Не на диване лежать
– Скажите честно, вы искали эту работу или работа искала вас?
– Это такой «обоюдный» процесс. Но в этом случае скорее работа нашла меня. Еще три года назад я, можно сказать, собрал чемодан, чтобы ехать в Москву в Министерство просвещения. Но тогда губернатор предложил должность регионального министра.
Для меня это был интересный вызов. Я тогда подумал, что хватит «сидеть в окопе» и оттуда размышлять, мол, вот то делают не так, это не так. Я уже как-то говорил, что такая позиция типа «вы работайте, а я посмотрю и скажу, что неправильно» — она не по мне вообще. Возьми и сам сделай. Так я стал министром образования региона.
Сейчас ситуация похожая. Причем, город здесь не принципиален. Могу сказать, что то, чем я буду заниматься, – это новое поле деятельности, только формирующееся в системе образования России и даже мира. И мне очень интересно этим позаниматься, не важно даже где.
– Что это за поле?
– Пока не буду раскрывать подробности, но, как только начну работать, обязательно расскажу. 9 августа я должен приступить к новым обязанностям. Я остаюсь работать в Министерстве просвещения, в системе общего образования.
Все пики в спину
– В одном из «кусачих» телеграмм-каналов на днях была публикация о том, что Костенко оставляет своему преемнику «одно из самых недееспособных министерств», кадровую текучку и годами копившиеся проблемы. Что скажете?
– Совершенно не согласен с такой формулировкой, она не соответствует истине. Во-первых, телеграмм-каналы – это один из способов доносить до других людей частное мнение. Каждый человек может создать канал и писать там что хочет, поэтому не нужно думать, что раз что-то пишется от имени канала, то это обязательно экспертное и единственно верное суждение.
Это скорее комментарий в интернете, чем полноценное СМИ. Я не понимаю, почему следует обсуждать отдельное частное мнение одного человека или небольшой группы людей. Мнения могут и должны быть разными. Люди имеют на это право. Равно как и каждый, например, ваш покорный слуга, имеет право не соглашаться с чьим-то мнением.
Во-вторых, все, кто ушел из министерства по разным причинам, остались в системе образования – в школах, вузах, средних профессиональных организациях – и успешно там работают.
Долго работать на госслужбе – это очень тяжело, это постоянно кипящий мозг и всяческие, грубо говоря, «нежданчики» за каждым углом.
Моя коллега однажды сказала: «Я ощущаю себя не руководителем в системе образования, а каким-то начальником районной ЖКО: то там унитаз прорвало, то там асфальт провалился». Это действительно так: не успеваешь «починить» одно, уже к другому бежать. Это работа не для каждого.
В-третьих, что касается проблем, то они действительно могут копиться годами и даже десятилетиями. Возьмем ту же ситуацию с первоклассниками в Индустриальном районе Барнаула, где не хватает мест всем, кто прописан на территории, закрепленной за школой. Если бы в свое время приняли решение о строительстве школ на 1100 и больше мест, то сегодня никаких тревог не было бы. Но строили учреждения на 550 мест, теперь мы пожинаем плоды тех решений.
Текущее время в системе образования всегда определяет будущее. Мы спроектировали стратегический план развития региональной системы образования, который продолжит действовать и после. Мы эффективно справились с «текущей работой». Успех этой невидимой работы отмечен, например, ростом качества проведения ЕГЭ, о котором говорили раньше.
Край стал одним из самых активно растущих регионов в федеральных рейтингах, что вряд ли могло быть сделано «недееспособным министерством». Реализовано много точечных, незапланированных инициатив.
Никто не ждал эпидемию ковида, мы не только не остановили текущие дела, но и нашли плюсы для своих проектов в этой пандемии. Не случайно различные центры анализа эффективности действий власти в период первой волны ковида заносили Алтайский край в топы решений исключительно за образовательные инициативы – например, за запуск сети «Образование 22». Это уникальный случай.
К чиновникам можно относиться по-разному, но если бы после меня оставалось выжженное поле, неудачные проекты, чехарда и кавардак, вряд ли меня бы приглашали работать на федеральный уровень.
Я уверен, что сегодня мы сделали огромную работу, чтобы нашим преемникам было проще воплощать планы в жизнь. Это такая транзиторная работа.
Есть понятие «транзиторный человек». Это тот, кто приходит и готовит почву для каких-то глобальных изменений, собирая, конечно, все шишки, весь негатив, все пики в спину. Затем он уходит, но те, кто его сменяют, уже очень быстро начинают видеть положительный результат.
Когда я пришел на пост министра в октябре, мне передали одну страничку «наказов» от предыдущего руководителя. Там была всего одна строка: «до конца года освоить 680 млн рублей на строительство детских садов».
Вон видите – папочка? Это самые острые вопросы, которые остаются после трехлетней работы моему последователю. Все проблемы инвентаризированы и сгруппированы по 10 инициативам губернатора. Мы понимаем этапы нашей работы на три, пять, десять лет. Мы продиагностировали и видим все дефициты. Но финансовые решения, к сожалению, формулирует не министерство образования.
Неравные зарплаты
– А какие проблемы вам удалось решить?
– Мы хорошо поработали по системе оплаты труда педагогов муниципальных образовательных учреждений. Но что такое «мы»? Это, конечно, не Максим Костенко и не министерство образования, а большая команда во главе с губернатором, многое делается благодаря его заинтересованности и личном участии во всех процессах.
С 1 сентября мы, наконец-то, индексируем окладную часть зарплаты педагогов краевых подведомственных учреждений.
Мы мечтали еще с 2019 года, что система оплаты труда всех педагогов будет единой, думали, что получится быстро, так сказать, на белом коне. Не сложилось, но вот сейчас мы свою мечту максимально к реальности приблизили. На 12% вырастет оклад. Плюс 4% – президентская доплата.
– Ощутили обиду педагогов краевых учреждений, когда подняли зарплату в муниципальных?
– Очень. В какой-то момент мы поняли, что учителя предметного цикла из СПО просто уходят в ближайшие муниципальные школы работать.
Деньги и компьютеры
– Многие положительные изменения в системе стали возможными благодаря нацпроекту «Образование» и огромным федеральным финансам, которые им предусмотрены. А с деньгами всякий может сходить «в магазин».
– Денег столько, сколько есть. Но многое все равно делается на честном слове, на добром отношении, чего скрывать, административном ресурсе, взаимном убеждении.
Один из пунктов, который невозможен без финансовых вливаний, – инфраструктура. Если компьютер в классе стоит без замены с 1998 года, новый не появится по мановению волшебной палочки, его надо купить. И нацпроект – отличная история как раз с точки зрения технического насыщения образовательной среды.
Федеральные деньги при этом не лежат в чемоданах, которые направляют в регион – «делайте, что хотите». Нужно подготовить заявку, обосновать и доказать, что это вообще необходимо. В случае одобрения получить деньги, правильно спланировать все расходы, согласовать с федеральным центром, отчитаться за каждый проектор и каждую компьютерную мышку.
Более того, это все ведь надо еще внедрить в учебный процесс: настроить оборудование, обучить педагогов, чтобы, например, новые компьютеры не стояли, покрытые салфеточкой. Это огромная цепочка управленческих решений, которая незаметна человеку, не погруженному в процесс.
– Я так понимаю, вы ставили своей задачей изменения инфраструктуры в системе образования. Чего здесь удалось достичь?
– Мы понимаем, что если у нас денег на одну булку хлеба, то мы не купим три. И, тем не менее, по нацпроекту «Образование» мы прошли очередные раунды конкурсов, и к 2024 году край получит больше, чем 500 млн рублей на обновление инфраструктуры учреждений образования. В целом наши заявки выиграли уже 2,5 млрд.
Почти 600 школ из 650 к 2025 году будут обеспечены новым оборудованием, там будут открыты «Точки роста». Было два федеральных кванториума – в Барнауле и Бийске, мы открыли еще мини-кванториумы в Камне-на-Оби, Змеиногорске и Рубцовске за счет краевого бюджета.
Последние изменения в инфраструктуре были в первый национальный проект в 2008-2010 годах. Это касалось и предметных классов, и оргтехники, и программного обеспечения и прочего. Понятно для чего мы все обновляем: ребенку должно быть интересно учиться, а педагогу – учить. Только так можно добиться образовательных результатов.
Резюмирую: мы создали за несколько лет хороший крепкий скелет, а нашим последователям нужно будет наращивать мышцы. И я уверен, что так и произойдет.
![Открытие технопарка "Кванториум 22" в Барнауле.](https://obj.altapress.ru/picture/410399/900x.webp "Открытие технопарка "Кванториум 22" в Барнауле.")
Кадры решают все
– Что произошло в самом педагогическом сообществе за то время, пока вы были министром. Если не брать во внимание денежные вопросы, есть изменения, которыми вы гордитесь?
– Перезагрузка работы Института развития образования – действительно предмет гордости. Мы от занудных лекций на листочках ушли к проектному принципу. В сентябре там откроется центр непрерывного педагогического мастерства.
Я рад тому, что у нас появились краеведческие пособия, которые дополняют почти каждый школьный предмет. Думаю, что это даст в будущем хорошие образовательные плоды.
Большинство учителей – творческие, мыслящие и стремящиеся к инновациям люди. И я считаю, наша задача – создать как можно больше профессиональных сообществ и, соответственно, площадок для взаимного обмена идеями и сотрудничества, сплотить эту большую педагогическую семью.
Кадры решают все. Этот девиз большевиков живет до сих пор. Все, что хорошего есть в системе образования, сделали люди. И им никогда не было легко. Просветительство – это тема, которая меня лично всегда волнует. Неравнодушные люди были инициаторами перемен к лучшему, потому что считали, что это их миссия.
И об этом надо рассказывать молодым учителям, чтобы и они становились настоящими просветителями, двигателями социального прогресса. Открытие именных аудиторий в АИРО им. Топорова, увековечивание памяти о ветеранах, какие-то арт-объекты – это как раз то, что позволяет задавать вектор в работе и передавать другим поколениям некую педагогическую энергию.
Родительские войны
– Помимо учителя и ученика в системе образования есть еще одно, наверное, самое «тревожное» звено – родители. Появились ли какие-то ресурсы обратной связи, чтобы они не оставались один на один со школьными проблемами?
– У меня с самого начала одним из принципов организации работы была открытость. Мои коллеги разделяют эту позицию: чем больше неизвестности в коммуникации, тем больше слухов и домыслов, и тем больше тревоги.
Мы старались всеми силами рассказывать, показывать и объяснять какие-то сложные моменты. Отсюда прямые линии с министром, расширение государственно-общественного управления, аккаунты в соцсетях (в том числе, мой личный), дни министерства, когда мы выезжаем в муниципалитет и встречаемся с родительским сообществом, ветеранами, профсоюзами – все, чтобы получать обратную связь.
И надо сказать, что чем больше ты открыт, тем меньше приходит сообщений с какими-то вопросами.
Мы запустили мобильную социальную сеть «Образование22», где объединили родителей, учеников и учителей. Пока она работает в тестовом режиме. Надеюсь, коллеги «докрутят» ее. Это не бюджетированный проект, он держится целиком на инициативах.
– Можно ли как-то классифицировать проблемы, с которыми к вам обращаются родители?
– Конкретные проблемы касаются изменений уклада. Например, появилось бесплатное школьное питание – тут же возникли вопросы, это стало проблемой №1.
Опять же вернемся к нехватке мест в школах Индустриального района, что вызвало поток обращений. Этот вопрос не новый, два года назад такая ситуация уже была в центре города – с 42-й и 22-й школами. Сейчас тихо, потому что с проблемой стали целенаправленно работать.
В новостройках тоже все наладится уже к следующему году. Недавно мы получили одобрение Минпросвещения на строительство четырех новых школ – две как раз в Индустриальном районе и одна в Бийске.
Есть круг вопросов, связанных с межличностным общением: моего ребенка обижают, не тому учат, не те оценки ставят. Это непреходящее.
Помимо, так сказать, насущных вопросов я вижу некоторую тенденцию. Для некоторых людей школа и вообще образование превращается в некую услугу и перестает быть ценностью. Они как будто покупают знания, словно в магазине. Это очень грустная история и, боюсь, она будет продолжаться.
На эту историю наслаивается другая. Почему-то в головах у многих идет некая гражданская война – есть мы, «хорошие простые люди», и есть чиновники от образования – «плохие». Некоторые родители изначально считают учителя кем-то стоящим по другую сторону баррикады в битве за благополучие ребенка.
Такие мысли и у некоторых педагогов возникают. И школа из пространства общественного диалога превращается в театр военных действий. Всякий раз это меня очень огорчает. Это значит, что ни у той, ни у другой стороны не хватает социальной и психологической зрелости и готовности к созиданию.
Менеджмент и любовь
– Наверное, каждый человек, меняющий работу, говорит себе: «Ну, все, здесь я сделал все, что мог, пойду дальше». У вас какие ощущения?
– Здесь невозможно сделать все, что можешь. Потому что каждый день – это новый вызов. Ты ежедневно и ежечасно пересматриваешь цели и задачи, их необходимость и приоритетность, ищешь кадровые и финансовые ресурсы для выполнения этих задач на разных уровнях.
Быть полностью удовлетворенным невозможно, иначе бы жизнь остановилась, нужно просто успевать реагировать на все вновь открывающиеся обстоятельства.
– А не было желания вообще сменить сферу деятельности?
– Я с трудом представляю себя в угольной промышленности, например. Образование – уникальная сфера, здесь есть много направлений - организационно-управленческая, академическая, преподавательская, творческая, исследовательская сферы. Можно идти куда угодно.
Я всю жизнь работал в образовании и социальной сфере, в которой в кругу моих компетенций также было благополучие детей. Все, что связано с этой темой, мне интересно и близко, и вижу в этом большой смысл своей работы.
– Вы управленец. Согласны ли вы с тем, что менеджер везде одинаков, и быть министром образования и директором завода – по большому счету одно и то же?
– Я в это не верю. Во-первых, очевидно, что в каждой сфере не обойтись без специфических знаний. Во-вторых, если ты не любишь свою отрасль и людей в ней, то не сможешь эффективно руководить. Опять же что значит «любишь»? Сфера твоей работы должна быть как семья. Мы понимаем достоинства и недостатки каждого члена нашей семьи, но мы друг друга принимаем и поддерживаем.
И потом, руководитель – это не медаль за отчетный период, это пахота, которой ты отдаешь время и нервы, но это тебя и заводит. И заводит всех вокруг тебя, потому что это вот твое.
Продолжение истории
– Вернемся к папке с вашим «завещанием» новому министру образования. Что в нем?
– Конечно, дальнейшее укрепление профессионального учительского сообщества – ассоциации предметников, Дни образования на Алтае, различные учебно-методические объединения.
Кроме того, я считаю, что труд учителя недооценен. И это проблема нескольких десятилетий. Так что нужно заботиться и о материальном благосостоянии.
Второе направление – развитие диалога между всеми участниками образовательного процесса: детьми, педагогами, родителями с той целью, чтобы школа все же оставалась ценностью.
Третье – дальнейшее развитие инфраструктуры, которая позволит детям учиться интересно и достигать результатов, которые, в свою очередь, снизят порог самореализации, помогут ребенку быть гармоничным и, в конце концов, облегчат ему дальнейшую жизнь.
Самое важное - в нашем Telegram-канале
