Чувак с Барнаула
– Как складывается твоя жизнь после Барнаула?
– После Барнаула меня позвали работать главным художником в «Красный факел», и мне это дело показалось интересным. Академический театр «Красный факел» более статусная организация, чем Алтайский краевой драмтеатр, и некоторое время я чувствовал к себе такое отношение: «с Барнаула приехал чувак». Я задорно сломал эту ситуацию... Проработал в Новосибирске два года и думаю, что был полезен театру. Самые сложные задачи оказались мне по зубам, и, по большому счету, я считаю это время временем своих профессиональных удач.
Сейчас мы обосновались в Питере (Олег и его жена Светлана Матвеева, художник по костюмам. – Ред.). Я катаюсь по стране, сотрудничаю со многими театрами. Главным художником в последнее время себя что-то не вижу. Это нерезонно: лучше просто заниматься творчеством, абсолютно не проигрывая в деньгах.
Бегут на запах культуры
– Что ты можешь сказать о Барнауле как о театральном городе?
– Даже зрительские реакции в Барнауле и, допустим, «Красном факеле» – они разные. Я приведу пример: в 2002 году мы с Володей Золотарем в первый раз приехали в Барнаул ставить «Сторожа». Пришли в театр – шел спектакль, который назывался «Шутки в глухомани». Зрители разразились аплодисментами в сцене, где актер достал из сапога спрятанную бутылку водки и (вот никогда никто бы не подумал) ХЛОПНУЛ из горлышка. Зал чуть не встал от счастья.
Я полагаю, что театр в тот момент был ориентирован на не очень вдумчивого потребителя. В театрах странная вещь происходит, обратная реакция: чем больше мы ориентируемся на потребителя с пониженными, скажем так, интеллектуальными запросами, тем меньше привлекаем в театр зрителей вообще. Потому что на рынке неразборчивого зрителя есть, в конце концов, художественный фильм «Американский пирог-4». Зачем идти в театр на спектакль такого же уровня?
Самыми посещаемыми становятся театры, которые позиционируют себя как элитарные. В такие театры не попасть – люди бегут на запах культуры. Когда театр ставит серьезные задачи – не сразу, но он начинает набивать зал. Это потом, когда весь репертуар состоит из суперклассики: Чехова, Шекспира, Мольера, – можно бабахнуть «Слишком женатого таксиста»... Если в репертуаре два-три коммерческих названия, они работают.
– А зачем, по-твоему, люди ходят в театр? У нас сейчас популярна такая точка зрения: жизнь налаживается, спектакли должны нести так называемый позитив...
– Я думаю, в театр ходят не для того, чтобы поржать, а чтобы посмеяться – вместе. Или вместе заплакать. Единственная, по сути, задача, которую мы должны достигать, – чтобы на две-три секунды, но зал задышал в унисон.
Свои зрители
– Как ты определяешь свое место в иерархии театральных художников России?
– Мой статус такой: я на виду. Меня узнают.
– Какую свою работу в Барнауле ты считаешь лучшей?
– «Великодушный рогоносец». Сделана она была плохо, а придумана – очень изящно. Конструкция была внутри стиля спектакля и существовала в диалоге с предыдущими постановками...
– Ты представляешь себе своего зрителя?
– Очень хорошо представляю. В театр с приблизительной регулярностью ходит максимум 10 процентов городского населения. И то это я сильно польстил Барнаулу. Процентов 70 из них – люди, которые пришли случайно, типа «дай-ка схожу». Остальные – вот для них я, собственно, и работаю. Они являются заинтересованными зрителями, которые находятся в диалоге с автором спектакля. Это люди образованные, у которых хватает ума, энергии и сил проводить досуг не за бутылкой пива. Это не всегда социальная элита – даже, как правило, совсем не социальная элита.
Справка
Олег Головко окончил Санкт-Петербургский институт живописи, скульптуры и архитектуры им. И. Репина – курс Э. Кочергина. Возраст – 43 года. Стажировался в Париже. Был одним из участников авангардной группы художников «Мусорщики». Участник международных хэппенингов и художественных выставок. В 2002–2004 гг. главный художник Алтайского театра драмы имени В. Шукшина. В 2004–2006-м – главный художник театра «Красный факел». Оформил спектакли: «Мавра» И. Стравинского, «Иоланта» П. Чайковского в Театре оперы и балета Санкт-Петербургской консерватории и пр.
Факт
Олег Головко номинировался на престижную российскую театральную премию «Золотая маска» за спектакль «Тартюф», «Красный факел», 2007 год («Лучшая работа художника»).
Цитата
«Актер достал из сапога бутылку водки и хлопнул. Зал чуть не встал от счастья».
«Он здесь не нужен»
– Все провинциальные театры по большей части довольно-таки формальные. Я думаю, это проблема и барнаульского театра. Нет инфраструктуры, которая поддерживала бы существование этого заведения. Можно к очередному юбилею построить в центре Барнаула оперный театр – но эта машина никогда не заработает. Будет так: молодой режиссер приехал, потренировался – и поехал туда, где это в принципе нужно.
Ведь глупо спрашивать, нужен или не нужен МХАТ. Даже если эта контора в полном упадке и на спектаклях сидит треть зала – все равно она необходима и может периодически оживляться приходом Ефремовых. Там театр необходим, а в Барнауле это – случайность.
Возможно, в городе даже есть зритель для серьезного театра. Но театр является государственным учреждением, он подведомствен управлению по культуре. А раз компетентность управления ни у кого не вызывает вопросов, значит, не нужен все-таки этот театр. Потому что в Петербурге, например, таких руководителей культуры не возникнет. Это невозможно. Их не будут терпеть. Демонстрацию поставят... Вот губернатор Матвиенко выпускает закон: отбирать мастерские у художников. В Барнауле бы отобрали, выкинули: пошли в задницу. И все – их нет. В Питере на демонстрацию пришли не только художники, пришло очень много народу.
Почему так – непонятно. Наверное, власть должна внятно понимать, какие функции у театра. Не просто «вышел спектакль, который типа понравился». Это же непрофессиональный разговор. «Типа понравился»...
