«В Иваново не дураки — ходовой дизайн себе забирают»
— Галина Петровна, правда ли, что вы пытаетесь вырастить хлопок на Алтае? Зачем вам это?
— Пытаемся, это правда. У нас есть четыре небольших опытных поля в четырех районах края. Мы ездили в Москву к ученым из Астрахани, которые занимаются разведением специального сорта и успешно выращивают его у себя на родине. По их данным, количество солнечных дней у нас в Кулундинской степи такое же, как у них.
Второй год пытаемся вырастить. Но прошлое лето было совсем неудачное — холодное и сырое. В этом году, боюсь, не наберем среднесуточных температур. Солнечных дней хватает, а среднесуточных температур — нет. Холодные ночи.
Если этот эксперимент не удастся, то перейдем к плану «Б» — будем обращаться в Уфу, там есть лаборатория, где разрабатывают генетически модифицированный хлопок. Но для его использования нужно будет инициировать изменение законодательства, чтобы в России разрешили выращивать технические генно-модифицированные сельхозкультуры.
Почему для нас это важно? Это собственное сырье. Узбекистан, где в основном закупается хлопок, все больше его перерабатывает. В стране активно инвестируют, с помощью турок в том числе, в развитие перерабатывающих производств, чтобы продавать уже готовые изделия.
Можно, конечно, покупать хлопок на общемировом рынке. Но это совсем другая цена, значительно выше. То есть собственное сырье дает и удешевление продукции, и стабильность. Конечно, на Алтае этого нельзя добиться за один год. Тем не менее мы встали на этот путь и идем по нему.
— То есть вы хотите организовать полный цикл производства. А на каком этапе находитесь сейчас?
— Когда мы начинали, у нас была просто швейная фабрика: закупали ткани и шили комплекты белья. Сейчас мы «углубляемся»: теперь будем брать отбеленные ткани и самостоятельно наносить рисунок, на следующем этапе хотим прийти к тому, чтобы уже самим отбеливать, а затем — организовать и ткацкий цех. И вот тогда мы упремся в проблему сырья. Я планирую, что примерно в течение пяти лет мы все этапы пройдем. А к тому времени, возможно, у нас уже будет свой хлопок.
— Почему так нужно создавать полный цикл? Это ведь серьезные инвестиции на не слишком доходном рынке.
— Крупнейшие производители тканей в России из Иваново тоже не дураки, они также шьют свои комплекты, увеличивая добавленную стоимость. Самые интересные расцветки на рынок не пускают, отдают самые неконкурентоспособные, неходовые дизайны.
А дизайн и качество изделий — два главных качества, необходимых, чтобы не вылететь с рынка. Так что выхода у нас не было — нужно было делать собственный дизайн. Мы запрыгнули, можно сказать, в последний вагон.
— Есть мода на рисунки?
— Еще какая. Жизнь ускоряется, и мода на белье тоже. Если раньше можно было на одном дизайне сидеть пять-шесть лет, и его брали, то сейчас каждый год, а то и полгода мода кардинально меняется.
Сейчас, например, в тренде так называемые модные молодежные дизайны, которые раньше бы и не купил никто. Но теперь все переворачивается с ног на голову. И успевать реагировать нужно очень быстро. Как известно, если хочешь устоять на месте, ты должен бежать. Не знаю, зачем эти гонки, но так сегодня мир устроен.
«Сегодняшний бамбук — это советская вискоза»
— Из чего вы сейчас делаете свои изделия: не только белье, но и оделяла, подушки? Где покупаете сырье?
— В России мы закупаем хлопок, потому что до сих пор он пока дешевле, чем китайский. А вся синтетика, конечно, из Поднебесной. И еще из Пакистана. В нашей нефтедобывающей стране до сих пор нет хорошей переработки в синтетические волокна.
— Вроде волокна бывшего Барнаульского ЗСВ?
— ЗСВ не делало его для наших нужд, а вот комбинат химволокна производил. В Красноярске было прекрасное предприятие, которое делало очень хорошую вискозу. Сегодняшний раскрученный бамбук — это практически та же вискоза. Сегодня турки и китайцы уверяют весь мир, что бамбук — это суперинновационный продукт. Но аналогичное по свойствам волокно еще 60 лет назад советские заводы производили. Сейчас в России остались лишь небольшие производства, но их очень мало, ассортимент и объемы совсем небольшие, а цены высокие.
— А шерсть где берете?
— В Горно-Алтайске. У нас, кстати, в задумке есть проект по мытью у нас на предприятии шерсти. На его завершение пока не хватает денег. Оборудование закуплено, но еще не достроено здание цеха. Сейчас мы моем шерсть в Хакасии или в Невинномысске Краснодарского края.
«Не завидую нашим покупателям»
— Сейчас в магазинах — огромный выбор белья и изделий для сна. Кто ваши конкуренты?
— Конкуренция у нас, действительно, очень жесткая. Производителей — сотни. Но крупных, изготавливающих качественный товар, среди них не так много, мы, в принципе, друг другу почти не мешаем.
Самые главные конкуренты — мелкие производства, которые изготавливают подделки. Такими вещами наводнен весь рынок. Псевдобамбуковые и псевдоверблюжьи одеяла, например. Если в закупе немытая верблюжья шерсть стоит 600 рублей за кг, а мытая — 1 тысячу рублей, то как одеяло может стоить 300?! Это просто нереально. Наверно, наш народ любит быть обманутым.
— Как понять обычному покупателю, какое изделие настоящее и хорошее, а какое нет?
— Я не завидую потребителям. 90% продукции на рынке — подделки. Сложно разобраться. На рынке 90% белья — не хлопок, что бы ни было написано на этикетке. Хлопковый комплект меньше 900–1500 рублей стоить не может. Если вам продают его за 500–700 рублей, это точно синтетика.
Я советую женщинам доверять собственному чутью и тем знаниям, которые, может быть, еще остались. Чтобы они отличали натуральные материалы от синтетики. Например, мы делаем шерстяные одеяла, в них обязательно оставляем замочки, чтобы можно было вскрыть и посмотреть. Конечно, сейчас делают синтетические волокна под шерсть. Человек незнающий может и спутать. Есть, конечно, старый дедовский метод — поджигать и растирать, нюхать. Но не все и не всегда это готовы делать.
Плюс почти у всех натуральных материалов есть свои недостатки. Скажем, в шерстяных изделиях встречается жесткая ость, которая колет сквозь ткань. И ничего с этим не сделаешь, это как перо, которое пролезет в любую дырочку. А вещи из льна и хлопка всегда садятся.
Вообще, Россия — одна из немногих стран, большинство жителей которой спит на хлопке. Это роскошь. Скажем, многие американцы под синтетикой спят. А у нас исторически эта отрасль хорошо развивалась. Она была одним из драйверов развития экономики в России XIX века. Мы научились это делать хорошо, люди привыкли и платят за это.
— Вы бы для себя какой комплект собрали?
— На лето — одеяло из бамбука. Это чистая вискоза, у нее гигроскопичность, как у хлопка. А зимой лично я сплю под шерстяными одеялами. Но у меня нет аллергии. Тем, у кого она есть, я советую или синтетический лебяжий пух, или холлофайбер. Это синтетические наполнители, но неплохие.
«Бизнес вести сложно, факт»
— В последнее время предприниматели рассказывают, что вести бизнес становится все сложнее с точки зрения госрегулирования, требований. Согласны с этим?
— Это выживание и борьба каждый день. Каждый день ты стоишь на грани — сможешь дальше вести бизнес или нет. Новшеств — миллион. Сейчас, например, идет маркировка изделий в нашей промышленности. Помимо того что это бешеные денежные затраты, нужно еще и людей дополнительно привлекать.
Чтобы не «загреметь» на штраф, нужно постоянно самому все контролировать. Тратить время — на это, а не на развитие бизнеса.
Я все понимаю: государство выстраивает политику таким образом, чтобы все процессы в экономике и поступления были прозрачны. Но исполнять эти требования очень тяжело. Мы заполняем бесконечные отчеты, целый штат бухгалтерии постоянно этим занимается.
Плюс все это происходит на фоне падения покупательского спроса. Если человек получает по 15–20 тысяч, не будет он часто менять белье.
— То есть ваши финансовые результаты не показывают, что люди стали зарабатывать больше или хотя бы не меньше?
— Я бы сказала, что идет большее расслоение. Часть людей уходит в эконом-сегмент, а часть, уже обжегшись на дешевизне, начинает понимать в качестве и готова за него платить.
Но то, что бизнес вести сложно, факт. К падающему рынку и налоговому прессингу добавляется еще и вечная нехватка кадров — квалифицированных и неквалифицированных.
Но при этом справедливости ради обязательно надо сказать: никогда еще раньше не было такого числа инструментов поддержки бизнеса. Хотя опять же, если хочешь получить финансовую помощь, нужно отвечать очень большому числу условий. Часто под них не подходишь.
— Сейчас, кстати, Новоалтайск довольно громко звучит: здесь, например, создана особая территория опережающего развития.
— Да, это наши мэры молодцы — и прошлый, и сегодняшний, пробили. Новое наше предприятие, которое будет заниматься как раз покраской тканей, стало резидентом ТОСЭР. Там самая важная льгота — гораздо меньшие страховые платежи в социальные фонды. Это экономия очень больших сумм.
Но, вообще, вы знаете, жить интересно. Тяжело? Так это всегда было: во все времена во всех культурах — кто-то производит, а кто-то деньги собирает.
«Молодое поколение — просто труба»
— У вас семейный бизнес?
— Можно и так сказать. Я вообще-то преподаватель музыкальной школы. В 1990-е всех мотыляло по разным сферам. Так получилось, что мы оказались в легкой промышленности.
Идея бизнеса принадлежала моему мужу. Он жил в Семипалатинске, там был мощный текстильный комбинат. Он что-то подсмотрел там, чему-то научился — и инициировал создание бизнеса.
Разобраться можно в любом деле, если учишься, вдумываешься. Важно, чтобы были специалисты, которые бы помогали. Тогда, когда мы взялись за дело, еще оставались хорошие советские специалисты. Это сейчас они вымирают, как мамонты.
— Какие кадры сегодня вам нужны больше всех?
— Рабочие специальности и средний технический персонал. Раньше образование было качественным, и люди его отрабатывали. А сейчас это зачастую просто диплом, который якобы дает человеку право претендовать на большую зарплату, хотя у него может не быть ни знаний, ни умения работать, ни элементарной дисциплины. К сожалению. Молодое поколение — это просто труба. Не знаю, как мы будем жить.
Кстати, один из способов — переходить на роботов. И мы над этим тоже уже работаем. Конечно, уже давно придуманы автоматические линии. В Иваново, где находятся крупнейшие текстильные предприятия и куда вкладываются миллиарды государственных денег, современное оборудование уже закупили. Это совсем другое гарантированное качество.
Но линии стоят столько, сколько мы никогда в жизни не окупим. Поэтому будем делать сами. Мы, в принципе, много работаем над оборудованием: либо китайское доводим до ума, либо свое придумываем.
Автоматизация — неизбежный путь. Люди становятся очень дорогим удовольствием. Мы вынуждены идти на это — не потому, что очень хочется, а потому, что выбора нет.
«У нас коллекция подделок»
— Кто производит основной объем контрафакта?
— В первую очередь, конечно, Китай. Существуют серые схемы по ввозу этой продукции. У нас целая коллекция наших подделок, китайских в том числе. Прямо с нашим названием, логотипом. Как-нибудь соберемся — сделаем музей подделок.
Вторая группа производителей подделок — отечественные мелкие подпольные производства. Зачем им тратиться на дизайнеров, на оборудование? Наша компания гарантирует качество, на рынке это известно. Вот они и подделывают нас. Очень удобно. Мы ездим, ругаемся, иногда подключаем полицию. Но сейчас все хитрее стали — не выставляют товар на продажу в открытый доступ, отследить сложнее.
В том числе поэтому мы стали развивать собственную розничную сеть. К тому же она позволяет не зависеть от оптовиков, которые «отжимают» 5 копеек, чтобы рубль заработать. В собственной сети мы гарантируем и размеры, и составы. В ее развитие мы будем также инвестировать. Опыт показывает, что два года наши магазины убыточны, а на третий выходят в плюс.
О чем еще рассказал собеседник
От музыкального педагога - к главе компании
Галина Шишлакова родилась в 1969 году в Новоалтайске. По образованию — преподаватель музыкальной школы. Вместе с мужем в 1993 году организовали небольшой бизнес — торговали одеялами и подушками. Со временем супруги решили производить продукцию сами. На первом приобретенном оборудовании шили одеяла. К 2007 году производство уже включало в себя несколько цехов. Этот год считается временем создания холдинга «Свит-Комплект».
Факт
Оборот предприятия «Свит-Комплект» за 2018 год составил 400 млн рублей.
Самое важное - в нашем Telegram-канале