Плоды экспорта
Рекордный за всю свою историю урожай зерновых собрала страна в 2017 году — 135,4 млн тонн (в 2016 году — 120,7 млн). В том числе 85,9 млн тонн пшеницы, подвел итоги Росстат.
"За семь лет достигнуты огромнейшие успехи: производство пшеницы в России практически удвоилось", — констатировал Алексей Дюмулен, гендиректор компании "Агросистемы".
Казалось бы, цены должен был поддержать экспорт. "27 млн тонн пшеницы уже вывезено", — сказал Владимир Петриченко, гендиректор компании "ПроЗерно". Более того, подписаны договоры на экспорт 35 млн тонн пшеницы, привела данные Наталья Меркушева, экономист отдела торговли и рынков Продовольственной и сельскохозяйственной организации ООН.
Если страна вывезет за границу 35–38 млн тонн пшеницы (а в этом нет сомнений), высшая ступень пьедестала мирового экспортера по нашей культуре № 1 ей обеспечена. Но плоды рекордного экспорта пожинает пока кто угодно, только не аграрии и мукомолы.
Нездоровые явления
"Маржинальная прибыль мукомолов в этом году упала до минимального уровня уже в феврале, обычно пик падения приходится на апрель. На внутреннем рынке крайне нездоровые явления", — говорит гендиректор "Института конъюнктуры аграрного рынка" Дмитрий Рылько.
Западносибирская мука неконкурентоспособна. И чтобы ее вытолкнуть, цены снижаются, говорит эксперт. "Просадка" маржи, по словам Рылько, имеет место и на сельхозпредприятиях: доходность снижается, приближаясь к объему получаемых хозяйствами бюджетных субсидий.
Давление на цены оказывают растущие пять сезонов подряд запасы зерна, пояснил Владимир Петриченко.
"В России рекордные запасы. И это вдвойне плохо, потому что такая же ситуация и во всех других странах: мировые запасы пшеницы сейчас составляют 270 млн тонн, это на 9% выше 2017 года", — добавила Наталья Меркушева.
Запас тянет карман
Огромные запасы хранятся и на складах аграриев. "Мы десять лет шли к самой возможности придержать урожай, чтобы подождать хороших цен", — рассказал Андрей Кожанов, руководитель хозяйства "Партнер", который в прошлом году в два раза увеличил емкость хранилища.
Продать пшеницу крестьяне и рады. Но цен нет. И хорошей конъюнктуры они ждут с нетерпением — впереди посевная. "Запасы есть. Главный вопрос, как нам сейчас ими распорядиться: продавать в убыток, чтобы посеять, или держать", — не понимает Александр Балаков, гендиректор "Алтайской продовольственной компании".
Балаков говорит: во всех районах края закрываются хозяйства.
"Могу привести десятки примеров: Алейский район — 10 хозяйств закрылось, Волчихинский — шесть. В Михайловском — два крупнейших хозяйства, это четверть площадей в районе, и я не знаю, будут ли они засеяны или нет. Меня это пугает", — сказал он.
Перелом тренда
В правительстве края тем не менее испытывают, что называется, осторожный оптимизм. "С начала года цена тонны продовольственной пшеницы повысилась на 300–350 рублей, фуражной — на 200 рублей", — сказал первый вице-губернатор по АПК Александр Лукьянов.
А у участников конференции оптимизм скорее вынужденный: цены упали настолько, что дальше падать некуда.
Что произойдет дальше? По словам Владимира Петриченко, в 2018 году Россия соберет поменьше, чем в 2017-м: 116 млн тонн зерновых и зернобобовых. Пшеницы — 69–70 млн. Меньше будет и мировой урожай пшеницы. "Если потребление пшеницы в мире сохранится, произойдет перелом этого неприятного тренда — роста запасов", — рассуждает Петриченко.
В причерноморских регионах, приближенных к экспортным площадкам, цены начнут расти, полагает эксперт. Но в Западной Сибири конъюнктура вряд ли оживится. "К сожалению, наличие запасов зерна в Поволжье, на Урале и в Сибири “закупорило” эти регионы от этого ценового праздника", — говорит Владимир Петриченко.
Больше рентабельности
Между тем ряд стран уже сокращают посевы пшеницы: ведь низкие цены на нее — общемировое явление. Гибко отреагировали на рыночные сигналы американские фермеры — сев пшеницы в США на уровне 100-летней давности.
Логика тут одна: увеличить посевы более рентабельных культур. "Главная задача Минсельхоза США — прогнозировать урожай и рекомендовать своим фермерам, что сеять. Минсельхоз говорит: в следующем году урожай пшеницы ожидается такой-то, мы не рекомендуем ее сеять, принимайте решение", — рассказал Евгений Ган, президент Союза зернопереработчиков Казахстана.
"Некоторое сокращение посевов пшеницы мы видим также в Европейском союзе и на Украине", — добавляет Владимир Петриченко.
А в Казахстане курс на замену пшеницы взяли еще в 2009 году. Задача — довести ее долю с 70 до 46%. Поля под пшеницей уже сократили на 3,6 млн гектаров. "Делается это исключительно с помощью финансовых инструментов: бюджетные субсидии на посевы пшеницы снимаются", — пояснил altapress.ru Евгений Ган.
Российская инерция
А вот российские аграрии на цены так пока не реагируют. Да, пшеницы посеют меньше. Но сокращение совсем небольшое, сказал Петриченко. И даже наоборот: в Ростовской и Волгоградской областях площади под озимыми увеличили.
Александр Лукьянов заявил, что в крае работа по диверсификации посевных площадей ведется, площади под высокомаржинальные культуры надо расширять. Надо — с этим в теории никто не спорит. Но как? По факту крестьяне выводы из ценовой ситуации делают с большим запозданием.
К примеру, резкого сокращения посевов гречихи в крае, несмотря на обвал цен, не предвидится: они уменьшатся с 750 тыс. гектаров в 2017 году лишь до 720 тыс. в 2018-м. "Это слишком много", — недоумевает Петриченко. "К концу сезона на Алтае останутся серьезные запасы, которыми можно спокойно всю Россию кормить", — говорит Рылько.
Андрей Кожанов признал в разговоре с altapress.ru, что сам он не склонен к резким изменениям посевной структуры. "Инерционность в этом вопросе — не всегда плохо. Она частенько позволяет выиграть", — полагает фермер. Тем не менее он в этом году предполагает немного "урезать" пшеницу. На 20% сократят посевы зерновых и в хозяйствах Александра Балакова. Но их примеры не очень типичны.
Надо учиться
В чем, пожалуй, большинство участников зерновой конференции были единодушны, так это в том, что излишки сибирского продовольствия надо экспортировать. "Мы умеем производить качественные продукты питания. По мировым меркам — экологически чистые", — считает Валерий Гачман, гендиректор компании "Грана".
Конкуренция на мировых рынках — история не для слабых. Но результат достигается, когда усилия экспортеров поддерживает государство.
"Турция начала себя пробовать в качестве экспортера продовольствия в 1996 году, когда она впервые вывезла муку. Сегодня страна занимает 32% мирового экспорта муки. В Турции говорят: турок-продажник должен быть на каждом борту самолета и парохода. Такая государственная политика", — рассказал Евгений Ган.
В Казахстане власти поставили задачу увеличить экспорт сельхозпродукции в 2,5 раза. Успехи демонстрирует Украина: за семь лет она в пять раз увеличила экспорт муки — с 88 тыс. тонн до 400 тыс. "Это следствие правильной работы украинских коллег, которой надо учиться", — полагает Дмитрий Рылько.
Китайский вектор
Наиболее интересные для экспорта алтайского продовольствия, по мнению Валерия Гачмана, рынки Юго-Восточной Азии — в частности Китая. По словам Александра Лукьянова, Алтайский край уже включился в реализацию федерального постановления № 1104, предусматривающего субсидирование затрат на транспортировку зерна в Китай.
"Экспорт в Китай — это не так просто, — знает директор “Алтайского элеватора” Василий Стрельчук (его компания экспортировала рапс). — Но только там есть нормальная цена".
Так или иначе, представитель Минсельхоза России Дмитрий Федюшин пообещал экспортерам продовольствия поддержку, включая помощь в обеспечении требований стран-импортеров. "Россия экспортировала сельхозпродукцию на 20 млрд долларов, это в 15 раз выше уровня 2000 года. К 2025 году должно быть 30 млрд", — сказал он.
Впрочем, в любом случае это дело будущего. В этом же году цены могут поддержать зерновые интервенции — чиновник заверил, что весной их все же начнут проводить. Цены, по которым будут закупать зерно у крестьян, станут известны в конце марта.
О чем еще дискутировали эксперты ЗЗК-2018
Самое важное - в нашем Telegram-канале
