Забыли про естественный иммунитет
— В начале пандемии появлялась пугающая информация о том, что новый вирус погубит все живое. Что мы знаем о нем сейчас?
— Вообще, это уже шестой коронавирус, появившийся на планете за последние 20 лет. И каждый новый вирус имеет лишь 15–20% нового генного материала, остальные 80–85% достаются ему от предшественников и других групп вирусов. То есть это не абсолютно новая инфекция. Это то, что уже циркулировало на планете, но сейчас приобрело новые свойства.
Есть данные о том, что из 10 человек, находившихся в контакте с зараженным, заболевают лишь один-два. Это объясняется тем, что у людей присутствует иммунитет, приобретенный от контакта с похожими вирусами. Те, кто переболел тяжелым респираторным синдромом в 2003 году, до сих пор имеют иммунитет. У них, представьте, определяются антитела и к COVID-19.
— Ученые не раз говорили, что надо потерпеть, пока в обществе не образуется иммунная прослойка, 60% должно переболеть, и тогда мы победим коронавирус. Какова эта прослойка сейчас?
— В США почти 4 млн зараженных (для сравнения, в России около 800 тыс.). По последним данным, в американских городах с максимальным количеством зараженных и переболевших иммунитет образовался лишь у 20% населения. У нас по районам Москвы тоже от 15 до 20%.
То есть при большом количестве переболевших иммунитет у населения должен вырасти, а он не растет. Более того, врачи столкнулись с парадоксом: при низком иммунитете количество заболевших все же снижается.
— Чем это объяснить?
— Все уже знают, что для иммунитета против коронавируса должны образоваться иммуноглобулины G, на которые сейчас тестируют всех желающих. Но мы не можем судить об иммунной прослойке в обществе только по результатам тестов на антитела, потому что у человека есть два вида иммунного ответа — гуморальный (собственно антитела) и клеточный, о котором почему-то все забыли.
У всех есть врожденный иммунитет — интерфероны. Одни борются с вирусами, другие — с опухолями, третьи имеют свойство модулировать иммунитет. У многих людей, которые переболели ковидом легко или вовсе без клинических проявлений, не находят антител к коронавирусу. Они просто не вырабатываются, потому что силен собственный так называемый Т-клеточный иммунный ответ.
Поэтому дети болеют реже — у них хорошо развита система такого ответа. И поэтому риску смерти от коронавируса подвержены пожилые люди — у них естественный иммунитет ослаблен.
Людей с сильным Т-клеточным иммунитетом в популяции в два-три раза больше, чем имеющих антитела. Это объясняет, почему обладателей антител немного, а зараженных становится меньше. И это же объясняет высокую долю бессимптомных носителей и переносящих болезнь в легкой форме.
Надо еще понимать, что те тест-системы, которые были сделаны в начале пандемии в Китае, не всегда срабатывают в Европе, потому что у нас вирус уже другой. Так что не нужно всецело полагаться на то, что лабораторная диагностика даст нам достоверные цифры. Полагаться надо на количество переболевших и на число смертей, которое должно снижаться. Так мы можем сказать, что страна выходит из пандемии.
Спите правильно
— Все же, если у меня есть антитела, я не заболею?
— Это такой устоявшийся стереотип. Переболел человек корью или ветрянкой — и никогда больше не заразится. Но, например, дети каждый год осенью и зимой подхватывают так называемый респираторно-синцитиальный вирус и могут переболеть несколько раз в год. Иммунитет против него образуется плохо.
Известно, что чем тяжелее человек перенес коронавирус, тем выше его иммунитет. Но о том, как он себя поведет, можно будет судить лишь через несколько месяцев.
Важно, что у людей есть естественная защита, без нее потери были бы куда больше.
— Как этот естественный иммунитет сохранить?
— Надо спать нормально. Если человек спит положенную норму, то у него вырабатывается достаточно мелатонина, который в том числе влияет на иммунную систему. Пик приходится на время с 22:00 до 2:00. Днем этот гормон в таком объеме не вырабатывается. Так что правильный режим труда и отдыха — это не просто слова.
Вакцина будет не скоро
— Каждый день у нас новости об испытании вакцины. Это действительно панацея? И как скоро мы можем на нее рассчитывать?
— Сейчас в мире исследуют 141 прототип вакцины от коронавируса. Было бы замечательно, если бы она помогала всем и от всех постоянно мутирующих форм вируса, но такой шанс невелик.
А если у человека силен Т-клеточный иммунитет, то надо ли вообще прививаться? Это вопрос, который еще предстоит обсудить ученым.
Надо проводить исследования новых ковидных больных, в том числе тяжелых. Но это сложный процесс. Сейчас только выборочно анализируют данные. Речь идет о спасении жизней, тут не до диссертаций.
Да, вакцину Минобороны уже успешно испытали. Есть опытные партии. А дальше начинается все самое интересное. Создать и испытать вакцину — полдела, но потом должна сработать экономика: насколько быстро мы сможем изготовить необходимый объем.
Чтобы запустить линию по производству в промышленных масштабах, нужно минимум полгода. То есть выпуск начнется только в следующем году. И я не верю в то, что мы сразу наделаем вакцины столько, что приходите и берите кто хочет.
Надо одновременно разрабатывать несколько направлений защиты человечества от COVID-19: воздействие на сам вирус, вакцинация и лечение тяжелых форм.
Мы это уже видели
— Что делает вирус с легкими человека, почему мы наблюдаем тяжелую картину болезни?
— Это тромбообразование в легких. Проще говоря, инфаркт. Подключения пациента к аппарату ИВЛ при этом недостаточно. Мы сразу, еще в марте, говорили о том, что у тяжелых ковидных больных развивается ДВС-синдром — образование сгустков крови в сосудах, — который очень быстро выводит из строя почти все органы.
У алтайских врачей есть опыт лечения этого синдрома замороженной плазмой, мы применяли его еще при свином гриппе и ранее. Суть метода в одновременном переливании плазмы и использовании противосвертывающих препаратов. И не важно, какая придет еще инфекция, не дай Бог новая, — механизм лечения будет похож.
Во время свиного гриппа при применении плазмы летальность в крае составила 3,9%, в других регионах доходила до 27–30% и выше.
— Ваши предложения были услышаны?
— Мы с нашим знаменитым пульмонологом, профессором Яковом Шойхетом подготовили дополнения к рекомендациям по лечению COVID-19, неоднократно общались с министром здравоохранения, работали с большой московской группой исследователей. С марта по июль мы пытаемся доказать, что что-то в этом понимаем. Но и сейчас не факт, что наши предложения будут приняты в стране и во всем мире.
Сегодня московское научное сообщество терапевтов опубликовало рекомендации, в которые вошли и наши разработки. Но нужно, чтобы этот метод был официально принят.
Тут, конечно, имеют место дискуссии на тему эффективности, для ученых это нормально. Дело в том, что у российского врачебного сообщества есть большая ориентация на США и Европу, на их протоколы лечения. У них якобы есть весь арсенал помощи ковидным больным.
Я скептически к этому отношусь. У них всегда лучше финансировалось здравоохранение, была более современная антибактериальная терапия и более развитая высокотехнологичная медицина. Благодаря этому деструктивных заболеваний легких в США всегда было меньше. Врачи там просто не видели такого числа осложнений, которое мы наблюдали с 1980-х годов.
Мы лечили ДВС-синдром у чернобыльских больных и буквально спасали жизни. Потом стали применять метод на тяжелых больных с лейкозами, с сепсисом легких. У нас и научные изыскания, и клинические исследования свертываемости крови есть в огромном количестве, мы, что называется, на этом стоим — понимаем весь процесс.
И хотим предложить нашу методику всему миру не потому, что мы такие умные — смотрите на нас, — а потому, что мы с этим работаем больше 30 лет.
— В Алтайском крае хотя бы используется ваш метод для лечения ковидных больных?
— К сожалению, время такое, что если проверка найдет отступления от официальных утвержденных рекомендаций, то судебное дело неминуемо. И это обидно. Наша методика опубликована во всех национальных руководствах по пульмонологии и ряду других направлений. Но пока она не войдет в рекомендации по лечению COVID-19, ее будут бояться применять для этого заболевания.
И даже если чихнул
— Кто-то панически боится заразиться коронавирусом, поздоровавшись за руку с другом, а кто-то преуменьшает опасность и радостно срывает маски. У тех и других вроде есть доказательства. Где правда?
— У коронавируса есть так называемый доза-эффект. Если кто-то прошел мимо вас на улице и даже чихнул, не факт, что вы заразитесь, потому что доза заразного компонента не так велика. А вот если вы прошли по подземному переходу в толпе, потом постояли в очереди в магазине или аптеке, потом пообедали с зараженными коллегами — доза может быть такой, что ваш иммунитет не справится.
Вопрос еще и в длительности контакта. Мы увидели подъем заболеваемости, когда люди в нарушение правил стали собираться компаниями и танцевать на дискотеках лицом к лицу. В группе риска те же вахтовики, которые живут в одной комнате, едят в одной столовой и потом летят одним самолетом.
Именно поэтому врачи в госпиталях чаще болеют и умирают — контакт длительный, доза заразы очень большая, организм с ней не справляется.
При этом от вируса действительно можно защититься маской и соблюдением дистанции в 1,5–2 метра.
Никто не просчитывал, насколько длительным должно быть время, чтобы получить большую дозу коронавируса, но совершенно точно ясно, что вирус передается быстрее и в максимальных количествах в закрытых помещениях, а не на открытых пространствах.
Факт
По статистике, один коронавирусный больной заражает до четырех человек. При обычном гриппе — до 8–12 человек.
— Что делает с коронавирусом свежий воздух?
— Все вирусы убиваются ультрафиолетом. Под прямыми солнечными лучами они нежизнеспособны. Коронавирус будет сохраняться на вещах, на разных поверхностях несколько часов, если они в тени.
Маска необходима в общественных местах. Если человек идет по солнечной улице без толпы других людей, он не может заразиться «из воздуха».
Сейчас все тянутся к воде, погода жаркая. При этом нельзя чрезмерно загорать. При солнечном ожоге иммунная система кожи перестает работать — те самые Т-лимфоциты, «киллеры» вируса. Риск заболеть становится выше.
И не надо постоянно поливать руки антисептиком, просто мойте их с мылом. Любое копеечное мыло разрушает вирус.
Но вопрос даже не в том, насколько заразен вирус, а в том, какие осложнения и как быстро он вызывает. Каждый год больницы закрываются на карантин по ОРВИ и гриппу, это не уникальное событие. Посетителей не пускают, но отделения не перестают работать и принимать новых больных. Ни один врач не погиб от гриппа, который подхватил на рабочем месте, а по коронавирусу сейчас уже есть книга памяти.
Специальный вопрос
— Ученые прогнозируют вторую волну коронавируса. Ждем?
— Коронавирус хлынул из Москвы в регионы, так что можно сказать, что мы еще первую волну переживаем. Она затяжная, в отличие от других вирусных атак не прошла к летнему периоду.
И если мы не переживем ее до осеннего сезона, то к этому вирусу приплюсуется сезонный всплеск ОРВИ. И начнется путаница. Поэтому в этом году как никогда стоит привиться от гриппа, чтобы не получилось этого опасного сочетания.
Важно понимать, что у нас нет коллапса. И поэтому население несколько расслабилось, мол, запугивают только. Я могу сказать точно, что карантинные меры позволили не допустить дикого скачка, который привел бы к растерянности и общества, и государства. Количество зараженных будет снижаться. Теперь настало время работы над ошибками.
Самое важное - в нашем Telegram-канале
