Как объясняет сам Голышев в своем интернет-дневнике, пьеса "в конечном счете, про двух людей: неординарного человека, во всем подражающего Христу (Распутина), и на первый взгляд ординарного (Николая), единственная уникальная особенность которого – уверенность в неизбежности трагической развязки и способность сохранять при этом самообладание... Можно сказать, он постоянно носит в себе „внутреннюю“ Голгофу.
И оказывается, что эта самая "Голгофа" – то, чего не хватает Распутину, чтобы его уподобление Христу стало совершенным…"
Барнаульская линия проходит по пьесе вроде как и краешком, но в то же время и красной нитью – в финале читатели смогут в полной мере оценить силу провинциальной пронырливости как жизненной стратегии. Нотариус (или, как называет его в пьесе Распутин, "натариз"), человек лет 30 в поношенном сюртуке и фуражке, приезжает из Барнаула, чтобы высидеть в министерской приемной "перевод на бойкое место с изрядным объемом нотариальных действий". Изгнанный из приемной министра, он решается просить протекции у Распутина – человека по барнаульским меркам совершенно неприличного, но близкого к царской семье. "Натариз" ужасно трусит, но надеется, что святой старец поможет добыть ему жирный карьерный бонус.
Мы позвонили Владимиру Голышеву и выяснили: автор вовсе не имел в виду, что "барнаульский" равно "жлобский". Конечно, Барнаул, по его словам, собирательный образ "провинциального города, который звучит как „Урюпинск“, только не смешно", но дело в том, что нотариус из Барнаула, которому покровительствовал Григорий Ефимович Распутин, – реальное лицо.
– У Распутина было несколько провинциалов, которым он очень сильно помогал, – говорит Голышев. – Я объединил реального персонажа, барнаульского нотариуса, с одним мелким чиновником из Красноярска. В красноярском краеведческом музее сохранились письма матери чиновнику примерно такого содержания, как у меня в пьесе. А про нотариуса из Барнаула, которому он помогал, были всяческие разные мелкие упоминания в воспоминаниях современников. То есть, в принципе, герой вымышленный, но прототипы у него существовали, в том числе и в Барнауле.
Голышев писал свою пьесу два года, как он говорит, "в глубокой внутренней эмиграции". Она была окончена месяц назад и пока не заинтересовала ни театры, ни киностудии. Ее можно скачать. Это очень увлекательное и приятное чтение, и не только для интересующихся историей Российской империи.
Отрывок из пьесы "Барнаульский натариз"
Через всю сцену слева направо медленно идет человек лет 30-ти. Это нотариус из Барнаула. "За кадром" звучит надтреснутый голос пожилой женщины – его матери. Он озвучивает текст письма, которое нотариус читает на ходу.
Голос матери нотариуса (строго): …Намерение твое, Вадим, я все ж таки решительно не одобряю! И батюшка твой покойный не позволил бы состояться авантюре сей! <…>А если в Барнауле узнают? В газетах корреспондируют подробности самого безнравственного характера. Скажут: одного поля ягоды, раз протекционирует. <…>Ну да все в руце Божией. Может, и выгорит дело. Скажи: мать на одре болезни без средств. Сестра, мол, красавица на выданье. Цветочек, скажи. Розан. Скажи: вместе придем благодарить, отец родной, если удовлетворят…"
Справка
Владимир Витальевич Голышев – публицист и политаналитик. Был штатным сотрудником газеты "Завтра" (1998–2001 гг.), работал в Фонде эффективной политики, Институте национальной стратегии, был главным редактором сайта НАЗЛОБУ.
Образование высшее экономическое и богословское. Пьеса "Барнаульский натариз" – его литературный дебют.
Григорий Ефимович Распутин (Новых) (9 января 1869 – 16 декабря 1916), по мнению некоторых современников, играл значительную роль в принятии кадровых и политических решений императора.
