быть выдержка, чтобы собрав доказательства вины подобных нелюдей, выслушав их личные показания о творимых зверствах, не привести заслуженный приговор в исполнение еще до суда. Сердца были горячими, но голова должна всегда оставаться холодной.
Материал подготовлен при содействии управления ФСБ по Алтайскому краю.
Самое важное - в нашем Telegram-канале
