Репортаж altapress.ru с птицефабрики, которая вышла живой из банкротства, но подвергается атаке рейдеров

День простоять и ночь продержаться

То, что птицефабрика, еще в 2014 году вошедшая в банкротство, уцелела к 2019-му, конечно, не чудо (мы тут в чудеса не верим). Но факт необычный: мало каким предприятиям удавалось выжить, когда хозяина нет, а кредиторы наседают.

Жить ей, правда, оставалось недолго. «Не располагает оборотными средствами для обеспечения сохранности живого имущества (поголовья кур)», «находится в критическом состоянии, которое не может долго продолжаться» - так сухим юридическим языком описывает ее «здоровье» одно из решений суда.

Плюсом было то, что еще до банкротства прежний собственник - агрохолдинг «Изумрудная страна» - закупил новое оборудование. Минусом – то, что до ума его не довел, объясняют соучредители «АС-Агро» 37-летний Сергей Молоков и 35-летний Антон Алымов.

Кабели, пускатели - все было старое, ветхое. Все работало по принципу: лишь бы день простоять. К моменту покупки крыши текли все, птицы были возрастные, выдавали яиц только 50% от потенциала, - рассказывает Молоков.

Громкий судебный процесс

Пристроить птицефабрику в хозяйские руки конкурсному управляющему удалось только с шестой попытки – никто не брал. Торги, на которых это имущество купила компания «АС-Агро» осенью 2019 года, были открытые, других участников не объявилось – так что плохих новостей не горизонте не маячило.

Но не прошло и двух недель со дня заключения договора купли-продажи, как павловский фермер Алексей Пилипенко потребовал в суде признать его недействительным. Он заявил, что имел преимущественное право покупки актива как смежный землепользователь и как сельхозпроизводитель.

К разбирательству в суде привлекли 40 третьих лиц, включая минсельхоз. Но в итоге судья усомнилась в добросовестности намерений фермера использовать преимущественное право по назначению. И он проиграл во всех судебных инстанциях.

Мы зашли на птицефабрику только в апреле 2020 года, как закончились суды. Корма пришлось покупать втридорога, птица у нас не неслась. Легче стало только после нового урожая», - рассказывает Антон Алымов. «Рентабельности поначалу не было никакой, работали в минус», - вспоминает Сергей Молоков.

«С яиц сдуваем пылинки»

Алымов и Молоков в первый раз за всю историю своего предпринимательства показывают журналисту то, чем занимаются, хотя бизнес ведут уже лет 15.

И они стараются ничего не упустить - ни тот факт, что крыши всех зданий птицефабрики больше не текут - они их за это время перекрыли, ни то, что полностью заменили поголовье, купив новых, более яйценоских, несушек. Ни даже то, что в качестве эксперимента завезли бройлеров – а их выращиванием эта птицефабрика отродясь не интересовалась.

В пробной партии 200 бройлеров. Посмотрим, как вырастут, будут ли болеть. Потом в этот птичник посадим 40 тысяч голов», - рассказывает один из моих собеседников, показывая приобретение – оно тем временем пищит и суетится в клетках.

Еще, говорят мои «экскурсоводы», в птичниках установили за счет компании кулеры («из-под крана воду никто не пьет»). А работникам выдали… пылесосы. Спрашиваю – зачем они? «Пылесос у нас не всасывает, а сдувает пыль с яиц в птичнике», - объясняет одна из работниц.

«Чистота - залог здоровья»

Пылесосы на птицефабрике – это, как я узнаю, не прихоть и не роскошь: чистота здесь и залог здоровья птиц, и фактор конкурентоспособности, а, значит, и экономической устойчивости. Из этих же примерно соображений здесь сейчас строят новый яйцесклад.

Достроим через два месяца. Поставим вкруг кондиционеры, чтобы температура внутри была 16 градусов, и чтобы мы могли не зависеть от перекупщиков», - говорит Антон Алымов.

Вообще, предпринимателям поначалу не особо-то верили – об этом они сами говорят мне без обид. «Ну, это ожидаемо, - думаю я про себя, - ребята молодые, что у них за душой, неизвестно, а предприятие в сложном положении».

Честно говоря, мы не верили, когда они сказали, что к Новому году дракон восстановят и ко всем цехам подведут, - подтверждает птицевод Татьяна Гальцова. - Но ведь сделали же».

«Сокращаем ручной труд»

Дракон, или анаконда, как эту штуку называют предприниматели, – на птицефабрике мирное создание: это транспортер, доставляющий яйца от каждого птичника в цех сортировки и упаковки через всю территорию.

«Эта «анаконда» была еще при прежнем собственнике», - вспоминаю я свою поездку на предприятие в добанкротном 2012-м.

Тогда она дотягивалась только до двух птичников, мы ее модернизировали, и она теперь идет ко всем шести. Раньше яйца упаковывали в коробки, грузили, везли на сортировку - теперь это автоматизировано», - отвечает один из моих собеседников.

В целом, по словам предпринимателей, они инвестировали в птицефабрику около 150 млн рублей – и это больше, чем они потратили на покупку (128 млн).

«У нас высокая рентабельность»

Визит на птицефабрику, надо сказать, протекал не совсем обычно. По дороге Антон Алымов останавливал почти каждого встречного и просил его раскрыть мне свою зарплату. Люди смущались. Но под нажимом отвечали.

Смущались они, по-моему, не из-за того, что маленькая - из-за того скорее, что большая – намного больше средней по краю. Меня, правда, эта информация насторожила: оно, конечно, неплохо, когда много платят и, как сказала одна из работниц, «можно жить без кредитов».

Но ведь фабрика полтора года назад на ладан дышала. К тому же, признаюсь, из головы не выходит фраза одного бизнесмена – слышала ее на заре журналистской карьеры: «Зачем платить персоналу больше, если можно платить меньше"?

Мы многих уволили, когда пришли. Штат был раздут колоссально, было много тунеядцев, на одного работягу – по два управленца. Вместо них набирали тех, кто помогает зарабатывать, - объясняет мне свою логику Антон Алымов. – Мы считаем, что надо не меньше тратить, а больше зарабатывать. А рентабельность у нас высокая. И мы вам покажем за счет чего».

Если коротко – то за счет снижения затрат там, где это можно и нужно, на корма - в первую очередь. «Потому что 70% себестоимости яйца – это корма», - объясняют они.

«На крыше росли тополя»

«Дружить» с кормами Алымов и Молоков начали как минимум в 2014 года. В тот год они купили семенной завод в Павловском районе - вернее, то, что от него осталось: развалины. На крыше здания росли тополя, электричества не было, лампочки не нашлось.

Землю, которая не под зданием, собственник вымежевал, чтобы меньше платить налог, и избавился от нее», - вспоминает Молоков. «Скряга был еще тот. Торговал кирпичами – здание разбирал и продавал», - вторит ему Алымов (мы в этот момент едем на завод). В общем, покупать пришлось еще и участок.

На этих развалинах впору было снимать последние, героические, эпизоды триллера - правда, железок могло и не хватить: оборудование отсюда тоже вывезли. Но у предпринимателей был задуман другой сценарий.

«Везем сельхозотходы со всей Сибири»

Идея была – создать на этой площадке производство кормов. Часть оборудования им пришлось купить. А сушильный комплекс сконструировал Сергей Молоков сам. Он, как и его компаньон, по образованию агроном. Но по призванию – точно инженер.

Модель сушильного комплекса сами придумывали с нуля. По всему краю собирали железки – где-то вентилятор, где-то емкости. Все сами ставили, сами варили», - объясняют они.

Сейчас предприниматели со всей Сибири скупают отходы сельхозпереработки. Что они с ними делают? Для примера «экскурсовод» берет в ладонь горсточку отходов льна.

Привезли их из Новосибирской области. Купили по 50 копеек за килограмм, в них примерно 40% льна. На заводе разделяем отходы на фракции в несколько этапов. И вот смотрите - чистый лен. Этот продукт стоит на рынке уже 50 рублей. Перерабатываем его в жмых и масло и угоняем на птицефабрику», - говорит Алымов.

Сегодня этот завод - один из основных активов «АС-Агро», работает там 60 человек.

«А вы спрашиваете, откуда деньги»

Собственно, это производство и сподвигло предпринимателей поучаствовать в торгах в 2019 году. Птицефабрика – это 300 тонн жмыха в месяц и 3,5 тыс. тонн в год, говорит Алымов. Понятно, что, решив одну проблему, компаньоны получили десяток новых.

К примеру, для рациона несушек ассортимента завода было категорически мало. Нужны были, скажем, премиксы, а это – дорогое удовольствие. Тогда решили командировать на завод компании-производителя «Мегамикс» директора фабрики Олега Колодина.

- Это очень крупная компания, монополист, всем птицефабрикам приходится покупать у нее премиксы. Наша задача была – научиться самим их делать, посмотреть технологию, - объясняет Олег Колодин.

- То есть поДсмотреть»? – уточняю я у Колодина.

- Ну да. И делать то же самое. Изучили, все поняли и начали производить», - продолжает он.

Теперь на собственном производстве премиксов компания экономит 500 тыс. рублей в месяц.

А вы еще спрашиваете, откуда деньги на зарплаты. Отсюда в том числе. Мы сами делаем рыбную и мясо-костную муку, добавляем в рацион сено. На других птицефабриках тонна комбикорма стоит в районе 20 тысяч рублей. А у нас порядка 12 тысяч. Мы просто хотим уменьшить себестоимость и заработать больше денег», - объясняет Антон Алымов.

«Попытки будут продолжаться»

Оба моих собеседника – можно сказать, из поколения 1990-х. То время научило людей разным вещам, Алымова и Молокова - полагаться только на себя (они даже к кредитам прибегают редко) и не иметь дела с государством. Ну, кроме как платить налоги.

После покупки фабрики выяснилось: без государства вести дела не получается – правда, в лице правоохранительных органов. Обратиться к ним пришлось после того, как за спиной Сергея Молокова кто-то подал заявление о закрытии его ИП и пытался вывести его из состава учредителей «АС-Агро».

Воспользовался загадочный недоброжелатель фальшивой электронной цифровой подписью. Эти атаки предпринимателям удалось отбить в суде, а вот уголовное дело заглохло.

Людей, которые все это сделали, не нашли, их мотивы неизвестны. Они вне досягаемости правоохранителей, и, значит, попытки они могут повторить, но более изощренно», - предполагает Сергей Молоков.

Трекер и уголовное дело

С попытками вмешаться в учредительные документы предприниматели столкнулись в январе. Примерно в это же время Молокову стало известно о возбуждении уголовного дела по статье 105 УК РФ, по которому лично им стали плотно интересоваться правоохранители.

В деле расследовалось „безвестное исчезновение ребенка“, ребенок — мой сын. Казалось бы, дело личное. Но обыски проводили в офисах «АС-Агро». Сейчас дело прекратили за отсутствием события преступления», - говорит Сергей Молоков.

А в марте они обнаружили на автомобиле «АС-Агро» отслеживающее устройство. Кто его установил и зачем? Они рассчитывали, что ответы найдут правоохранители. Дело возбуждено, результатов нет.

«Категорически отрицают очевидное»

Все это можно было бы считать разрозненными событиями, случайно совпавшими во времени. Но мои собеседники в такие случайности не верят. Тем более, что к лету в этой цепочке появилось еще одно звено.

Следователь по делу бывшего конкурсного управляющего «Павловской птицефабрики», обвиненного в неправомерных действиях, наложил арест на имущество и доли компаньонов в «АС-Агро».

Хотя в этом деле фигурировали действия, совершенные до 2017 года, а мы купили этот актив в 2019-м. Суд признал, что следователь не прав, арест с имущества снят. А доли остаются арестованными. Ни один банк не даст кредит такому заемщику», - разводит руками Сергей Молоков.

Кто и зачем реализует эти схемы, мои собеседники предполагают, но имя пока не озвучивают. По их мнению, это явная попытка рейдерства.

Есть памятка следственного комитета о том, как орудуют рейдеры. В нашем случае все идет так, как написано. Но все госорганы, к которым мы обращались, категорически отрицают очевидное», - объясняет Молоков.

Хотя, вообще-то, рейдерские атаки – не та история, в которую они хотели попасть, покупая птицефабрику.

Самое важное - в нашем Telegram-канале