Вчера, 16 апреля, на сцене Большого театра в Москве состоялась церемония награждения победителей 18-ой национальной театральной премии "Золотая маска". Спектакль Алтайского краевого театра драмы "Мамаша Кураж и ее дети", поставленный Романом Феодори, получил специальный приз жюри фестиваля "За освоение молодой режиссурой больших сценических форм".
Это не первая победа нашего театра на главном театральном фестивале страны: в 2009 году спектакль "Войцек" Владимира Золотаря участвовал в конкурсе сразу в четырех номинациях, в итоге специальной премии жюри был удостоен актерский дуэт Натальи Макаровой и Александра Хрякова; в 2011 году во внеконкурсной программе «Золотой маски» столичным зрителям показали читку документальной пьесы "Сцены из деревенской жизни".
Отзывы о спектакле "Мамаша Кураж и ее дети" в федеральной прессе:
"Спектакль молодого режиссера и руководителя Барнаульской драмы Романа Феодори "Мамаша Кураж и ее дети" игрался на Основной сцене МХТ им. Чехова, и заполненный до отказа зал отвечал ему горячей волной понимания и сочувствия. Смешав зонги Курта Вайля к "Трехгрошовой опере" и "Мамаше Кураж", заставив актеров петь не только по-русски, но и по-немецки (делают они это превосходно), он сразу вывел спектакль за черту той приблизительности, которая часто отличает подобные "европейские" сюжеты в российском театре. Круг, повозка, сделанная как копия той, на которой разъезжала Елена Вайгель в спектакле "Берлинер Ансамбля" 1957 года, острота брехтовских афоризмов, которые сегодня вновь звучат так же остро, как и полвека назад, в русле брехтовской традиции. Отличная работа актеров (прежде всего Елены Половинкиной, превосходно поющей и зонги) только обостряет брехтовский сюжет о том, как безучастность делает нас рабами, заложниками дурной политики. Простая мысль, что Брехт вновь становится опасно актуальным, приходит на этом спектакле в голову не мне одной".
"Когда играющая заглавную роль в спектакле Романа Феодори "Мамаша Кураж и ее дети" Елена Половинкина появляется на сцене, инстинктивно подаешься вперед — какое интересное у нее лицо, какая выразительная пластика! Но проходит первая сцена, потом вторая — и напряжение, едва возникнув, спадает. Очевидно, у актрисы иная, чем требуется для этой сложнейшей роли, природа, что, увы, нельзя компенсировать тем упорством и честностью, с которыми работает Половинкина. Вообще слишком многое в барнаульском спектакле кажется обусловленным необходимостью сгладить данности распределения.
Меж тем в актив молодому режиссеру, сейчас руководящему Красноярским ТЮЗом, нужно записать не только умение энергично организовать действие на большой сцене, но и настойчивость, с которой он осваивает брехтовскую эстетику. Роман Феодори не стремится, как это иногда случается, утеплить Брехта, облегчить зрителю взаимоотношения с драматургией, которая требует включать не только эмоции, но и мысли. Кажется, в спектакле есть даже прямые цитаты из оригинальной постановки пьесы, осуществленной когда-то самим Брехтом. В барнаульской "Мамаше Кураж" есть редкие для современной провинциальной сцены — хотя бы на уровне попытки — насмешливая строгость стиля, небоязнь зала, готовность противостоять устоявшимся игровым клише.
Конечно, Феодори хотел сделать что-то остросовременное, призывающее зрителя пересмотреть принятое в современном обществе отношение к компромиссам,— и жаль, что спектакль все-таки вязнет в лишних подробностях, однообразных танцах, неточных интонациях. Во втором действии он совсем теряет остроту и приводит в никуда. Но это всего лишь частный случай. Общую же проблему выбор экспертного совета "Золотой маски" лишний раз обозначил: выставочными театральными достижениями провинциальной России оказываются спектакли, которые по-хорошему должны были бы определять уровень ее спокойных рабочих будней".
"В иной ситуации в спектакле Романа Феодори можно было бы отметить только несколько качественных актерских работ. Но в сегодняшнем контексте слова Кураж (Елена Половинкина) о бездарном руководстве, которому непременно нужны гении и герои, о гневе оскорбленного (этот монолог она заканчивает с кляпом во рту), о цене компромисса звучат как на митинге. Это, конечно, Брехт в российской традиции: знаменитый принцип остранения, придуманный немецким драматургом (зритель должен быть вовлечен в спектакль интеллектуально, а не эмоционально) никогда не был близок отечественной сцене. Наш театр обычно ждет от публики не мысли, а сопереживания — и, надо признать, барнаульской мамаше Кураж удается его добиться".
"Спектакль молодого режиссера Романа Феодори совсем не провинциален. Его "Мамаша Кураж" поставлена крепкой рукой профессионала и по всем правилам брехтовского театра — с ироничными зонгами, актерским отстранением и гражданским пафосом.
Мамаша Кураж идет на компромиссы с неправедной властью и теряет одного за другим всех своих детей. Ее немая младшая дочь жертвует собой, но спасает целый город от истребления. Имеем ли мы право оставаться в стороне и закрывать глаза на несправедливость ради сохранности своего маленького мирка? Нельзя не согласиться с режиссером — эти вопросы всегда актуальны".
"Известия"