Зрители в основном пришли смотреть именно "на Луку" в исполнении Золотухина: до этого наш знаменитый земляк выступал на родине только с песнями. "Мне сказать нечего", - отнекивался председатель комитета по делам молодежи Владимир Белошапкин, - "мастер он и есть мастер". Зрители отмечали, что разница между актерами МТА и артистом Театра на Таганке, была видна: Золотухин держался свободнее, проще, увереннее, чем остальные. Но не намного: в общем труппа представляла собой гармоничный и целостный ансамбль.
Актеры говорят, что работалось с Валерием хорошо и несложно, что роль он знал задолго до начала репетиций, играл добросовестно и ничуть не задавался. Исполнительница роли Наташи Петронья Петрова сказала, что это "очень талантливый актер, для которого не важно, какой театр, труппа, сцена, главное - работа, которую он умеет делать отлично".
Режиссер Алексей Песегов, для "ввода" Золотухина в роль специально прилетевший из Абакана, где он возглавляет драматический театр, отметил, что Валерий дал ему новое прочтение пьесы, многому научил других актеров. Действительно, Лука в исполнении Золотухина - более циничный, приземленный, жесткий. Некоторые зрители, что были и на премьере, говорили, что привыкли воспринимать Луку таким, каким его показал Петр Петров - мудрым, святым, отрешенным, и что такой Лука более правдоподобен.
"А мне кажется, что Лука и должен быть именно таким, каким показал нам его Золотухин. Оттого ведь его и назвали Лука, потому что он лукавил. Я его представлял гораздо врунливей и гаже, - поделился впечатлениями Дима, студент АГТУ. - А в целом спектакль просто грандиозный".
После двух дней показов Валерий Золотухин улетел обратно в Москву. О своих ближайших планах и о работе над спектаклем он рассказал корреспонденту "СК":
- Идея принять участие в спектакле возникла не сразу. Когда я стал собирать деньги на строительство храма в Быстром Истоке (в настоящий момент в селе заканчивается. - Прим. "СК"), Молодежный театр Алтая помог мне в организации гастролей. Мы договорились, что я сыграю в одном из их спектаклей. А когда МТА пригласил поработать Алексея Песегова, и тот предложил ставить "На дне", возник вариант сыграть Луку. Когда-то в постановке Эфроса я играл Ваську Пепла. Спектакль Песегова для меня героический, потому что обратиться к такому некассовому, некоммерческому произведению, не навертывая зрелищных приманок, которые привлекали бы зрителя, - настоящее геройство.
Это рассказ о борьбе за человека, борьбе за справедливость, о поединке добра и зла. Хочется, чтобы молодежь вернулась к пьесе, перечитала ее. Горький перефразирует Евангелие. Только там говорится: "Каждому по вере его". А Горький утверждает: "Во что веришь, то и есть". Такой Лука мне очень близок. И хорошо, что удалось его показать таким, как задумано.
Моя цель была - влиться в труппу, не разрушить стиль. Было нелегко: спринтерская ситуация, когда нужна предельная концентрация энергии. И страшно: как все получится, какое впечатление о себе оставишь? У земляков ведь завышенные требования. Я суеверен, и я боялся. Пользовался ли я актерскими способами добыть удачи? Ну, я их все знаю: посмотреть на голую коленку перед спектаклем; найти гвоздь и положить в карман, чтобы не забыть текст; пятак положить под пятку. А вот использовал или нет - не скажу.
Для меня вообще все вопросы веры, суеверия - личное. Когда меня упрекают алтайские священники (мол, строите храм, а при многотысячной толпе дарите Евдокимову "Плейбой"), я этот упрек понимаю. Но я же светский человек, и этот журнал - не порнография. Я отвечу за все деяния сам. У меня свое отношение к вере, но я не хочу об этом распространяться. Все мы грешим и каемся.
Для меня молитва - первый способ отвлечения, когда становится уж слишком тяжело. Первый и второй. Третий и четвертый - работа. Я не отдыхаю, у меня нет такого понятия - отдых. Есть отвлечения, переключения, смена деятельности. Прихожу с репетиции - сажусь за письменный стол. Или учу нотный материал, готовлюсь к концертной программе. Не было никогда страсти к баньке, рыбалке, охоте. 24 часа в сутки - работа. Есть определенный режим, иначе бы я не успевал ничего.
Возникает, как и у каждого человека, иногда желание сказать: "А пошло бы все к черту". Но я давно уже для себя определил, что это невозможно: есть дети, жена, внуки, они все есть просят; есть человеческие обязательства. И есть актерская привычка, выживаемость актерская, умение переходить в другую плоскость. Мы и в жизни прячемся от забот во что-то, убегаем во что-то, как говорит Лука - "всяк по-своему жизнь терпит". Люди находят себя в женщинах, водке:А я - в работе.
Сейчас продолжаю работу над романом "21-й километр", пишу свои "Дневники", начинаются съемки в фильме "Чудотворная". Буду там играть слесаря, который начинает верить волей судеб. Вот уеду в Москву - надо будет приступать к по поэзии Серебряного века. Я там репетициям в Театре на Таганке, мы готовим премьеру "До и после", играю Сологуба, Чехова и Бродского. На Алтай вернусь к Шукшинским чтениям.
