Барнаульские архитекторы рассказали, как переделают краеведческий музей и чем заманить людей на выставки

MDVA studio известно тем, что за несколько недель до неузнаваемости перестроило два выставочных зала музея «Город» для проекта «Аз.Арт. Сибирь — 2019», а с проектом музея Валерия Золотухина ребята стали дипломантами межрегионального конкурса «Золотая капитель». Архитекторы уверены: для того, чтобы быть интересными современному зрителю, музеям и выставочным залам нужно полностью менять свою «начинку».

— Здание краеведческого музея на ул. Ползунова, 39 ждет масштабная реконструкция и пристройка нового корпуса, площади расширятся. На что вы ориентировались при составлении проекта?

Максим: — Старались искать аналоги реконструкции и пристройки новых корпусов к историческим зданиям, смотрели, как решают такое пространство архитекторы во всем мире. В частности, например, искали, как интегрируется в интерьер инженерия: системы освещения и вентиляции, кондиционирование, пожаротушение.

За рубежом этому уделяется много внимания. У нас в этом смысле все очень грустно — иногда все трубы и решетки на виду. Приходится постфактум как-то декорировать. Зачем, если можно все системы продумать на стадии проектирования. 

Дмитрий: — Кроме внешней неэстетичности эти коммуникации несут шлейф других проблем — шум, замусоренность, это труднодоступные места для уборки. Решения есть в Европе, да и в России уже много хороших примеров, можно подсмотреть. Коммуникации — это довольно дорогостоящая часть проекта, и не надо на них экономить.

— Что нового будет в интерьерах краеведческого музея?

Максим: — Историческую часть полностью отдадут под экспозиции, все технические помещения оттуда выведут. Контент будет, по сути, новый. 20 век выделят в отдельный зал, также отдельно покажут историю самого музея, свое помещение займут археологические экспонаты. У каждого зала будет своя цветовая идентификация. Все это поможет посетителю в навигации.

В музее огромные фонды, а помещения небольшие. Поэтому нужно было предусмотреть  возможность сменных экспозиций. Мы создали помещение в центральной части, так называемый светлый зал, для событийных программ и временных выставок, например, посвященных какой-то дате.

Дмитрий: — Часто смена выставки — это целая эпопея для сотрудников. Они пишут научные обоснования, подбирают материалы, переставляют витрины, чтобы как-то преобразить пространство. Это трудоемко, делается редко, и в итоге посетитель не видит ничего нового. Поэтому хочется облегчить этот труд.

— Какие трудности несет работа с историческим памятником? Или это, наоборот, помогает?

Дмитрий: — Это одновременно и минус и плюс. Сложность в том, что при всех современных технологиях и материалах, там должна остаться традиционная «начинка», которая будет создавать ощущение, что это наш краеведческий, а не какой-нибудь другой.

Мы недавно слышали восторженные отзывы о «Горной аптеке», когда там находишься, время останавливается, ты полностью погружен в атмосферу прошлой эпохи. Вот это ощущение хотелось бы сохранить в исторической части краеведческого.

Существуют нормы, которые не позволяют такое здание привести к требованиям современного посетителя. Но в нашем случае есть пристройка, которая была сделана в советское время и не представляет исторической ценности. Плюс новый корпус. В этих частях больше свободы.

Максим: — Нельзя сделать из краеведческого какой-то гиперсовременный музей, напичканный электроникой. У нас музей с историей, нельзя это потерять.

Например, в Новосибирске есть парк «Россия — Моя история». Ну, да, заходишь и видишь эту максимальную мультимедийность с огромным количеством всяких аппаратов на квадратный метр, все красиво блестит и мигает. Он находится в историческом здании, но нет ощущения, что ты соприкоснулся какой-то историей. Это просто технологичная и очень дорогая игрушка.

— На «Аз.Арте» была проблема нехватки площадей. Можно ведь было просто поставить еще одну стену. В итоге на пр. Ленина, 111 и цилиндрическая конструкция в центре, и раздвижные панели, и вообще все зонировано по-другому. Как получилось полностью преобразить пространство и чем интересен этот проект?

Максим: — Формально задача так и звучала: давайте поставим стенку. Но и мы, и художники понимали, что это будет не просто стенка. В итоге воплотился в жизнь первый придуманный вариант. Космический, можно сказать. Мы посмотрели на новый логотип, который сделал Алексей Шелепов, и вот как руку повело, как говорится, что первое нарисовалось, то в итоге и сбылось.

Проект интересен тем, что он скоротечный, в нем нет каких-то глобальных требований к качеству конструкций, и ты можешь пренебречь деталями и сосредоточиться только на том, как отформатировать имеющееся пространства, задать векторы движения.

Дмитрий: — Вообще, у нас в профессии от идеи до реализации очень много времени проходит, а здесь было всего два месяца. Ты быстро рисуешь идею, отдаешь ее строителям прямо так, «в карандаше», через пару часов уже приходишь, смотришь, как идет стройка.

Максим: — Интересно было «откатать» некоторые композиционные и цветовые приемы, ряд технологий. Опыт такого экспресс-проектирования пригодится при работе с крупными объектами, конечно, в том числе с краеведческим музеем.

— Насколько, по-вашему, функционален выставочный зал музея «Город»?

Максим: — Пока мы строили, приходили разные люди, смотрели, планерки проводили. Там была мысль о том, что залу нужна реконструкция. Мы надеемся, что, работая на «Аз.Арте», обратили внимание чиновников на проблемы этого места. У зала есть потенциал, он тоже может стать многофункциональным арт-пространством.

Дмитрий: — Но пока он предполагает просто развешивание картин. Там нет акустики и возможности устанавливать какое-то оборудование. И с вентиляцией беда.

— К «историческим» залам музея на ул. Льва Толстого тоже есть архитектурные претензии?

Максим: — В нижнем зале, который от входа налево, мы в прошлом году монтировали выставку Евгения Ащепкова на архитектурном фестивале «Зодчество в Сибири», и у нас было много вопросов. Само пространство хорошее, большое и светлое, но странноватое.

Дмитрий: — Непутевое.

Максим: — Две стены полностью в окнах, остаются небольшие простенки, по факту экспозиция туда помещается только в два-три ряда. В итоге все выглядит неказисто и тесно. В этих простенках еще зачем-то смонтированы стационарные светильники, которые никогда — ни разу! — не совпали с развешиваемыми работами. Это не музейный свет.

Там нет ощущения чего-то исторического, кроме окон. Помещение выглядит просто как вполне презентабельный конференц-зал, хочется поставить большой переговорный стол в центр.

— Велика вероятность, что целое архитектурное бюро трудилось над красивейшим проектом, а строители его «провалят»?

Дмитрий: —Все мы, участники процесса, не умеем этот процесс организовывать. «Мне не написали, а я и уточнять не буду, как понимаю, так и ляпаю» - такой принцип. Профессиональных строителей не так много, большинство в сферу приходит не за идеей, а за деньгами.

Максим: — У подрядчика сроки горят, например, спорить с ним бесполезно. Есть еще заказчик. Тому надо, чтобы «все было по смете», «успели до конца года», «отчеты сошлись». В итоге во всей этой системе нет понятия «качество».

Дмитрий: — Например, как в музее Валерия Золотухина. Ты прибегаешь, кричишь: «Что вы наделали, у меня же по-другому было!» Тебе говорят: «А у меня пальцы толстые, я так не могу». Это я вам сейчас буквально рассказываю, был такой случай. Все они могут, просто на это придется потратить больше времени.

Мы со строителями там ругались насмерть. Они прям не понимали, что на картинках нарисовано, а мы, выпучив глаза, им доказывали. В итоге, конечно, сделали как надо. Говорю: «Сами-то видите разницу?» Они мне: «А-а-а, так вот оно ради чего так задумывалось».

Есть еще проблема в восприятии пространства как такового, мы не привыкли к большим и светлым помещениям. Люди вроде ездят, смотрят, как в мире все устроено, восхищаются, но возвращаются и хотят опять узких коридоров и темных комнат, ноют, что у нас все не то. Так мы можем и здесь это сделать.

— Музей может поставить телевизор или проектор и все — «мы внедрили мультимедиа».

Максим: — Мультимедийные технологии не должны мешать основной экспозиции и перетягивать на себя одеяло. Это всего лишь средство донести информацию быстрым и понятным современному человеку способом. Иногда создать запоминающийся вау-эффект, повод поделиться с друзьями и вернуться еще раз. Просто видео на панелях или планшет, в который можно пальцем потыкать, эту задачу не выполнят.

Дмитрий: — Наша работа как раз направлена на поиск того, как человек будет воспринимать экспозицию, чем он будет впечатляться.

Максим: — У нас во многих музеях, когда ребенок прикасается даже к стеклу, уже косятся и шикают. Мы постарались привнести полноценную интерактивную составляющую в краеведческий. В залах можно что-то октрыть, послушать, потрогать, раскопать, понюхать, примерить на себя. Конечно, не все, но в каждом зале будут какие-то элементы, которые позволяют зрителю взаимодействовать с экспонатом.

— В каких музеях хорошо? Куда советуете поехать?

Дмитрий: — Мы еще не посетили места, куда нам самим хочется, знаем только по рассказам. Например, музей «Куликово поле», выставочный комплекс «Новый Иерусалим». Но мы смотрим на интерьерные решения в профессиональной литературе. Информации там больше, чем предоставляется широкой публике. Изучаем, как организовано пространство, как срежиссировано движение зрителей по залам.

Максим: — Я несколько раз был музейном крыле Генерального штаба, который делала «Студия 44» Никиты Явейна. Я там вообще на экспонаты забываю посмотреть. Меня настолько увлекает само пространство, что я просто гуляю по музею как по самодостаточному произведению искусства. 

В том же Питере и той же командой открыт Музей железнодорожной техники. Большие пространства, огромная коллекция поездов, они все с нуля делали.

— Почему музеи вообще должны меняться?

Дмитрий: — Проблема у всех одна и та же: что на Западе, что у нас — люди просто не ходят в музеи. Это должно быть универсальное пространство, способное быстро и гибко перестраиваться под частные непродолжительные задачи, но при этом сохранить якорную экспозицию. Сейчас задача у всех стоит так: любым способом (это не обязательно выставки) привлечь людей, а там они точно увидят что-нибудь интересное. И эти способы есть.

Современные музеи начинают переосмысливать свое положение во времени, так скажем, в том числе в России. Мы копируем то, что делают западные «передовики». Только на Западе довольно плавно подошли к тому, что музеи надо реконструировать и перестраивать. У нас все резко получается.

В краеведческом будет много новых экспонатов, кое-что достанут из запасников — то, чего еще не видели или давно забыли, многие экспонаты отреставрируют. Но это опять только на время, потом нужно будет думать, что делать дальше.