Собачий клык, домик для уточки и мегачервь. Тайны алтайского «тропического» леса нового нацпарка «Салаир»

Пятна цвета «ультрамарин»

До национального парка мы добираемся на уазиках-«буханках». Подскакивая на ухабах, успеваем примечать за бортом языки снега в низинах степи, стайки цветов на влажных участках и лошадей на вольном выпасе.

Это еще не нацпарк - от райцентра Тогул до «Салаира» нам трястись километров 20…

На подъезде к нацпарку "Салаир". Тогульский район.

Ирина Пергаева.

Новая охраняемая территория раскрывается вместе с лесом. И первое, от чего взгляд не оторвать, - это цветочный ковер под пологом леса.

Самый совершенный художник на Земле раскидал, не жадничая, на зеленом фоне пятна цвета «ультрамарин» (медуница мягчайшая) и лимонного желтого (хохлатка крупноприцветниковая), белые звезды ветреницы и лиловые штрихи кандыка сибирского.

Сотни, нет – тысяч квадратных метров ковров. "Цветы медуницы - они как будто светятся", - говорит моя коллега.

Что такое национальный парк «Салаир»

Нацпарк "Салаир".

Тигирекский заповедник.

Создан 11 сентября 2020 года.

Расположен на востоке края вдоль границы с Кузбассом в Заринском, Тогульском, Ельцовском и Солтонском районах. В нем шесть участков-кластеров.

Площадь – 161 тыс. га. Управление возложено на заповедник «Тигирекский».

В составе четыре отдела: охраны, науки, экопросвещения и туризма. Будущий штат - около 60 сотрудников. По данным на 12 мая, в охрану набрали шесть человек, будет - 35.

Научный отдел еще не сформирован, но первый сотрудник – арахнолог – принят: это Лаймонас Триликаускас.

Лилия-собачий клык

Меж тем, каких-то пять-семь дней назад эти нескончаемые ковры сменили гамму – в пик цветения кандыка здесь все было лиловым.

«Лиловым был весь Салаирский кряж, все 160 тысяч гектаров национального парка», - Алексей Грибков, эколог и общественник из Общероссийского народного фронта (ОНФ), рукой касается завершивших цветение растений - да вот же они все, никуда не делись.

Кандык. В национальном парке "Салаир".

Ирина Пергаева.

Нацпарк "Салаир".

Ирина Пергаева.

Растение с тюркским и не очень-то поэтичным названием «кандык» – это лилия, благородный, по человеческим меркам, цветок.

«На некоторых территориях его называют «собачий зуб». Растение луковичное, и луковица похожа на клык собаки. Такой плотности и численности, как на Салаире, кандык, пожалуй, нигде не достигает», - объясняет Грибков.

В национальном парке "Салаир".

Ирина Пергаева.

«Все вокруг мое»

В 1970-х годах на тысячах гектарах Салаирской тайги трудились лесорубы - выполняли план по сдаче древесины.

«Леспромхоз здесь создали как бы даже не 1960-х годах, до этого тайга здесь стояла темная», - рассказывает Владимир Тонышев, инспектор Соколовского заказника и участник нашей экспедиции.

Владимир Тонышев, инспектор Соколовского заказника, в национальном парке "Салаир".

Ирина Пергаева.

Леспромхоз закончил свой земной путь лет 20 назад. Но других желающих взять дары природы, не дожидаясь милости от нее, нашлось немало. Вплоть до начала 2000-х рубили эти елочки под самый корешок – границ не знали.

«Все вокруг мое, что хочу, то и ворочу, беззаконие одно», - описывает годы бесконтрольных рубок Владимир Басалаев, глава Тогульского района.

Опустевшие в лесу ниши быстро захватывали осины - осинников здесь просто море. Но мы видим, что под их кронами подрастают хвойные деревья, уже довольно крепкие, – тайга восстанавливается. Дайте ей только время.

В национальном парке "Салаир". Внизу - река Уксунай.

Ирина Пергаева.

«Извините – нет»

Интерес к здешним богатствам был и у золотодобытчиков – а их работа для здешних экосистем самая, наверное, страшная.

Современные старатели приходят не с лотками и ситом - с экскаватором Komatsu, превращая территорию в бедленды.

«Если будет сплошная рубка леса, при которой поврежден весь поверхностный слой, на восстановление могут уйти годы. А если начнут добывать полезное ископаемое, речь идет о десятилетиях и может быть, и столетиях», - говорит Грибков.

В национальном парке "Салаир".

Ирина Пергаева.

Но теперь – все. На территории нацпарка участок для добычи сырья уже не дадут и для промышленной рубки леса не выделят.

«А попытки взять участки для добычи продолжались уже после создания нацпарка. Роснедра направляли запрос в Минприроды – а вот там у вас семь месторождений россыпного золота, мы хотим выставить их на аукцион. Но им сказали – извините, нет», - говорит Алексей Грибков.

Нацпарк "Салаир". Домик для утки гоголь.

Ирина Пергаева.

В национальном парке "Салаир".

Ирина Пергаева.

Тропический лес Сибири

В этих краях люди много лет рубили, охотились, копали, крушили. Но добрались все же не до всех мест. Сохранились, хотя и поредели, ценные хвойные деревья, включая кедр.

Укрылась от разрушителей роща липы сибирской, заселившей территорию с тех доледниковых пор, когда по этой земле бродили шерстистые носороги. В Алтайском крае это дерево больше нигде, кроме салаирской глуши, не встречается.

«Настоящий липовый мед - только отсюда, в липовой роще нацпарка «Салаир» стоит пасека. Этот мед можно намазывать на хлеб, как масло. А весь остальной липовый мед - "липовый", не настоящий», - говорит Грибков.

Нацпарк "Салаир".

Ирина Пергаева.

Сохранились и 44 краснокнижных вида животных и 29 - растений. По берегам крупных речек гнездится сокол-сапсан, а в верховьях нерестится таймень. Летом в этом тропическом лесу образуются травяные джунгли - растения-гиганты достигают высоты четырех метров.

Вот там, где мы стоим, зимой два метра снега, а местами, в долинках, и четыре. А под снегом - зеленая травка, лазают черви, бегают насекомые и мышки. Почва зимой не промерзает, биологические процессы не прекращаются круглый год. Почему и называют черневую тайгу дождевым тропическим лесом Сибири», - объясняет Грибков.

Терра инкогнита

Более того, эта территория, расположенная, вроде бы, вблизи научных центров (Новосибирск – не на другом континенте все ж), до сих пор остается terra incognita – землей неизведанной, не изученной, и находки здесь делают ежегодно.

Биологи нашли здесь, например, редкую бабочку аполлон. Энтомологи говорят - возможно, это самостоятельный вид или подвид.

Тогульский район.

Ирина Пергаева.

Спелеологи - много лет назад - обнаружили довольно глубокую пещеру на берегу реки Уксунай. С тех пор ее, правда, вновь отыскать не смогли - но весьма вероятно, что эта пещера - удача для археологов, и в ней есть следы пребывания древних людей. Надо только ее найти.

Не исключено, что материал для исследований найдут и этнографы. Владимир Кучер, замдиректора по охране нацпарка "Сараи", говорит, что на солтонском участке нашли пару десятков хуторов староверов, ведущих таежное природопользование.

Староверы - люди без прописки, без паспорта, живут в лесу хуторами по два-три дома, некоторые отдельно. Занимаются скотоводством, пчеловодством, промышляют охотой и рыбалкой. Но не видно, чтобы кто-то из них этим злоупотреблял, добывают для себя, не для перепродажи. Будем выделять им территорию для ведения хозяйства, для покосов, пасек, рубки. А что незаконно – будет пресекаться, - объясняет Владимир Кучер.

В нацпарке "Салаир". Дождевой червь Эйзения Малевича. Этот экземпляр вырастет до 15 сантиметров. Черви растут всю жизнь.

Ирина Пергаева.

В национальном парке "Салаир" (крайний слева - Сергей Войтюк).

Ирина Пергаева.

Радуга отдыхает

За создание национального парка «Салаир» (его первое название - «Тогул») несколько лет бились многие люди. И, наверное, фанаты добычи и рубки так бы и не дали изъять из экономики больше 160 тыс. га земель.

Но случилась удача: Сергей Войтюк, руководитель исполкома реготделения ОНФ, лично обратился к президенту Владимиру Путину. И колесики закрутились.

Но даже и после этого вели тяжелые переговоры, - вспоминает Сергей Войтюк.

Алексей Грибков и Сергей Войтюк, ОНФ. Нацпарк "Салаир".

Ирина Пергаева.

Сейчас нацпарк только на старте - ему пока остро не хватает финансирования. Набрана только малая часть штата. Есть первый кордон - Иониха (кстати, местная живность ему уже доверяет – ласточки свили под крышей гнезда).

Но у нацпарка нет своих машин. Его территорию еще только предстоит разбить на четыре зоны: заповедную, особо охраняемую, рекреационную и хозяйственную. Процесс этот не быстрый – требует обсуждения с населением районов, но Грибков говорит, что к концу года он, скорее всего, завершится.

В общем, похоже, есть уверенность, что все будет хорошо.

Глава Тогульского района Владимир Басалаев. Он положительно относится к созданию нацпарка.

Ирина Пергаева.

Владимир Басалаев,
глава Тогульского района:

А знаете, как здесь красиво? Октябрь, когда нет еще снега - воздух чистейший, тишина, ни мух, ни паутов, ни мошки. Спустишься к речушке – вода бирюзовая, как в Катуни, - здесь же всюду известняки. А цвета леса… Радуга – и та отдыхает.

Начальник охраны нацпарка: «Кадры подбираются инициативные»

Владимир Кучер, замдиректора по охране территории НП «Салаир».

Ирина Пергаева.

Владимир Кучер,
зам директора по охране НП «Салаир»:

Сейчас есть проблема со стороны финансирования, но думаю к осени будем в полной боевой готовности. В охрану планируем набрать 35 человек, в том числе четверо будут работать в опергруппе. Кандидаты есть, ждем только финансирования. Набирать будем тех, кто хорошо ориентируется в тайге, чтобы их самих не пришлось искать.

Два факта браконьерства мы уже зафиксировали. В одном случае отстреляны три лося в Ельцовском районе, ущерб в особо крупных размерах. Материалы переданы на возбуждение уголовного дела в органы полиции. Идет следствие.

И второй факт был – браконьеры с Кемеровской области зашли на снегоходах через нацпарк и отстреляли лося. Наш инспектор нашел место пребывания, опергруппа прибыла на место, зафиксировала следы, отпечатки пальцев, а браконьерам пришлось удирать, бросив нарты с мясом. Материалы тоже переданы в правоохранительные органы.

Кадры подбираются хорошие, инициативные. Нас поддерживают другие организации, помогали снегоходами, поддерживает и руководство района. В общем, лиха беда начало.

Самое важное - в нашем Telegram-канале