Но для начала – несколько мыслей из его любопытного выступления на конференции.
Бизнес доказывает лояльность
Приводной электорат - это феномен, родившийся в России к 1 июля. "В Смоленской области приводными крестьянами называли крепостных", - иронизирует он. В нынешнее время это - организованное и массовое голосование персонала предприятий.
«Когда работнику говорят – приди и проголосуй на работе, да еще желательно с нашего компьютера. Человек уверен: его карьера, его статус зависят от того, придет он или нет, а начальство будет знать, за кого он проголосовал.
Поэтому задача руководителей бизнеса, которым важно сохранить лояльность перед Кремлем, привести своего избирателя, создать ощущение, что ему дышат в затылок, и тогда он проголосует как надо», - говорит Орешкин.
Привод электората на участки - инструмент обеспечения явки. И он дал голосованию по поправкам в Конституцию дополнительные миллионы участников.
Плюс непрозрачность результатов (неизвестно, сколько человек проголосовало на дому или досрочно), плюс досрочное голосование - в общем, по мнению Орешкина, это создает простор для фальсификаций.
"Выборы становятся все менее доброкачественной процедурой", - говорит он.
Подконтрольность
Орешкин объясняет: центральной власти важно держать глав регионов под контролем, ему нужна предсказуемость результатов выборов.
«Если развивать демократию, то демократически избранные власти в регионах будут дистанцироваться от Кремля. В Кремле боятся, что в регионах появятся территории, которые сами выбирают себе руководителей, сами делают себе экономику, не слушаются больших начальников», - говорит он.
Для Кремля не так важно, каким путем обеспечен результат. Главное – вывести нужную цифру, а не то, как на самом деле обстоят дела в регионе.
Со своей стороны, глава региона понимает: его могут снять по щелчку пальцев. Он старается, как может, используя свои инструменты – приводной электорат или фальсификации. А иногда и то, и другое.
Закручивание гаек
Чтобы сохранить хотя бы видимость контроля, власть будет вынуждена вести себя жестче.
«И поэтому вместо того, чтобы наращивать мускулатуру и навыки торга между центром и регионами, мы приходим к системе простого тотального доминирования из центра по принципу приказ-исполнение», - полагает политолог.
Так что в дальнейшем же страну ждет неизбежное закручивание гаек.
Кнут вместо пряника
- Дмитрий Борисович, вы сказали, что будут неизбежно закручивать гайки. Вы имеет в виду избирательный процесс или в целом общество?
- В целом, конечно. Кремлевские технологи, в общем-то, в душе своей не автократы. Но сама траектория, которую избрал Владимир Путин, неизбежно ведет к завинчиванию гаек.
Государственный монополизм, боязнь независимого бизнеса, который может обеспечить независимые источники финансирования политической деятельности (что недопустимо с точки зрения Путина) приводит к тому, что экономика начинает отставать, люди начинают раздражаться.
![Дмитрий Орешкин, политолог: "В России 2000-х годов сформировался особый тип правящего класса - бюрократический бизнес, или бюрнес".](https://obj.altapress.ru/picture/13634/900x.jpg "Дмитрий Орешкин, политолог: "В России 2000-х годов сформировался особый тип правящего класса - бюрократический бизнес, или бюрнес".")
По оценке Высшей школы экономики, за последние 10 лет экономический рост составил 8,8%, - то есть меньше 1% в год. В то время как мировая экономика растет на 3%. Мы отстаем от соседей, проигрываем межстрановую конкуренцию.
Соответственно, нет того, что можно условно назвать пряниками для населения. Раз нет пряников – придется доставать кнут. Эта логика Лукашенко.
- На бизнес тоже будет усилено давление?
- Бизнес и так находится под давлением. Логика заключается в том, что Путин первые 10 лет своей власти скорее был эффективен, потому что он избавлял страну от неэффективной социалистической экономики.
А потом он начал отчетливый курс на монополизацию. И монополизация приводит к понятным результатам. Есть несколько сильных компаний, с которым он имеет дело.
С крупными бизнесменами он встречается, их мнением дорожит. Но все они прекрасно знают, что их бизнес может существовать только до той поры, пока они имеют, условно говоря, «ярлык из рук верховного хана».
Ярлык на княжение
- Тем не менее, из этих же доверенных компаний временами все же выдергивают каких-то персонажей и удаляют их с поля.
- Это уже внутренние разборки, внутренняя бюрократическая конкуренция за доступ к телу начальника. Это для Путина не страшно. Он понимает, что крупные направления подконтрольны.
На нефти сидит Игорь Сечин, на железной дороге сидел Владимир Якунин (а сейчас другой человек). Всех этих людей он лично знает, он с ними лично всегда может договориться и сказать, например: нужны деньги на поддержание ДНР-ЛНР. У нас же нет в бюджете этой строки. Они этими деньгами делятся. И они прекрасно знают: если они не будут слушаться Путина, они лишатся этого ярлыка.
- Ярлыка на княжение?
- Да. Все они стоят в очереди в кремлевской администрации и получают разрешение. Если ты этого ярлыка не имеешь, то весь твой бизнес стремительно вылетает в трубу. Примеры – Ходорковский, Гусинский или Березовский. Никто не хочет идти по этой траектории.
Плата за державность
- Есть люди, которые считают, что если бы не контроль центральной власти над регионами со стороны власти, то страна развалится.
- В этом есть рациональное зерно. Как, кстати говоря, и Лукашенко сохранял государственность Белоруссии. Даже больше того – он ее сформировал. Если посмотреть со стороны. То же самое с Россией.
Но мы платим дорого (и с каждым годом все больше) за сохранение вот этой централизованной модели управления. Потому что ведь страну можно сохранять на принципах федерализма, давая больше полномочий в регионы и распределяя налоговую базу, как это было в 1990-х годах.
Тогда половина доходов оставалась в территории, а половину забирало государство - на решение своих государственных проблем: оборону, международная политика и так далее.
- В том числе на поддержание более слабых регионов?
- И на это тоже, конечно. Но сейчас-то 62% в среднем забирается в центр, а 38% остается в регионах. А люди-то живут в регионах. Поэтому центр как бы укрепляется, он разрабатывает новое оружие, какие-то космические программы, тратит деньги на поддержание своих союзников.
Но еще не все люди живут в Москве. И те, кто живут в регионах, недокормлены. И это фундаментальная проблема. Поэтому Путин сохраняет то, что мы называем державой. Но платим мы за это гипер-мега-центриализацией. Когда все стекается в Москву, а потом из Москвы распределяется в зависимости от поведения. Кто себя хорошо ведет, тому побольше, кто плохо - тем поменьше.
Стабильность есть, развития нет
- Сегодня, почти как в СССР, регионам ставят плановые задания по сельскому хозяйству, и главы отчитываются перед ведомствами об их выполнении.
- Это уже вторичные моменты. А первично – это то, что «есть Путин – есть Россия, нет Путина – нет России». Я думаю, что это заблуждение, но так или иначе пройти через эту фазу было неизбежно.
Теперь все больше людей понимают, что, пожалуй, центр забрал на себя слишком много. Пожалуй, Путин играет слишком большую роль.
- И что он пересидел (как сказал про себя Лукашенко)?
- И, пожалуй, что он пересидел. Но это еще не стало той очевидностью, которую мы наблюдаем в Белоруссии. В России еще не так, но, думаю, что мы идем по этой же лыжне. Она ведет к застою, ослаблению конкуренции, и это то же самое, что брежневская стабильность. Стабильность есть, а развития нет.
Державная мощь
- Вы географ, и знаете, что и в природе, и в обществе многие процессы не линейные. Нельзя сказать, что завтра все будет идти так же, как шло вчера и позавчера. Возможно ли, что в ближайшие годы все же начнутся противоположные нынешним тенденциям процессы?
- Я думаю, что ситуация в России неизбежно изменится, потому что эффективность этой модели становится все более сомнительной. А через год-два ее неэффективность станет очевидной для значительной части населения.
Сейчас с точки зрения демократических представлений можно говорить примерно о 20% населения. Но очень большая часть сограждан колеблется.
Они с одной стороны, поддерживают Путина, потому что им кажется, что он персонифицирует державную мощь. А с другой - у них возникает рациональный вопрос: а почему за мой счет? Вот хорошо бы, чтобы у государя-императора была бы своя казна, неизвестно откуда взявшаяся, из которой он все эти державные удовольствия оплачивает.
Но этой казны нет. Это деньги налогоплательщика. И вот возникает вопрос: я плачу налоги и хотел бы за них что-то от этой центральной власти получать. От центральной власти мы получаем все меньше, а денег уходит туда все больше. И эта модель будет вызывать растущее раздражение, с которым центральной власти придется как-то мириться.
- Может ли сам Владимир Путин внести какие-то изменения?
- Мне кажется, он как сформировавшийся человек со своей системой приоритетов уже не может проявить гибкость. Именно поэтому он будет стараться удержать эту структуру с помощью завинчивания гаек. Это неизбежность, нравится нам это или нет.
- Есть определенная группа, для которой нынешняя система все-таки эффективна?
- Бенефициарами этой модели являются номенклатурные люди, которые связаны с бизнесом или откатами от этого бизнеса. Я в свое время пытался ввести такой термин как бюрнес - бюрократический бизнес, В реальности мы это имеем.
Бизнес должен быть связан с номенклатурой, с начальниками в центре. Но это означает, что не связанный с ними бизнес не получает преференций, переживает неоправданные, невыгодные ему перегрузки, из-за этого тормозится экономический рост.
Есть довольно узкий коридор между державническими устремлениями и экономической эффективностью. Пока, в течение 20 лет, мы видели постоянное доминирование державнических, централистских стремлений. Но раньше или позже эта система придет к осознанному тупику, когда станет понятно, что мы живем слишком бедно.
Россия – богатейшая страна мира с точки зрения природных ресурсов. А по показателям валового дохода она на 12-м месте на уровне Южной Кореи, Австралии и Канады, а по ВВП на душу населения - на 55-м. Ну, это не годится для такой страны как Россия. Тем более – если мы хотим считать себя глобальными игроками.
Раньше или позже люди это осознают. И это будет претензия - осознанная или неосознанная... К кому? К тому самому Путину, который персонифицирует эту модель.
Кто такой Дмитрий Орешкин
Дмитрий Орешкин родился 23 июня 1953 года. Окончил географический факультет МГУ, кандидат географических наук. В 1987-м провел советскую часть первой международной экспедиции по Великому шелковому пути.
В 1993 году совместно с единомышленниками создал аналитическую группу «Меркатор», которая занималась изготовлением электронных карт для ТВ. Группа обеспечивала по приглашению Центризбиркома аналитическую поддержку и отображение хода и результатов федеральных выборов депутатов Госдумы и Президента РФ, сделала электронный Атлас кризисных ситуаций для Совета безопасности РФ.
В 2001 году по версии Rambler, признан «Человеком года» в номинации «Города и регионы». В настоящий момент главный специалист Института географии РАН, независимый политолог, политгеограф.
*Внесен в реестр иностранных агентов Минюста.
Самое важное - в нашем Telegram-канале
