Павел Дитятев, глава минэкономразвития края, сообщает, что объем КАИП составит 5,5 млрд рублей. Еще 3,3 млрд — федеральные деньги, которые также потратят на строительство соцобъектов. Всего в рамках краевой программы будут вести работы на 228 объектах.
Губернатор Виктор Томенко, предваряя обсуждение доклада, обращает внимание министра на слабую визуализацию доклада: «Мне одному не видно, что на слайдах написано?» Он просит делать более четкие презентации, чтобы не получалось «нагромождение цифр и рисунков». Как всегда, корректно. А потом переходит к делу.
Сцена первая. «Вот задача дискуссий!».
Действующие лица — Виктор Томенко, Павел Дитятев.
— (Томенко, открывая разговор) Из 5,5 млрд почти 3,7 млрд мы направляем на завершение объектов. Первый вопрос: в эту сумму входят и строительство, и капитальные ремонты?
— (Дитятев, пока не понимая, в чем подвох) Да, это сумма одна.
— То есть там есть и то, и другое? Ну надо бы было разложить эти вещи. Теперь. 5,5 млрд минус 3,7 млрд — это примерно 1,8 млрд. Это сумма, по которой мы можем принимать новые решения. А есть еще резерв. Почему мы почти 600 млн рублей оставляем не распределенными? Зачем мы это делаем?
— Это страховка на случай, если федеральным правительством будут приняты дополнительные решения о выделении краю средств, из этого источника будем находить краевое софинансирование. Кроме того, подведя в январе-феврале итоги исполнения КАИП за 2018 год, мы будем более тонко чувствовать эту картинку и принимать решения, маневрировать относительно судьбы тех объектов, которые в этом году остались недофинансированными.
— Есть порядок формирования КАИП. В нем указаны какие-то цифры резерва? Он может составлять сколько? Мы же можем так и 90% в резерве оставить. Сейчас мы оставляем нераспределенными 11% средств. Чем это регулируется? Я пытаюсь понять формальную логику? Почему 300 млн не оставили?
— Мы видим по исполнению текущего года, что по факту недофинансирован объем порядка 2 млрд рублей.
— Тогда 2 млрд надо оставлять. Не могу увязку понять. Какая-то же логика должна быть, как мы на такие решения выходим.
— (Смешавшись) Мы будем смотреть по первому кварталу этого года.
— 3,7 млрд — на то, что нужно завершить. Это ясно. Еще набрали какой-то перечень объектов, которые наши отраслевики все вместе защитили. Мы говорим: да, эти объекты должны попасть в программу. Их набралось на 1,2 млрд. А на 600 млн пока не набралось — такую бы постановку вопроса я тоже понял. Но как получилось на самом деле, у меня ясности нет. Как работает наша машина госуправленческая?
— Среди новых объектов почти на 900 млн — те, по которым предусмотрено софинансирование федеральных средств или работа на выполнение показателей по федеральным соглашениям. Мы искали баланс между резервом и теми объемами, которые должны предусмотреть в начале года.
— (Пауза) Хорошо. Давайте с другой стороны зайдем. Итак, 228 объектов мы собираемся в программу включить. 5,5 млрд — средства краевого бюджета, минус 600 млн резерва и плюс 3,3 млрд — федеральных средств. То есть 8,2 млрд у нас расписаны на объекты. Так? Сейчас мы говорим, что в 2018 году мы сделаем 434 объекта, а в 2019-м, который вроде по деньгам побольше, сделаем только 228. Как это объяснить?
— Да, идет сокращение по структуре объектов. Но объем финансирования не уменьшается. Мы считаем, что так будет более ритмичным исполнение. Есть мелкие объекты, которые, на наш взгляд, должны делаться, но не в рамках КАИП. Мы сконцентрировали внимание на более крупных, значимых объектах.
— Из 136 объектов нового строительства сколько переходящих с прошлых лет? Половина? 90%? 30%?
— Врать сейчас не буду. Но всего переходящих объектов 150.
— (Томенко быстро из общих 228 объектов вычел 150). То есть предмет нашего разговора — 78 объектов . Вот здесь правительство должно бы посмотреть: слушай, а это те 78 объектов, которые нам нужны? И почему они такие? И как шли процедуры отбора? И нет ли других мнений? Вот задача дискуссий на правительстве!
— (Дитятев, подхватив). По факту 1,238 млрд рублей — это даже 44 объекта. Их перечень составлялся исходя из того, чтобы сделать задел на участие в будущем в федеральных программах. Это объекты, у которых уже была подготовлена проектно-сметная документация (ПСД). Логика принятия решений по этим объектам была примерно такая.
— Еще раз. Список объектов нужно было структурировать следующим образом: что заканчиваем и что начинаем. Из тех, что начинаем, вот такие — объекты капитального строительства. Вот они и должны были стать предметом нашего разговора! То, что должно было прозвучать — как мы с этими деньгами обращаемся, как решения принимаем. Я не убежден, что всем в этом зале и за его пределами ясно, как деньги разделились. А мы ведь с вами провозгласили принцип и открытости, и прозрачности не только решений, но и самого хода обсуждений. Пока этого не следует.
Сцена вторая. «Не надо другим ноги переставлять»
Действующие лица: Виктор Томенко, Максим Костенко, Сергей Дугин, Александр Студеникин, Иван Гилев, Елена Безрукова.
Министр образованя Максим Костенко, перечислив образовательные объекты строительства и ремонта, переходит к проблемам. В числе главных — плохое качество проектно-сметной документации объектов, которую готовят низкоквалифицированные подрядчики, выигравшие конкурсы, уронив цену.
Максим Костенко,
министр образования:
Такие факты выявляются при прохождении государственной экспертизы. Из-за этого сроки увеличиваются в 3-4 раза по сравнению с нормативными. Проблемы появляются и после прохождения экспертизы, когда подрядчики во время исполнения контракта обнаруживают неучтенные работы. Это приводит к конфликту, корректировке сроков исполнения контракта.
Костенко обращает отдельное внимание на низкий уровень компетенций кураторов объектов от муниципалитетов.
— Там ответственными назначаются комитеты по образованию, которые не имеют в своем составе профессионалов в сфере проектирования, строительства. Может быть, нужно создать единый орган, который бы централизованно работал с объектами КАИП — контролировал все этапы работы с объектами. Ранее, например, в системе образования был единый центр госзаказа.
— (Томенко, останавливая). Мы в некотором смысле так можем дойти до того, чтобы создать структуру, которая бы муниципалитетами поуправляла вместо администраций. Это их работа. Если люди не те, надо их поменять, если нет других, надо поучить тех, кто есть. Какой-то такой должен быть подход. Мы с вами не насоздаемся централизованных структур кому-то ноги переставлять. По краевым объектам кто выступает заказчиком? Не само же министерство? Есть специальная структура. Неужели у нас заказчиком какого-то садика в районе выступает комитет по образованию муниципалитета? Так или нет?
(Неловкая небольшая пауза).
Томенко обращается к мэру Барнаула Сергею Дугину. Тот бодро отчитывается, что в столице края есть специальная структура. Глава Бийска Студеникин также говорит, что есть такой орган (правда, потом выяснилось, что он работает последний год).
Виктор Томенко понимает, что крупные города в этом смысле — некорректный пример. Спрашивает глав районов, те отделываются коротким «заказчиком выступает администрация района».
Некоторую ясность вносит министр строительства и ЖКХ Иван Гилев, который объясняет, что по крупным объектам в районах заказчиком выступает единый стройзаказчик края, который осваивает средства, следит за процессом, а потом передает уже готовый объект муниципалитету.
— (Томенко, уточняя уже раз в пятый). Это если мы не передаем деньги? А если мы передали субсидию на создание чего-то?
Гилев поясняет, что крупные объекты в муниципалитетах, за исключением Барнаула, курирует краевой единый стройзаказчик.
— (Томенко). У меня до нынешнего разговора была убежденность, что у нас правильно система работает: позволяет определять подрядчиков по муниципальным и госзаказам, вести стройку, реконструкцию, ремонты, передавать объекты с одного уровня на другой. Что все путем организовано.
— (Министр культуры края Елена Безрукова, наконец, объясняя, о чем говорил коллега Костенко). В районах часто юридически заказчиком выступает сама администрация. У всех районов по-разному происходит. В одном это могут поручить архитектору, который компетентен, но в некоторых случаях это действительно поручают отраслевикам. И стройку курирует, например, председатель комитета по культуре.
Свою лепту в обсуждение позже вносит и аграрный вице-премьер Александр Лукьянов, который обращает внимание на то, что «ну нет архитекторов в районах». И проблемы начинаются еще на уровне составления техзадания для конкурса на проектировку объектов - делать это квалифицированно на местах некому.
Сцена третья. «Мы должны быть жесткими заказчиками»
Действующие лица: Виктор Томенко, Дмитрий Попов, Юрий Мороз.
Министр здравоохранения Дмитрий Попов, рассказав о подведомственных объектах, также останавливается на перечне проблем. В том числе говорит:
— Сталкиваемся с недобросовестностью подрядчиков.
— (Томенко, уточняя). Ну сталкиваемся. А меры мы какие принимаем?
— Разрываем контракты, выставляем пени. Однако это нас не освобождает от того, что работы на объектах должны быть завершены в срок.
— Черный список работает у нас для тех, кто срывает выполнение обязательств по госконтрактам?
— Мы его ведем. Но однако такие случаи есть, и здесь страховка необходима — возможно, какие-то решения правительства. Хотя это конкурсные процедуры, и некоторые выходят с понижением стоимости объекта в два раза.
— Это я понимаю. Но надо вместе с УФАС усилия объединять. Если люди выходят на конкурс, сбрасывают цену, потом начинают мухлеж, мы должны меры принимать. Разрывать договоры, наказывать финансово — и в черный список, чтобы дальше не участвовали. Я, например, не знаю, сколько в этом году по объектам здравоохранения было контрактов разорвано, а подрядчики включены в черный список.
— У меня нет сейчас цифр.
- (Томенко с сомнением). Я подозреваю, что ни одного. Но вы потом меня разубедите с Ириной Викторовной (Долговой — зампредом правительства), которая передала вам хозяйство. Конечно, мы зачастую стремимся к тому, чтобы деньги федеральные побыстрее освоить, сделать поскорее, закрыть глаза да и не предъявлять уже эти санкции. Но это неправильно. Это в конце концов разбалансирует всю систему. Мы должны быть требовательными, жесткими, компетентными заказчиками
Руководитель регионального управления ФСБ Юрий Мороз просит привести пример:
— В качестве иллюстрации. По Солтонской ЦРБ в сентябре 2014 года был заключен контракт стоимостью 62 млн, срок исполнения — март 2015 года. До настоящего времени работы не завершены, объект требует дополнительных вложений, так как приходит в негодное состояние из-за внешних факторов. Подрядчик как был, так и остался.
— (Томенко назидательно, но спокойно) Мы же с вами не свою стройку ведем, не из своего кармана достаем, народными деньгами распоряжаемся.
Самое важное - в нашем Telegram-канале
