Народ рождает художника
– Мысль была такая: каждый народ рождает своего художника. И художник рождается потому, что у народа есть предрасположение к творчеству, которое проявляется в прикладном искусстве. Гуркин, может быть, и не стал бы художником, если бы искусство не окружало его с детства.
Ему повезло с учителями. Он попал в миссионерскую школу, смешивал нарядные яркие краски русской православной иконы в бийской иконописной мастерской. Томская научная общественность дала ему рекомендательное письмо, с которым он поехал к президенту Академии художеств. В академии как раз был определен образовательный ценз, то есть туда должны были поступать молодые люди, имеющие какое-то образование, а не просто окончившие миссионерскую школу. Но талант молодого художника заметили, и Шишкин сказал: "Зачем вам академия?.. Вот вам мастерская, мольберт, краски, полотно, приходите сюда и пишите со мной". Ну и потом, уже после смерти Шишкина, Киселев его принял как родное дитя.
Все это мы хотим показать в нашей экспозиции: народно-прикладное искусство Алтая, произведения народных мастеров, привезенные нашими сотрудниками из экспедиций по Горному Алтаю; ранние работы Гуркина, которые еще не показывали; по работе его учителей Шишкина и Киселева. И, конечно, представлены гуркинские шедевры, которые сделали его известным на всю Сибирь, на всю Россию… А сегодня благодаря им он имеет и мировую известность.
Поздние работы выполнены на бумаге плохого качества – это не была рисовальная бумага, это была та бумага, которая была под рукой у художника. Прежде чем показать эти работы, пришлось их реставрировать, а реставрация графики – самая дорогая, потому что реставрируют сам лист. Там очень сложные химические процессы, но они могут восстанавливать из небытия, и кажется, что работа рождается заново.
Искусство создавало утопию
– Гуркин был образованным для своего времени человеком, многое понимал и, живя на Алтае, стремился как ученый, как этнограф собрать уходящую натуру. Он делал зарисовки предметов национального быта, национального костюма. Записывал легенды, предания, сказки, делал иллюстрации к алтайскому эпосу… Он, конечно, хотел видеть свою родину богатой, процветающей… И это все его очень волновало. Может быть, картина "Ойротия на пути к заветам Ленина" стала таким вот мифом о прекрасном будущем. Конечно, сегодня забавно рассматривать вот эти дымящиеся трубы каких-то заводов, которые стоят в горах, но зато есть то, что есть на самом деле: прекрасная природа Алтая и тучные стада, и новые тракторы, и открывающиеся школы, клубы – Гуркин очень интересно трактует свою утопию.
Это было характерно для 30-х годов, мы знаем, что практически все наше отечественное искусство в то время создавало эту утопию, – достаточно вспомнить фильмы Александрова.
Достояние мира
– Поскольку он видел, что происходит, он понимал, какая его ожидает судьба. Но он просто не мог жить вне Алтая. Ну, вот Монголия* – тоже ведь Алтай. А ему надо было вернуться. Здесь его родина, на берегу Катуни.
В 37-м его объявили японским шпионом и расстреляли. Конечно, трудно понять, кому мог помешать 67-летний художник. А он так много делал уже для нового советского Алтая: например, первый букварь, первая школа для художников… Он ведь был единственным художником, а он видел, что художников на Алтае должно быть много… И он уже имел учеников, которым передавал свой дар, свое вдохновение, свою любовь к Алтаю.
Конечно, все эти заявления** – они такие… странные. Как-то мне кажется, что нельзя сделать Гуркина достоянием только Республики Алтай. Это художник, который своим талантом давно перешагнул не только границы Алтая и Сибири – он перешагнул границы России. Это художник, который принадлежит всем. Это как музыка Баха, которая может звучать и в Америке, и в Европе, и в Африке… И я думаю, усилия нашего музея, то, что мы в юбилейный год художника открыли эту выставку, говорит о том, что Гуркин нужен всем. И есть на Алтае, на нашем большом Алтае, любители искусства, которые всегда придут и поклонятся мастеру независимо от того, где открылась выставка, в Горно-Алтайске или Барнауле.
Факт
Выписка из протокола № 40/11 Заседания Тройки Управления НКВД Запсибкрая от 4.10.1937 г.:
Слушали дело № 18255 3 отдел УГБ УНКВД.
Чорос-Гуркин Григорий Иванович, 1870 г.р., урож. г. Улала, ныне г. Ойрот-Тура, эсер. Обвиняется в японо-военной к-р повстанческой деятельности. Постановили: Чорос-Гуркина Григория Ивановича расстрелять. Лично принадлежавшее ему имущество конфисковать.
Постановление Тройки УНКВД НСО от 4 октября 1937 г. о расстреле Чорос-Гуркина Григория Ивановича приведено в исполнение 11.Х.1937 г.
Цитата
Легенда "Чорос-Гуркин", написанная анонимом и гуляющая в Интернете:
Красные стали везде врать, что убили Чорос-Гуркина, но люди знают, что он жив, и когда придет время, батыр снова выйдет на Свет Божий.
_______________
* Гуркин был дважды арестован колчаковцами и заключен в тюрьму Бийска. Выйдя из тюрьмы, в 1919 году он перебрался в Монголию. В 1925 году вернулся на родину.
** По словам министра культуры Республики Алтай Владимира Кончева, в 1945 году в Алтайский краевой краеведческий музей было передано около 2 тысяч картин и эскизов Гуркина. Правительство Республики Алтай намерено предпринять усилия по их возвращению.
