Артист говорит
- Звание не дает никаких бонусов - там какое-то мизерное повышение зарплаты. Скорее это "галочка" в нашем комитете по культуре: о! Тимошенко двадцать первый заслуженный артист в крае. Я рад тому, что все вовремя - мне 40 лет в этом году исполнилось. Хорошо, что не в 55 лет и не посмертно.
Зато этим я опять наживу недругов и врагов. Одни поздравляют искренне: "Эдик, как здорово, что ты еще молодой, а у тебя уже звание!" А есть: "Ну-у-у, поздравляю". Жмут тебе руку, а в глазах такое, что ты приходишь домой - и тебе становится плохо. Мы люди в этом смысле больные, такие вещи очень на нас влияют.
Я иду в театр и ловлю себя на мысли: ну чем я отличаюсь от других? Я думаю о себе так: я просто хороший актер.
Я знаю, чем подпитать себя изнутри, чтобы у меня самого появились слезы на глазах, как послать переживание зрителям - я умею кидать эти актерские манки. Потом видишь смутно, что в зале кто-то заплакал, платочек достал, и переживание уже захлебывает тебя. Наверное, это и есть мастерство - когда я не думаю об этом, а оно уже есть, идет изнутри.
Когда нам по четыре месяца не платили зарплату, я ночевал летом у театра на скамейке, чтобы занять очередь в кассу. А дети дома сидели без куска хлеба, маленькие еще.
Я уходил после "Кина четвертого" - помните такой спектакль? - и со знакомыми ребятами разгружал ночью песок на "Трансмаше".
Да, можно сказать: "Театр - это моя жизнь, я этим живу". Но я скажу, и это для меня важно: если произойдет что-то - например, с детьми, не дай Бог - я не задумываясь расстанусь с театром. Я буду переживать, естественно, но я поступлю так. Никакие роли, никакие звания родных людей не заменят.
Если Мальцуха*, царствие ему небесное, работал какую-то роль, то он делал все до конца. У нас очень многие не то чтобы с халтуркой, но… Смотришь: он лишний раз грим не сделает себе. Приходит за 15 минут до спектакля, быстро переодевается - ну что это? Та, родная, которая наш общий организм (кивает в направлении сцены. - Ред.), она-то этого не прощает, она быстро ставит все на свои места.
И вот такие как раз и не уйдут никуда, потому что больше ничего делать не
могут.
Я очень эмоциональный, плаксивый человек, меня расстроить - дважды два. Но в театре надо показывать зубы - и я научился. Не грызться-кусаться, но постоять за себя. На любом собрании я могу спокойно встать и сказать все, что думаю. Если я за себя не постою - никто не постоит. А многих актеров так и съедают. Жалко их, особенно женщин.
Город наш маленький, и это уже докучать начинает - где-нибудь в ЦУМе покупаешь колбасу, и тут, знаете: "Ой, это Тимошенко, дайте нам автограф!" Слава Богу, звездной болезнью я не болею. На улице поглубже надеваю кепку, чтобы меньше узнавали.
Золотарь - машина, которая идет напролом, не останавливаясь ни на минуту. Маленькая, толстенькая машинка.
Про девчонок из моего фан-клуба я не говорю, но есть пласт поклонников, которые гораздо старше меня, и они ходят на "Гамлета" по 30 раз. Они говорят: ну ВИДНО тебя, Эдик. Ну, СЛЫШНО тебя. Ты вышел - и своей энергетикой просто нас режешь.
Да, это очень приятно. Я не лукавлю - мы, актеры, любим похвалу. Когда нас хвалят -нас гладят по шерсти. Хотя нужно иногда и против шерсти, и по шее - что и делает режиссер где-нибудь на репетиции.
Дай Бог, чтобы эта полоса тянулась и тянулась. Мне грех жаловаться, грех страдать. А если я чувствую - а я всегда чувствую, - что режиссер никакой, совершенно ничего не даст актеру, приехал заработать бабла… Я знаю, что я вывезу. Своим мастерством, своим усердием, своими копаниями, своей работой над ролью.
Вот в чем парадокс - я могу спокойно расстаться с театром и уйти, но для меня каждая роль, как последняя. И это не просто слова. Дал - так значит, дал.
Справка "СК"
Эдуард Тимошенко - выпускник Иркутского театрального училища. Работал в театре юного зрителя, театре музыкальной комедии, Маленьком музыкальном театре, театре кукол "Сказка", в театре драмы. Дважды был удостоен титула "Лучший актер Барнаула".
* - артист драмтеатра Дмитрий Мальцев.
