Пока не померли
Публика четыре часа отрывалась. От вселенных, забитых кретинами, от привычки стариться, от тех, у кого вместо лица слепое бельмо… Что-то запредельное и отчаянное творилось в тесном зале клуба "ТАСС". Я слышала и раньше про мистику, окружающую песни Егора Летова и Кузьмы, но тут испытала ее на себе. В момент, когда мужчины, молодые и не очень, вместе с Манагером запели песню с альбома "Хроники пикирующего бомбардировщика", подняв глаза, увидела на потолке, заклеенном газетами, собственную статью про то, как умирают от холода люди в поселке Ильича. А рядом была приклеена другая газета с ангельским детским лицом и заголовком "Светлое воскресение". Это было как удар молнией, как в небо по трубе…
Это был не только концерт, скажу я вам, это было землетрясение мозга.
– Мы решили поехать, потому что не было ни одного концерта и рано или поздно кто-то из нас может помереть, – рассказывает Манагер. – Летов мечтал, чтобы "Коммунизм" выступал. Не раз об этом высказывался, но нам не удавалось собраться и сделать это. За пять дней до смерти Егора договорились сыграть живьем "Цыганят" (еще один "обороновский" проект "Цыганята и я с Ильича". – Авт.)… Реальность такова, что наши альбомы, записанные 20 лет назад, к ней подходят, почему бы не сыграть?
Чудовищная весна
– Бурливое время Армагеддона продолжается?
Манагер: – Я, может, буду неоригинальным, но апокалипсис наступил вместе с цивилизацией, которая сразу основывалась на властителях и народе. Народу непонятно, почему он должен терпеть, и происходит взрыв, и проливается кровь. Значит, апокалипсис существует всегда. В 1989–1993 годах в России произошла революция. Людей расстреливали на улицах, матерям нечем было кормить детей. Сейчас мы живем в новом государстве, которое практически сразу начало чахнуть.
– Егор Летов тогда, в 1989-м, сказал: "Сейчас нет смысла заниматься роком". Есть ли смысл делать это сейчас?
Манагер: – Рок возник как протест. Когда есть фальшь, поневоле хочешь фальшь от себя отстранить. Стоит играть, когда есть что сказать неструктурированное и когда тебе навязывают какую-то бурду. Сейчас в России смысл всех песен: "Я тебя люблю, ты меня любишь, я тебя жду". Это все туфта, и играть рок стоит.
– А сибирский рок с его особенностями до сих пор существует?
Кузьма: – Конечно. "Инструкция по выживанию" играет, "Чернозем", Саша Подорожный, "Теплая трасса"… Пока есть хоть один человек…
– Почему получилось так, что такое количество талантливых людей в 80-е смогли самореализоваться? Что было тогда?
Манагер: – Когда власть ослабила хватку после совдепа, мир распахнулся, как чудовищная весна.
Джеф: – Сейчас, видимо, тоже что-то есть. Просто тогда это иначе воспринималось, было редкостью. Поначалу наши проекты не совсем доброжелательно воспринимались функционерами, были рискованными. Сейчас много возможностей, аппаратуры, чудовищное количество музыки, от которой голова просто пухнет.
Понимание пустоты
– Костя, вы однажды сказали: "Главное, товарищи, понять пустоту". Что может помочь ее понять?
Кузьма: – Это я в армии написал, выброшенный на мороз, жару, вот среди этих армейских кошмарных ощущений и родилась эта фраза.
Манагер: – Пустота вмещает все. То, что не проявлено, оно наиболее полно. "Главное, товарищи, это понять пустоту" – это главное понять, что есть из того, что было именно здесь. Вот когда тебя расстреливают, а ты потом не убитая, ты тогда сразу все поймешь и оценишь. Ты как бы будешь выше уже того, чем ты живешь всегда.
– И увидишь " майора без слез со слепым бельмом на лице…"
Кузьма: – И Путин с таким же бельмом… Их много.
Манагер: – Сейчас существует совдеп-2. Монополия отдельно взятой партии.
Воплощение нетленного
– У нас в городе недавно поставили памятник Виктору Цою. Как вы относитесь к памятникам музыкантам? Если бы, к примеру, предложили сделать памятник Егору Летову…
Манагер: – Я нормально отношусь к памятникам людям, которые умерли. К памятникам не при жизни. Хотя в исключительных случаях и это нормально. Вот Маргарет Тэтчер сделали памятник в парламенте из меди. Памятник Егору я уже представлял. Вижу шестиметровое гранитное основание и девятиметровый большой выбитый из мрамора бюст с одного из концертов периода 94-го года, где он поет. В своем замечательном кожане у стойки микрофона. Очень большой памятник, не менее пятнадцати метров, с пятиэтажный дом. Я люблю большие такие штуки. Еще надо площадь Летова. Очаровательно же звучит. Я его всегда таким и представлял: девятиметровый памятник на шестиметровом основании, в стиле средневекового творчества а-ля Микеланджело. Я причем нисколько не язвлю. Думаю, на могиле такой памятник может стоять. Егор Летов два поколения людей научил думать, по их мнению. Особый взгляд на реальность они приобрели благодаря его песням. Он помогал иначе видеть мир. Это нетленное словами не опишешь. И если говорить о воплощении нетленного, то пусть оно будет большое.
Факт
"Строители „Коммунизма“": Константин Рябинов ("Гражданская оборона", "Виртуозы вселенной"), Олег Судаков ("Гражданская оборона", "Армия Власова", "Манагер и Родина"), Игорь Джеф Жевтун, ("Гражданская оборона", "Инструкция по выживанию", "Джек и Потрошители"), Александр Андрюшкин ("Гражданская оборона", "Родина", "Кооператив Ништяк") и Дмитрий Максимов.
