– Сергей Анатольевич, кем вы себя осознаете: ученым, литератором, преподавателем, радиоведущим?
– Дилетантом. Правда. Я вот сегодня размышлял, почему стал героем интервью: ученый я в последнее время никакой, статей и монографий не пишу; художественных текстов не оставляю – не литератор. Какой-то культурный герой? Разве на уровне радиопрограмм, где не нужна глобальная глубина, где требуется нечто такое весьма и весьма поверхностное.
Если действительно придет время отчитываться перед кем-то там наверху, то я отчитаюсь исключительно научной работой с одаренными детьми. Я много работаю с ними по программе "Будущее Алтая" и вижу, как они меняются на глазах, как растут, как расширяется у них сфера интересов. Со студентами не так просто – это устоявшиеся люди, за которыми постоянно чувствуется общий фон телевидения, массовой культуры. И я ставлю себе большую-большую галочку, если удается чему-то научить, как-то изменить жизнь двух-трех ребят с курса. Ведь моя главная задача – заразить, чтобы студент, вернувшись домой, почитал книгу, о которой услышал на лекции. С той же "Домашней библиотекой", которая выходит в эфир почти три года, я не тешу себя надеждой, что у меня много постоянных слушателей, думаю, их человек тридцать-сорок. Поэтому глупо говорить, что мы совершаем глобальные дела, кого-то меняем, просвещаем, – мы делаем все это для себя самих.
– Вы недавно перешли работать в АлтГУ. Какие самые большие достижения у университета, на взгляд свежего человека?
– Почему мне нравится там работать – я сразу вижу, к чему приводит то, что я делаю. Конечно, гигантской победой года был Фестиваль науки, к которому я уже два года имею некоторое отношение. Все шло не от администрации вуза, а по горизонтали. С каждого факультета собрали людей, сказали: юристы, к нам придут старшеклассники; студенты, давайте нарисуем мелом на полу труп, проведем расследование и найдем преступника. Криминалистика – это же страшно интересно. Биологи и химики говорят: а мы будем вставлять щуп в картошку и определять, сколько в ней селитры и гербицидов. Историки: песочницу сделаем, накидаем туда афанасьевскую керамику, ребятишки придут, дадим им кисточки… И когда собралось более тысячи детей со всего края, – это был прорыв!
А если говорить о вещах, переводящих вуз на другую ступень, то для меня это Всероссийский студенческий форум. Во многом благодаря нему университет оказался в числе победителей конкурса Минобразования, а это 300 миллионов рублей, это микроскопы, компьютеры – то, чего нам катастрофически не хватает.
– Вы были главным пропагандистом антологии "Алтай в русской литературе XIX–XX веков", которую делал филфак. Что равнозначное мог бы сделать университет для края?
– Есть давняя мечта о том, чтобы лучшие научные мысли края объединились и сделали фундаментальный академический труд, посвященный Большому Алтаю. Как гид во время летнего отпуска я вожу по Алтаю разных, в том числе и вип-туристов и вижу, на каком грустном уровне у нас информация об истории, этнографии, культуре. Мы строим "Бирюзовую Катунь" – а там же тюрки, афанасьевцы, скифы, там много всего. И если вся научная мысль университета и края – биологи, геологи, историки, этнографы – объединится и замахнется на десятитомный труд о Большом Алтае, где будут осмыслены казахский, монгольский, китайский и русский Алтай, – это будет академический прорыв.
– Я часто думаю, что человек, который любит пропагандировать чужие прекрасные проекты, мог бы успешно делать свои.
– Я же когда-то был перспективным молодым сибирским ученым, ездил на международные научные конференции. Сейчас все мои научные штудии ушли в лекции и в работу с одаренными детьми. Часто они самостоятельно реализуют мои фрагментарные наблюдения. Кроме того, новые должностные инструкции по продвижению вуза требуют и новых теоретических знаний, которые стараюсь получать постоянно.
– Давайте поговорим о проекте "Барнаул – культурная столица Юга Сибири".
– Надо четко понимать, что программы там еще нет. Как раз сейчас собирают всех – историков, музыкантов, журналистов и так далее, – чтобы сформировать ее более-менее четко. У меня был страх, что это предвыборная фишка, но оказалось – нет, и то, что в культуру будут вкладываться деньги еще и в таком варианте, тоже большое дело.
– А есть у Барнаула потенциал, чтобы стать культурной столицей хотя бы чего-то?
– Все эксперты сошлись на том, что взлетом Барнаула было время его промышленных цивилизаций и что мы единственный регион в стране, где сохранился сереброплавильный завод. Там есть все для того, чтобы сделать музейный комплекс. Всю энергию, все финансы надо вкладывать туда. Архитектор Анисифоров рассказывал: когда они несколько лет назад планировали проект, то вели какие-то минимальные изыскания. И когда начали снимать землю, увидели там даже не шлак, в котором есть серебро, а серебряные предметы. Там одна археология даст море всего интересного. А если на этом пространстве сделать модель паровой машины Ползунова в натуральную величину? Конечно, это будет впечатлять.
– Как вы относитесь к проявлениям гражданской активности среди студентов? Это я в связи с недавними митингами спрашиваю.
– Результаты выборов, которым не очень верю, были для меня внутренним праздником. Что-то качнулось в этом мире, от нас стало что-то зависеть. Практически никто из моих знакомых не голосовал за "ЕР", и это стало таким культурологическим знаком. Как раньше говорили: "А где ты был в августе 1991-го?" Студенты тоже проявили активность. Не буду лукавить, я видел письмо одного из руководителей студенческой администрации: "Хорошо подумайте, участвовать ли в этих митингах…" – но это выбор частный. Сам бы такое письмо писать не стал. Но есть и другая сторона – не надо демонизировать высшую школу. С таким, чтобы студентов брали за руки и с каждым персонально разговаривали, я не сталкивался. Да и давление может вызвать совершенно неожиданную реакцию.
Справка
Сергей Мансков – кандидат филологических наук, преподаватель факультета журналистики АлтГУ, ведущий программы "Домашняя библиотека" на радио "Серебряный Дождь в Барнауле", один из ведущих "Литературного клуба" в Шишковской библиотеке и т. д.
