Валерий Котеленец,
поэт, из интервью альманаху "Ликбез":
Стихи и поэзия – разные вещи.
***
Дай мне знак, если я заступлю за черту,
удержи, если я поверну не туда.
Так легко оступиться в свою пустоту,
из которой уже ни за что никогда...
Я давно не живу — избываю вину.
По ночам просыпаюсь в холодном поту...
Разреши мне подняться в твою глубину.
Помоги опуститься в твою высоту.
Эти страхи пройдут, как другие прошли.
Эти звёзды сгорят, ни о ком не скорбя.
Словно странник, добредший до края земли,
загляну в пустоту — и увижу...
***
Я виноват перед тобой,
как ты передо мной.
Так быстро вертится рябой
и тусклый диск земной.
Так быстро, что ни я, ни ты
друг другу не видны,
как черепахи и киты,
и прочие слоны.
Нет ничего — ни нас с тобой,
ни вечности, ни сна...
Есть только вечная любовь
и вечная вина.
***
Вода огонь в себе таит,
как ангелы — чертей.
И жизнь большая состоит
из маленьких смертей.
Снедая дух, пирует плоть.
Слепы поводыри.
И бьётся запертый Господь
у каждого внутри.
***
Декабрь переживём. А следом — и январь.
А там, глядишь, зима сыграет в ящик вскоре.
Бывает злее боль. Бывает горше горе.
Господь, он любит нас, как всю живую тварь.
Вот камушек лежит. Но он не мёртв, а жив.
Вот дерево стоит. И в нём душа живая.
А если мнится мне, что окаменеваю,
то это от тоски и от вселенской лжи.
Что делать, на земле сегодняшней — не рай.
Прошедшее — мертво. Грядущее — жестоко.
Я подставляю вновь судьбе другую щеку.
Коль выживу — прости. А не смогу — прощай.
***
Давай не будем умирать —
совсем и никогда.
Ещё стихам тесна тетрадь
и Муза молода.
Ещё на каждый твой вопрос
есть у меня ответ.
И сладко лгать, что жизнь — всерьёз,
а смерти — вовсе нет.
И что каменья собирать
не подошла пора...
Давай не будем умирать —
хотя бы до утра...
***
В-четвёртых, я неправ —
всегда и непреложно,
фатально и во всём,
везде, куда ни кинь.
И это факт, как то,
что шпага любит ножны,
как то, что слово "ян" —
синоним слова "инь".
А в-пятых, я давно
и безнадёжно спятил,
раз выбрал эту жизнь,
похожую на смерть,
раз не устал ещё
долбиться, словно дятел,
упрямой головой
о жизненную твердь.
***
Жили-были, поживали.
"Тили-тили, трали-вали..."
То ли были, то ли жили...
"Трали-вали, тили-тили..."
Жили-были, жили-были,
проклинали и любили,
кровь за что-то проливали,
"Тили-тили, трали-вали..."
Жили-были, были-жили...
Два цветочка на могиле.
Фотография в овале...
"Тили-тили... Трали-вали..."
***
Ни желаний, ни идей.
Жизни вялые потуги.
Что ж ты хочешь от людей
на исходе Кали-Юги?
Что ж ты хочешь от меня,
нелюдимого и злого,
за семьсот четыре дня
не родившего ни слова?
Поголовно всех любя,
Бог возьмёт нас на поруки.
Что ж ты хочешь от себя,
опускающего руки?
Счастья хочешь? Так иди —
ковыляй своей дорогой...
Только душу не буди.
Только совести не трогай.
***
Ахилл быстроног. Черепаха тупа и ленива.
Но жизнь наобум раздает призовые места.
Всё как-то не так — то не к месту, то косо, то криво.
И где эта чёртова финишная черта?
Иные отбегались... Мир их забытому праху.
В анналах о них не осталось, увы, ничего...
Ахилл никогда не догонит свою черепаху,
как мне никогда не настигнуть себя самого.
***
Те, кто за нами, умней
наверняка.
Тем, кто за нами, видней
дни и века.
Тем, кто за нами, трудней
в тысячу раз.
Тем, кто за нами, больней —
за нас...
***
Время дрейфить не даёт,
лить елей и слёзы лить,
и на этот свет и тот
неделимое делить.
Время камни собирать
и сжигать чистовики.
Трудно жить и умирать.
Остальное — пустяки.
***
Это всего-лишь стихи.
Это всего-лишь слова.
Хриплые как мехи.
Хрупкие как трава.
Трепет пугливых строф —
жизнью на волоске.
Это всего-лишь кровь,
спёкшаяся на листке.
