- Участие в международных культурных проектах стало для Вас нормой. Брюссельская книжная ярмарка 2013-го, и вот сейчас – Женевский книжный салон. Вы всё больше времени проводите над книгами?
- Действительно, уже вторая моя весна проходит под знаком печатного слова. И образа. Последнему в этот раз было уделено большее внимание. Предоставившаяся возможность совпала с необходимостью осуществить, наконец, издание того, что многие годы ждало своего появления. Уйдя в Книгу, я "попал в переплёт".
Зритель книги
- Какие впечатления и эмоции событие вызвало в этом году?
- Положительные, граничащие с удовлетворением. Главным образом за счёт его организации. Команда профессионалов, а это целый комитет со своим президентом, делает всё, для того чтобы форум проходил на максимально высоком, мировом уровне в атмосфере свободы, доверия и доброжелательности. Другой важный компонент – традиционно интернациональный, открытый взгляд швейцарцев на мир, интерес к нему, насущная потребность, в отсутствии природных ресурсов, прибегать к труду интеллектуальному. И здесь Книга, естественно, выступает лучшим подспорьем, а Салон – её Праздник – образовательной и, похоже, обязательной для посещения площадкой буквально всеми возрастными категориями. От приезжающих, как на занятия, школьников до, активно проводящих досуг, пенсионеров. Книга остаётся востребованной и, как изделие, ценится довольно высоко.
Магический объект
- В прошлом году в Брюсселе Вы представляли "Тепло Секрета", "На Полях Жизни", "Общие Места" и "Жизнь Студента Театрального Училища". Какими произведениями было ознаменовано Ваше появление в Женеве в этом году?
- Наряду с перечисленными, я знакомил публику с тремя новыми книгами. Каждая представляет отдельную художественную технику, или, быть точным, связанную с определённым периодом моей жизни, манеру существования. Все же в целом – мою арт-философию, мой Язык. Меня всегда интересует то, чего ещё не было. Создавая новые жанры в музыке, изобразительном искусстве, литературе и поэзии, я, добравшись до книготворчества, и в нём открываю новую страницу. Знакомый с детства предмет из бумаги всегда содержал в себе тайну, был вратами в другое измерение. Производя его теперь собственными силами, я обогащаю известные каждому свойства весьма радикальным способом: приуроченные к участию в Женевском салоне книги, это относится и к ранее изданным "Общим Местам", излагают своё содержание не пассажами из абзацев и предложений, но посредством представленных образов. Чтение здесь есть чувственное понимание; сравнимое, разве, с восприятием музыки. Вы отворяете занавес обложки... и тут начинается! В этом волшебство. Магический объект, возвращаясь к вопросу, носит, соответственно, три имени: "Говорящий Образ", Брюссель 2009-2014, "Самость Чувств", Москва 1990-1993 и "Альфа Бета Омега", Москва-Барнаул-Санкт-Петербург 1985-1991.
Образ-рассказчик
- Расскажите о них подробней.
- "Говорящий Образ. Точечная Живопись" или L’Image Qui Parle. Tattoo Painting – известная по одноимённой выставке в Барнауле коллекция моих, разговаривающих на наречии Северного Ренессанса, аллегорий. В отличие от представленного в Художественном музее, где показу произведений аккомпанировали выдержки из книги Сновидений, вся текстовая часть в ней сводится к названию работ, времени и месту их создания, и аннотации, которую стоит привести полностью:
Инициированные, в своём большинстве, увиденными мною во сне сценами, собранные в этом альбоме произведения создавались в качестве визуального сопровождения текстов, эти сны излагающих. Осуществляя партнёрство как в выражении мысли, так и в использовании той же туши, задачей изображения в данном диалоге следует рассматривать расширение пределов буквы и слова, за счёт ассоциированного с описываемыми событиями живописного ряда. Способность этого, рассеянного и сосредоточенного в мириадах прикосновений пера к бумаге, языка самостоятельно формулировать художественную идею является и отправной точкой появления работы, и тем, что, с моей точки зрения, представляет из себя "Говорящий Образ".
Этим изданием, о чём говорилось выше, я чёрным по белому предлагаю взгляд на книгу как транслятора сути вещей, избегая слов – письмом живописным. Правая сторона каждого разворота отведена отдельной работе, левая – её метрическим данным. Переворачивая страницу, мы каждый раз видим перед собой новую историю. И каждый по-своему её читаем.
Чувств первичность
Вторая книга – "Самость Чувств" – по методу своего создания во многом на неё похожа. Также являясь продуктом полноцветной печати, объединяя в себе черты альбома и каталога, она разговаривает, но иначе. В отличие от монологичных высказываний "Образа", её манера общения – диалог. Интровертизму вещей в себе, которые надо ещё разгадать, проникая в испещрённую татуировкой "кожу", здесь противопоставлена яркая экспрессия. Интерактивность стиля легла и в основу конструкции альбома. Размещение образов на его страницах – парное. Раскрывая книгу, мы можем проследить взаимодействие происходящего на левой и правой стороне разворота как в плане сюжета, так и в смысле его художественной реализации.
Продолжая сравнивать L’Image Qui Parle и Egoism of Feelings ("Самость Чувств") как собрания одноимённых серий, мы обнаружим и другие сходства-различия. Обе выполнены тушью: одна – чёрной, другая – цветной. В обоих случаях тушь из графического средства становится живописным. Обе по своей природе соотносимы с музыкой. Предмет первой – выверенные размышлением, классические гармонии; эмоциональность второй – поиск той же гармонии в ритмах и хаосе дня сегодняшнего.
Производство каждой картины чувственной "Самости" тесно связано и подчас непосредственно вытекало из моего самоощущения московской жизни первой половины 90-х. Открытие этого, я называю его рок-живописью, стиля физически помогало выживать. Поддержание в себе жизни, а себя в ней давалось мне единственным образом – тем, что я, несмотря ни на что, его создавал...
Двадцать лет спустя "Эгоизм" обретает уже собственную, вторую жизнь в книге, которую можно смело причислить к разряду биографий. Вернее – вот он, новый жанр, – автобиографий, вещающих образами.
Наши чувства бывают порой так сильны, что словам не находится места. Их просто не существует для выражения того, что творится внутри и вокруг. Иногда – да, на помощь приходит поэзия, но чаще роль спасителя для меня выполняет музыка и живопись. Музыка, оформившись в произведение и накормив душу, летит своим неисповедимым путём дальше, а чувство излитое цветом становится Книгой, тем самым волшебным кладезем, соприкасаясь с которым, подключаясь к его содержанию мы начинаем внимать: видеть сокровище внутри себя, слышать себя с его-её помощью.
Портрет буквы
Третьим увидевшим свет в этом году, стал мой Человеческий Алфавит. Забравшая на своё претворение в жизнь 7 долгих лет, серия скульптурных изображений взяла и на подготовку себя в печать около полугода. Сама история её создания – настоящая эпопея и заслуживает отдельной книги. О ней мы поговорим позже, когда она будет закончена, сейчас же – несколько слов о том, что из себя представляет альбом. Оглядываясь на "Говорящий Образ" и "Самость Чувств", мы увидим, что он аккумулирует в себе элементы обоих – рассказывает истории, сочетая интимность сверхличного с посылом вовне. Не столько ища общения, сколько являясь его системным составляющим.
За всю историю книгопечатания "Альфа Бета Омега" вероятно наиболее полно и глубоко воплощает собой феномен книги как средства коммуникации. На атомарном уровне. Знание, получаемое человечеством из книг написанных словом, здесь предстаёт в своём изначальном, первородном виде, происходя из ситуативного самочувствия его базового элемента – буквы. Делаясь осязаемой благодаря положению тел, формирующих её людей, она живёт их жизнью. Её мир – мир населяющих её индивидуальностей. Что отнюдь не мешает всей Азбуке быть единым народом. Изданный под грифом Made In Love, двухсот тридцати страничный фолиант строится по принципу классического арт-альбома. На одной странице мы видим картину целиком, а на ей предшествующих – её детали. Демонстрация их крупным планом обусловлена необходимостью: оригинал каждого знака – миниатюра, рассмотреть которую в подробностях невооружённым глазом невозможно. Увеличенные в десятки раз лица, кисти рук, пальцы, ступни и другие важные части, выражаемая ими суть помогают понять, что творится внутри отдельного человека и постигшей его ситуации. То есть, в породу этого, также, замечу, исполненного тушью монумента, органично вплетается дополнительный, –жанр портрета; позволяя букве говорить самой за себя, от первого лица. Самим лицом, будь то голова или тело.
Портрет Буквы и есть язык моего Алфавита. Человек – центр его истории, а тема, вкупе с методом создания – Любовь. Формы Любви. И если в предыдущих альбомах текст отчасти присутствует – названия работ, являясь ключами, несут в себе идейную функцию, – то данная книга, говоря так много, величественно молчалива. Её герои понимают себя и друг друга без слов. Возможно, побуждая и нас к тому же. В Любви ведь не разговаривают...
Без страха и упрёка
- Каков Ваш день сегодня. Связан ли он с продолжением литературной деятельности?
- Именно ей в настоящее время я отдаю большую часть своего времени. Следующей книгой будет, не раз уже упоминавшаяся, "Ночная Жизнь. Мои Сновидения". Революционные по форме и содержанию записи выйдут в сопровождении говорящих образов, над которыми я также сейчас активно тружусь. Параллельно, давая глазам отдохнуть, я окунаюсь в стихию музыки – выпускаю новые, на основе своих высказываний, композиции.
- Вашу музыку, книги и фильмы можно найти в интернете. Видите ли Вы возможность для издания своих произведений в России?
- В какой-то момент это произойдёт. Надеюсь, качественно. Без страха и упрёка.
Концентрация и работоспособность, направление энергии в избранное русло дают свои результаты. Участие в Брюссельском и Женевском книжных салонах говорят сами за себя. Международный статус автора, и нас, его земляков, поднимает на новые высоты. Показывая и доказывая чего можно достичь, если только стремиться.
Выступая в своих книгах как новатор стиля, как писатель и как художник, Айгор Поуз даёт понять, что раз и навсегда очерченных пределов не существует. Что сознание – это вселенная, требующая своего не покорения, но тщательного изучения. Что бывают ситуации, когда инстинкты следует не подавлять ("Самость Чувств"), а использовать – для того они нам и даны. Что зеркало жизни – не монотонная фотография. Его амальгама значительно глубже, ярче, загадочней того плоского "отображения", что навязывается нам в рамках со всех сторон.
Стоит помечтать и о появлений книг, и о литературной встрече Игоря Познякова с поклонниками его таланта на российской земле, в родном городе. Общение с автором раскроет перед зрителями и читателями окно в его художественную философию, мир Слова и Образа, насыщенную Магией Свободного Творчества Жизнь.
