Верить в жизнь. Барнаульский режиссер Максим Астафьев рассказал, зачем ставит рассказы Шукшина в театре драмы

- Почему вы решили сделать спектакль именно по рассказам, а не выбрали цельное произведение - роман, повесть, киносценарий?

- Сейчас у нас в работе 11 рассказов. Много разных героев, много судеб, много сюжетов. Такой своеобразный «роман жизни» складывается из пересечения этих историй. И собрать их в какую-то целостную композицию хоть и трудно, конечно, но очень интересно. Интересно сформулировать какое-то объемное высказывание, основываясь на этом многообразии.

- Это будет единое повествование или «набор» сцен?

- Большинство рассказов мы играем целиком, но некоторые стали связующими, прочерчивающими сквозную линию, наводящими фокус на основную мысль. Есть, к примеру, рассказ, который делает такую, условно говоря, «рамку» всему спектаклю. Это рассказ - «Верую!».

- Художника-постановщика волен выбирать режиссер?

- Да, художника обычно выбирает режиссер. Важно ведь совпасть с ним в общем мироощущении, в понимании театра, во взгляде на автора, над текстом которого планируется работа. Над этим спектаклем мы работаем с художником из Санкт-Петербурга Анастасией Котовой.

Настя - ученица Эдуарда Кочергина, очень известного и признанного мастера в театральном мире. Это не первая наша совместная работа. До этого мы делали с ней сценографию к сказке «12 месяцев».

- Какими будут декорации?

- Декорация достаточно условная. Но предметы (мебель, реквизит) стараемся проработать максимально подробно. Ищем настоящие столы, холодильники, кровати, стиральные машинки. Мотоцикл вот нашли настоящий для этого спектакля.

- Чем будете удивлять?

- Главным образом мне бы хотелось, чтобы состоялся честный разговор со зрителем. Чтобы во время спектакля зритель ощущал, что мы говорим о чем-то настоящем. Если бы это получилось, я был бы рад.

- Вы наверняка смотрели разные спектакли по Шукшину. Что-то нравится?

- Я видел какое-то количество спектаклей по Шукшину. Больше всего понравились два. Первый - «Рассказы Шукшина» режиссера Алвиса Херманиса поставленный в Театре Наций. Там хорошая режиссура, отличные актерские работы Евгения Миронова, Чулпан Хаматовой, других артистов театра. Второй спектакль из тех, что понравились, шел не так давно в нашем театре драмы. Он назывался «До третьих петухов», режиссер Сергей Болдырев.

- Как проходят репетиции?

- По-разному. Что-то уже начинает получаться, что-то пока еще нет. Но артисты работают с интересом. С каким-то, знаете, как будто бы личным ощущением важности и нужности происходящего. Удивительное ощущение! И оно вселяет веру в то, что в итоге все будет нормально. Времени до премьеры остается все меньше, и мы волнуемся, конечно же, но работаем.

Репетиции спектакля "И разыгрались же кони в поле...".

Театр драмы.

Репетиции спектакля "И разыгрались же кони в поле...".

Театр драмы.

Репетиции спектакля "И разыгрались же кони в поле...".

Театр драмы.

- В этом году вы ездили на Шукшинский фестиваль в Сростки. Это часть работы над спектаклем?

- Ну, да, наверное, можно и так сказать. Просто никогда до этого не был на Шукшинских чтениях. Подумал: ну, когда еще, если не сейчас, перед спектаклем. Сел и поехал. Даже точно не могу сказать, зачем. Каких-то особенных задач себе не ставил. Может, для того чтобы самому что-то понять, услышать, почувствовать про Василия Макаровича. Может, на поклон к нему ездил. Трудно объяснить. Скажу лишь, что мне очень понравилось там находиться. Я удивился тому огромному количеству людей, которое собирают "Шукшинские дни на Алтае". Я видел, как Шукшин людям нужен. Очень рад был за него.

- Чем важен Шукшин?

- В нем есть дух. Вертикаль. Любовь. Вера. Боль. Работа. Такая, знаете, работа сердца. Читаешь его книги, смотришь фильмы и вольно-невольно, но начинает отзываться и работать твое сердце тоже. Включается в жизнь, начинает реагировать, то заболит, то засмеется.

Порой удивляешься – как это он веру в людей не утратил? Наполучал же тоже от судьбы таких болезненных ударов, которые не каждый смог бы выдержать. Но выдержал. Трудно, неровно, с болью, с борьбой, но выдержал и пронес свою веру. И нам передал, что упавший может подняться, и заблудившийся может вернуться. Для меня это очень мощное послание.

Думаю, что мы все нуждаемся в выстраивании некой духовной магистрали. Наш спектакль - это наше размышление о том, на что опереться, когда все так непросто. Поиск того, во что верить.

- И во что?

- В жизнь.