"Добро пожаловать в Зомбиленд"
Рубен Флейшер. В ролях Вуди Харрельсон, Джесси Айзенберг, Эмма Стоун, Абигейл Бреслин, Билл Мюррей. США, 2009.
Крутой нравом Таллахасси любить пить бурбон и, заманив реднекской песенкой пару мертвецов, подрезать их садовыми ножницами. Безусый тихоня Коламбус даже в новых условиях остается занудой и живет только по правилам. Вичита – красивая фря в высоких сапогах, в прошлой жизни крутившая задницей по автозаправкам, нынче везет сестренку в парк аттракционов: на заправках шаром покати, а мужики в большинстве своем синюшны и индифферентны. Все четверо оказываются в одном автомобиле – вместе веселее. И Вичита-высокийсапог вскоре захочет целоваться с нелепым фруктом, прячущим голову глубоко внутрь собственных лопаток Коламбусом. Впрочем, альтернатива – тот еще красавчик Харрельсон, так что чисто по-человечески ее понять можно.
Сравнивать "Зомбиленд" с отрядами живых мертвецов прошлого в целом не то же самое, что сравнивать "Пилу VIII" и "Пилу XIV" или, скажем, Эдгара и Аскольда Запашных. Это прокапанная и посвежевшая, будто сбрызнутая огуречным лосьоном, вариация на тему. Сильна пусть не идеями (зомби здесь крайне схематичны и единственная попытка сыронизировать и выйти за рамки привычных представлений – эпизод, где обратившаяся девушка подволакивает ногу не потому, что так положено мертвецам, а потому лишь, что ее перебило дверью), так формой (правила Коламбуса остроумно являются нам автомобильным номером или забором; ну и убивают здесь, да, с огоньком).
От великого до смешного – один шаг. Столько же, видимо, от романтики до бесстыдства, от шутки до лужи крови. Как бы полярны ни были эти моменты (а "Зомбиленд" местами трогательный, а местами совершенно срамной), здесь они соседствуют как-то совсем близко. И хотя чувство юмора и равновесия изменяет сценаристу всякий раз, как только речь заходит о сортире, а некоторых тараканов в голове режиссера Флейшера по-хорошему надо бы вытравить дустом, забавным и зрелищным результат получился все же в большей степени, нежели глупым и мерзким.
Живые здесь не хоронятся по супермаркетам, но бьют автопробегом по средней полосе своей родины. Мотив дальнего путешествия всегда диктовал произведению, если и не масштаб эпического полотнища, так хотя бы претензию на исследование, фиксацию на местности типичных примет и нравов данной эпохи, будь-то сплав по Миссисипи, или поездка из Петербурга в Москву. О том, что зомби для западной культуры давно стали чем-то вроде героев Александра Роу для нас, можно и не говорить.
Вряд ли еще поднимутся в воздух аэробусы, и отчалит с колотьем шампанского теплоход, так что четырехугольник Колумбус – Уичито - Литл-Рок - Таллахасси стал, по сути, целой вселенной. И то, что в момент, когда мир укатился в тартарары, перед одутловатым лицом общего врага поручкались мужик с банджо родом из Таллахасси (город конфедератов, не сдавшийся Союзу) и подросток из Коламбуса (где шили мундиры для северян), должно превращать механический, в общем, отстрел зомби (спроецируйте их на любое зло по вкусу) из бессмысленной кровавой карусели в весьма идейное предприятие.
Но не одной исторической параллелью живы. И в кинозале под нервические пшики газированной воды с сиропом не всегда хочется деконструировать чужие высказывания. Волнует другое. Можно ли хоть как-то рекомендовать к просмотру картину, где натурально зубами вытягивают жилы, битой орудуют не хуже Жида-медведя, а старушкина голова гукается об асфальт с безобразно правдивым звуком: гук. Ответ очевиден, что никак нельзя. Хотя я, поди ж ты, взял и только что сделал это.
